Женщина говорила это спокойно, без эмоциональной окраски, просто констатировала факты. Ее не смущал мой моральный облик, мои денежные проблемы не вызывали у нее пренебрежения, она не упрекала меня за холодность к семье. Для нее это было нормальным, привычным, наверное, у каждого, кто приходит в этот кабинет, есть свои тараканы в шкафу.

Все, что Вера говорила, было правдой.

– Чтобы решиться куда-то ехать, я должен понимать, куда, что я там буду делать, и сколько получать, – в глубине души я был готов выслушать ее предложение. Перспектива сменить жизнь не пугала меня, скорее привлекала.

– Начну с самого простого. Деньги. Вы будете ежемесячно получать эквивалент стоимости двух тройских унций золота. Сейчас это около четырех тысяч долларов. Размер оплаты не обсуждается, он единый для всех участников программы, вне зависимости от страны и уровня квалификации. Сумма будет зачисляться на металлический счет в нашем банке, при необходимости конвертироваться в любую валюту и перечисляться на нужные вам банковские счета.

Сумма меня приятно обрадовала. В лучшие времена я мог бы рассчитывать и на более высокую зарплату, если бы не кризис. Я проходил как-то раз период массовых сокращений, помню, как тогда вместе с толпами коллег носился по городу в поисках работы. А в этот раз будет что-то намного хуже. С учетом возраста я имел шанс вообще не найти работу по специальности.

Вера сделала паузу, наблюдая за моей реакцией.

– Допустим. Дальше? – простимулировал я ее к продолжению рассказа.

Женщина взяла длинными пальцами конфету из вазочки, положила ее в рот, и продолжила, не смущаясь того, что конфета за щекой слегка искажала речь:

– Место, о котором идет речь, мы не раскрываем до момента переселения. Такие у нас требования секретности. После подписания договора о неразглашении вы можете получить информацию о климате, количестве участников программы и прочие данные, важные для практической жизни. Также вы сможете ознакомиться с условиями договора между фондом и вами. Там предусмотрено практически все, включая условия безопасности и материального обеспечения.

Вера раскрыла папку с моими данными и взяла оттуда уже готовый бланк подписки с моей фамилией, придвинула его ко мне и подала ручку.

Я прочел текст и подписал. За разглашение налагался штраф, эквивалентный стоимости тысячи унций золота. Тридцать с чем-то килограммов, если не ошибаюсь. Пара миллионов долларов по текущему курсу.

– Обращаю ваше внимание, что жене вы тоже не можете ничего рассказывать. Кроме самого факта сотрудничества с нашим фондом и переселения. Для нее вы поедете работать по специальности за границу, в закрытый научный центр. Поверьте, так будет проще для всех.

– Как часто я смогу приезжать к семье, если соглашусь?

– Контракт рассчитан на пять лет. Все это время вы не сможете приезжать. Общаться вы сможете по электронной почте, с условием, что вы не нарушите подписку о неразглашении. Передача видео- и фотоматериалов не разрешена, только текстовые сообщения, которые будут просматриваться на сервере.

– Жестко.

– Секретность, – пожала Вера плечами.

Я задумался и сформулировал свое сомнение:

– У меня сложилось впечатление, что мои профессиональные качества вам не интересны. Никаких тестов, никаких разговоров по специальности, даже список моих проектов вас не интересует. И кем же я буду работать? Да еще на территории, которую осваивают?

– Направление деятельности и место для работы вы выберете сами. Насколько я знаю, безработицы там нет вообще, все могут найти себе занятие. Мы в любом случае будем вам платить, даже если вы устроите себе длительный отпуск. По сути это не зарплата, а субсидия.

– Это очень странное предложение. А если я не захочу работать вовсе?

– Вы достаточно деятельный человек, чем-то вы все равно будете заниматься. Захотите себе дом обустроить, сад вырастить, а это все равно освоение территории, рядом с вами появится кусочек освоенного пространства. Жить богаче захотите, будете пытаться заработать. Есть некоторое количество переселенцев, которые пытаются жить на одну субсидию, ничего не делая, мы относимся к этому, как к допустимым потерям. По статистике рано или поздно они все равно начинают делать что-то полезное, это уже проверенный факт.

После паузы женщина подала мне буклет и толстый договор, распечатанный на принтере.

– Я сейчас отведу вас в отдельный кабинет, там вы сможете без спешки ознакомиться с материалами. Часа вам хватит? Я пока поговорю со следующим кандидатом, а после зайду за вами.

***

Комнатушка, в которую Вера меня отвела, была совсем крошечной. Это был именно временный кабинет для посетителей, где один человек мог устроиться за небольшим столом и поработать с документами. В углу стоял кулер, рядом столик с растворимым кофе и пакетиками с чаем. Очевидно, вызывать секретаря с более качественными напитками мне по статусу не полагалось.

Я сел на недорогой офисный стул, какие можно увидеть практически в любой конторе, с прочными металлическими ножками, пластиковыми сиденьем и спинкой, покрытыми серой тканью.

Сначала раскрыл буклет с названием «Проект пассионарность» Фонда развития человечества.

Пассионарность – это что-то из советских ученых. Бердяев? Лосев? Вернадский? Нет, не то. Гумилев, вот. Что-то там о людях, у которых есть избыток энергии, и они сплачивают вокруг себя сторонников, увлекают их и меняют общество и строят империи. Ну, как-то так.

Что у нас тут?

Длительность проекта более двадцати пяти лет.

Общее количество переселенцев, прошедших через проект, 17 миллионов.

Ничего себе! И до сих пор никто из посторонних ничего не знает, пресса ничего не пишет? Неужели никто не нашел спонсора, который за горячую новость мог бы отвалить несколько миллионов, чтобы и на штраф хватило, и на заработать?

Проект привлекает переселенцев в Европе, включая РФ, Северной Америке и арабских странах.

В настоящее время на территории проекта находится около двух миллионов человек, в том числе около ста пятидесяти тысяч – в русском секторе.

Переселенцы в основном обеспечивают себя продуктами питания, поставляют фонду несколько видов ценных минералов и товаров растительного и животного происхождения.

Я задумываюсь. Сто пятьдесят тысяч населения – это, скорее всего, приличный городок и поселки вокруг него. Там может быть, скажем, крупный завод какой-нибудь, даже не один. Или скорее шахта, если они минералы добывают. Разработчики софта там вряд ли нужны, только в качестве мастеров на все руки – софт устанавливать, зависшие базы данных лечить, вирусы гонять.

Поддержка пользователей не мой профиль, конечно, но если там никто не будет сильно напрягать, в свободное время можно будет для своего удовольствия другой темой заняться, самообучающимися алгоритмами. Есть там направление, незаслуженно забытое сорок лет назад, у меня идеи были перспективные на этот счет, за работой руки не доходили проверить. И деньги все равно получать буду. Это же мечта просто, заниматься интересным делом за чужой счет.

Читаю буклет дальше.

Русский сектор находится в лесной природной зоне с умеренным климатом, летние средние температуры +20, зимние -15, тип рельефа – равнина. Выходов к морю не имеет, через него проходит одна крупная и несколько мелких рек.

Раз климат умеренный и леса, значит это не Африка. А вот в Сибири может быть. Тайга – это же лесная зона? Там можно столько непознанных территорий скрыть, что всем хватит. Хотя там температуры жестче вроде.

Дальше что там?

ФРЧ бесплатно предоставляет переселенцам все промышленные товары, необходимые для жизни, включая одежду, лекарства, оружие и связь.

Оружие. Оружие необходимое для жизни. Что там, медведи ходят? Вообще, если это тайга, то могут и медведи. А бесплатное обеспечение одеждой напоминает армию. Ну, это разумно, кому, как не армейцам, знать, как обеспечить всем необходимым толпу народа?