- Мы не спрашиваем солдата - может ли он брести по грудь в снегу, может ли он держать оборону под сумасшедшим напором противника, может ли он спать на морозе в минус двадцать пять градусов. Мы не спрашиваем солдата, мы отдаем приказы, а он должен их выполнить. Я не спрашиваю тебя - можешь ли ты командовать ротой. Я приказываю.

- Это огромная ответственность... за людей!

- Именно это и есть твоя основная задача, как командира роты.

- Я не знаю... Я боюсь вас подвести...

- Это очень хорошо. Значит, ты будешь стараться, чтобы не подвести меня.

Подполковник вернулся к своему столу. Встав к Калинину спиной, он прикоснулся к толстой странной книге, отстегнул старомодный фиксирующий ремешок и раскрыл её. Из-за спины подполковника Алексей не видел, что содержится на страницах.

- У нас очень мало времени, ротный Калинин, - сказал он, делая акцент на обращении. - Завтра утром ваша рота отделится от батальона и выдвинется в район деревни Потерянная. На расстоянии двадцати километров от неё на северо-западе расположен холм Черноскальный. Вам необходимо уничтожить противника и занять холм. Оперативные карты вам передадут завтра на рассвете. Тогда же получите сухой паек на три дня и боеприпасы.

Алексей не мог подобрать слов и не мог найти в себе силы, чтобы отказаться от должности командира роты. Он не сможет управлять солдатами! Он не справится! Как подполковник может приказать ему захватить высоту, когда Алексей побывал всего лишь в одном бою, да и то в качестве наблюдателя.

- Там много немцев? - делая судорожные глотки, спросил он. - Я не слишком силен в тактике.

- Все приходит со временем. И тактические умения тоже. Немца там немного, но задание предстоит сложное.

Калинина шатало, но он попытался взять себя в руки.

- Задание ясно! - нарочито громко произнес он, приложив руку к виску. - Разрешите идти?

- Разрешаю, - ответил подполковник. - Не стоит бояться. Вы справитесь. От вас будут зависеть судьбы многих людей. Я повторяю - многих. И не бойтесь роты. У вас отличные солдаты. А старшина Семен Владимирович лучший!

Подполковник замолчал, о чем-то задумавшись, а затем произнес:

- Да, и ещё одно. Если вдруг возникнет ситуация, когда багаж знаний и ум тебе не помогут. Если вдруг случится такое, что ты в отчаянии подумаешь - я не знаю, как поступить! Просто скажи "вакчела"!

Калинин удивленно поднял вверх брови. Он посмотрел на красивое лицо командира и переспросил, полагая, что ослышался:

- Вакчела?

- Ты увидишь истинную силу слова, - сказал подполковник.

Алексей вылетел из блиндажа, захлопнул за собой наружную дверь и прислонился к ней спиной. Сильно кружилась голова.

...сгинул, проклятый! получи дулю!..

Ему не справиться. Он не сможет управлять ротой. К тому же, он должен уметь воевать. А Алексей умеет только читать по-древнеславянски и, сидя в библиотеке, с наслаждением впитывать историю религий.

На небе появилась луна, и высыпали звезды. На нетвердых ногах Алексей двигался мимо костров, вокруг которых расположились солдаты. Он снова искал, но уже не свой взвод, а свою роту.

"Они не будут слушать меня, они не будут подчиняться. Будут плевать в мою сторону, и кидаться скверными словами, - по пути думал Калинин. - Я могу быть вежливым, терпеливым. Но я не могу наказать человека. А настоящий командир должен уметь делать это. Я не смогу повести за собой в атаку, если это потребуется, и я не знаю, что сказать умирающему бойцу..."

Под вечер мороз крепчал. В тонкой шинельке было холодновато. Наушники шапки Калинин опустил сразу после боя. А точнее, после гибели Борового.

Кажется, он уже должен находиться в расположении роты. Алексей решительно направился в сторону группы солдат, греющихся у костра.

- ..., а он смотрит на меня ошалелыми глазами и кричит: "Магазин давай, мать твою!" Весь изматюгался, а магазин-то у него в руках!... рассказывал один из солдат. Алексей около минуты мялся, стоя рядом и не решаясь прервать речь красноармейца. Наконец, поймав паузу в рассказе, он спросил:

- Извините, скажите пожалуйста, это третья рота?

- А зачем тебе? Ты кто? Может, вражий шпион?

Неожиданный и громкий хохот солдат напугал Калинина, заставив его втянуть голову. Солдаты хохотали так неистово, что у некоторых вываливались самокрутки изо рта.

- Нет, - тихо произнес Алексей. - Я новый командир третьей роты.

Солдатский хохот словно отрезало. В наступившей тишине кто-то удивленно присвистнул.

- Вместо Борового, что ль?

- Да.

Из группы солдат поднялась могучая фигура.

- Сержант Ермолаев, командир первого взвода, - низким голосом произнес красноармеец, неуклюже отдавая честь. - Вы в третьей роте, товарищ лейтенант.

"Вот я и нашел первый взвод", - попутно подумал Калинин. Алексей молчал, не зная, что сказать, что спросить и вообще - что ему нужно.

- Вам, наверное, к Зайнулову, политруку, - произнес сержант Ермолаев. - Он у того костра.

Мелким, почти семенящим шагом Алексей приблизился к костру, возле которого из плоских жестяных котелков ужинали три человека. Алексей открыл для себя, что всех троих он уже знает. Невысокий старшина Семен Владимирович, политрук Зайнулов и украинец, который во время боя советовал Калинину лежать боровом и не хрюкать.

- Здравствуйте, - произнес Алексей.

- Ох, приветик, герой! - расплылся в улыбке украинец. - Живой, что ли?

- Присядьте, товарищ лейтенант, - спокойно предложил старенький политрук Зайнулов. - Поужинайте.

- Спасибо, - ответил Алексей, так и оставшись на ногах. Он смотрел на старшину, который сидел к нему спиной и даже не собирался повернуться к Калинину, словно тот был совсем ему не интересен.

- Ты, кажись, у командира полка побывал, - произнес украинец. - Не ведаешь, кого командиром роты назначили?

На какое-то мгновение ответ застрял в устах Калинина.

- Меня.

Старшина вскочил так резко, что Алексей отпрянул. Острый взгляд уперся ему в лицо.

- Ты?! - Алексей не смог сдержать напористый взгляд и отвел глаза. Да ты даже свой взвод найти не смог!

- Он вон там! - пряча глаза, показал пальцем Калинин.

- Какой из него, нахрен, командир! - воскликнул старшина, уже обращаясь к Зайнулову.