Почерпнув ладонью немного снега, он растопил его своим теплом и, макнув карандаш в получившуюся воду, принялся зарисовывать избу. Он тщательно выводил каждое бревнышко, каждый узор. Когда изба была запечатлена, Алексей по памяти стал рисовать старуху в платке. Он попытался максимально точно изобразить, как был повязан платок, но вот узор на платке он вспомнить не мог.
Дунул легкий порыв ветра. Колокол вновь напомнил о себе. Алексей оторвался от рисунка, мгновение соображал и поднял глаза на флаг на гребне избы.
Флаг расправился. Он был готов сложиться, но Алексей все же увидел то, что хотел. Это просто удивительно!
На флаге были изображены лик Солнца и профиль Луны. Они имели человеческие черты: традиционно округлые щеки и добрые глаза. Лики были окутаны цветами и растениями.
Просто так ничего не бывает. Если человеку фамилия Кузнецов, значит один из его предков работал в кузнице. Если существует понятие "сутки", то оно, несомненно, произошло от слова "ткать". На все есть причины. У всего есть корни.
Корни были и у этого флага. Он что-то означает. Вот только что?
Калинин зашел в избу. Внутри она была самой обычной. Сени, давно нуждающиеся в ремонте, печь с обвалившейся замазкой, простая кустарная мебель. В избе было тепло. Прямо возле порога красноармейцы свалили шинели и ватники. Чуть поодаль "шалашиком" стояли винтовки. Из комнат раздавался зычный солдатский говор. Алексей посмотрел на стену, на которой висели хозяйкины тулуп и платок. Он протянул руку и снял платок с крючка.
Шерстяной треугольный платок был в некоторых местах изъеден молью. Кое-где он был заштопан. По краю треугольного платка шел сложный узор, и теперь, видя его полностью, Алексей мог попытаться его прочитать.
На славянских льняных полотенцах, на одежде и платьях изображаемый узор переплетающихся ромбов, линий, колечек и уточек мог изображать праздник Купалы, Великую Матерь Макошь, силу огня, таинство зерна, колдовство кузни... Здесь не было пересеченных линиями и усеянных точками ромбов, обозначающих посеянное поле. Здесь были скручивающиеся и завивающиеся узоры. Но этот орнамент Калинин знал. Корни и деревья. Они образовывали нижний ряд. А тот орнамент, который составлял верхний ряд, оказался новым для Алексея. Словно противоборствуя корням и деревьям, им навстречу были направлены колокольчики и кружочки на палочках.
Это был оберег. Изображение на одежде, оберегающее хозяина от напастей, а так же сулящее силу, дающее жизнь. Славяне обычно изображали священных зверей, - коней, уток, оленей с рогами. Здесь этими изображением служили колокольчики и кружочки. И противостояли они деревьям.
Алексей принялся зарисовывать узор на отдельный лист.
- Чаю на травах не хотите? - спросила уже знакомая старушка, тихо подошедшая сзади.
- Спасибо, не хочу, - ответил Алексей. Он был поглощен изучением вышивки на платке. - Вы не знаете, что означают эти узоры?
- Не знаю, - пожала худыми плечами старушка. - Платок достался мне от матери, а ей - от бабки.
- А кто построил избу?
- Прадед мой. Давненько это было.
- Почему на фасаде изображены волнистые линии?
- Не знаю, - совсем растерявшись, ответила старушка. - Но думаю, что волны означают воду. Разве не так?
- Возможно, - задумчиво произнес Алексей. - Но почему вода? У вас поблизости есть река или озеро?
Старушка отрицательно покачала головой.
- Значит, не хотите чаю, - произнесла она. - Тогда возьмите булочку с маком. Только испеченная. Возьмите обязательно!
- Спасибо. - Алексею было как-то неудобно брать у старушки булочку, которую она протягивала. Наверняка, в деревне было плохо с хлебом.
- У вас самих, наверное, не хватает продуктов! - попытался воспротивиться он.
- Я испекла маковки специально для солдат. Возьмите.
Алексей рассеянно взял булочку. Она была теплой, мягкой, душистой. Сверху запеченную корочку покрывал слой мака. Калинин не стал есть булочку сейчас, а положил её в вещмешок.
- Вот и хорошо! Значит, потом пригодится! - напоследок произнесла старушка и удалилась в комнату.
Алексей тщательно зафиксировал изображение с платка и вновь вышел на мороз. Небо было покрыто серыми разводами, солнце нигде не проглядывало. Он вдруг поднял голову.
Колокол! Алексей отчетливо слышал его удары. Это значит, что где-то рядом находится церковь!
Калинин мигом соскочил с крыльца.
- ...распахивается дверь и входит старушка, божий одуванчик. Я и говорю ей: "Страхуем, бабушка, от стихий, наводнений, от старости, от дрязглости..." А она в ответ: "Мне, сынок, Федя Краснов надобен!" А я ей: "Зачем вам Федя Краснов, когда и я вас не хуже застрахую". А она дай-подай Федю. "Нету, - говорю, - Феди. Курить пошел. Покурит - вернется." А она мне: "Как это, покурит?" Я говорю: "Как обычно это делается. Взял папироску, дунул, закурил." Она как заверещит! У нас в конторе чуть стекла не вылетели. Оказалось - мамаша Федина. Чубу дурному уж тридцать лет, а он от матери прячется, словно пацаненок, не говорит, что курит...
- Коля! Приходько! - позвал политрук из прихожей. - Иди сюда!
- Однако некогда мне с вами, братцы, лясы точить! - подытожил Приходько, поднимаясь с табурета. - Начальство зовет! Никак награду получу. Мне политрук давно говорит - награжу тебя, Коля!
- Для тебя награда - чурбаком по голове! - сказал кто-то из солдат. Может, все слова позабудешь, и говорить разучишься. Вот люди вздохнут с облегчением!
Бойцы захохотали.
- Недалекие вы, какие-то! - с сожалением произнес Приходько. - Ну вот, сами посудите! Ну, замолчу я! Кто вас будет развлекать историями всякими? Вы ж потом сами заскулите - Коленька, миленький, ну расскажи что-нибудь! А я пожму плечами, похлопаю глазами и скажу: "Не знаю я слов русских и нерусских! Пусть вам тот рассказывает, который советовал меня чурбаком по голове..."
- Как же ты скажешь, если все слова позабыл? - со смехом спросил тот же солдат.
- Приходько! - прикрикнул Зайнулов. - Лето наступит, пока я тебя дождусь!
- Эх, если б не награда, - сказал с сожалением Приходько, обращаясь к солдату. - Ответил бы я тебе!
Он покинул красноармейцев и вышел в прихожую.
