И Лаклэн нажимает на курок. Он собирается меня бросить. Одиночество и страх... светит мне без него. Мое сердце грозит упасть в глубокую пещеру мрака под тяжестью боли.

— Нет. — Хватаюсь за его пальто, стараясь удержать. — Что ты делаешь?

Еле уловимое прикосновение его губ к моим служит ответом на мой вопрос.

— Нет, — повторяю я слабо.

— Мак. — Он закрывает глаза и зарывается лицом мне в шею, прижимая меня к себе. — Я не отдам тебя русским, хорошо? Алексей - мой друг, и я ему доверяю. Тебе здесь не причинят вреда, но мне нужно идти.

— Нет.

Кажется, я потеряла способность говорить.

— Милая, я должен.

— Ты не можешь так со мной поступить, — уже рыдаю я. — Не уходи. Останься.

Он гладит мое лицо, мои волосы, в его глазах нет гнева, он смотрит на меня мягко.

— Ты прекрасна, милая, — говорит он. — Я не избегаю тебя, Мак. Именно так и должно было случиться.

— Не возвращайся, — умоляю я. — Мне очень жаль. Только не возвращайся.

Я знаю, что это несправедливо. Или даже реалистично. Но Лаклэн дал мне шанс вести себя как малолетке с эмоционально нестабильной психикой ребенка двух лет от роду. Он снимает свой золотой медальон, хранящий тепло его кожи, и надевает его мне на шею. Я хочу выразить протест, но вместо этого цепляюсь за него. Тот факт, что он оставляет его у меня означает, что он вернется за ним.

— Помнишь, ты спрашивала, чего хочет такой человек, как я?

В ответ издаю душераздирающий возглас отчаяния.

— У меня уже есть семья, — объясняет он. — И я буду выполнять все, что они решат за меня, Мак.

Вот как это работает.

Я качаю головой, на кончике языка завис протест, но он все равно продолжает.

— Но если бы я собирался жениться, — говорит он. — Я бы хотел, чтобы моей женой стала ты.

Я забираюсь к нему на колени, цепляюсь за него, надеясь, что он не сможет меня стряхнуть. Что все происходит не так, как мне кажется.

— Пожалуйста... — я обхватываю его за шею руками и рыдаю.

Он кладет одну из своих ладоней мне на живот и смотрит на нее с тоской.

— Я хотел иметь от тебя детей. Можешь себе представить? — Он поднимает на меня глаза. — Никогда не хотел этого ни с одной женщиной до этого.

— Ты все еще можешь, — настаиваю я.

Я бы сказала ему все, что угодно прямо сейчас, чтобы он не ушел. Но это не ложь. Я бы родила Лаку детей.

У меня был бы целый выводок, если бы он только захотел.

Он целует мое ухо, а затем шею.

— Здесь ты будешь в безопасности, Мак. Не хочу, чтобы ты о чем-то беспокоилась. Алексей дал слово, что ты будешь в безопасности.

— Нет, Лаклэн.

Он поднимает меня и пытается оторвать от себя, но я продолжаю сопротивляться, правда, уже на расстоянии.

— Я не позволю тебе уйти. Я не позволю тебе вернуться туда без меня. Я могу все объяснить. Я могу попытаться все исправить. Я заставлю Найла понять. Все, что угодно... что угодно.

Он прикасается пальцами к моим губам, чтобы заставить меня замолчать. А затем он наклоняется и шепчет мне на ухо.

— Скорее всего, все это время у тебя во рту был четырехлистный клевер, — говорит он.

Я в замешательстве моргаю.

Он лишь улыбается.

— Я совершенно без ума от тебя, милая.

Чьи-то руки хватают меня сзади и утаскивают, пока я кричу. Лаклэн бросает на меня последний взгляд, а потом уходит. За дверь, и из моей жизни навсегда.

Я пытаюсь отбиться от того, кто меня удерживает, но не могу. Я слишком эмоциональна. Все навалилось. Все чертовски сложно. Но это не имеет значения. Потому что когда я чувствую укол в руку, понимаю, что они не дают мне выбора.

Глава тридцать седьмая

Лаклэн

Я всегда говорил, что женщине нельзя доверять.

Мак разрушила каждый кусочек здравого смысла, который еще был во мне. Но я не обращал на это внимания. Ничего не имело значения, кроме нее. Теперь осталось сделать только одно.

Сначала позвоню Найлу и договорюсь о встрече в клубе. А потом Ронану. Он попытается оспорить мое решение, но это бесполезно. Я сдамся Найлу и понесу любое наказание, которое он сочтет необходимым.

Пока это не имеет никакого отношения к Мак.

Я люблю ее. Сам не могу в это поверить, но это правда. Я от нее без ума. Мне хочется верить, что если бы она только сказала мне, в чем проблема, я бы помог ей. Но я не могу сказать наверняка, что это правда.

Я знал, что у Талии были проблемы, когда она начала работать в клубе. Она слишком любила одного из русских. Дмитрий, так его звали. Он не был частью группировки Алексея, но Иван поручился за него.

Это должно было стать для меня первой подсказкой. Если бы у меня были какие-то конкретные доказательства, что он причастен к тому, что случилось с подругой Мак, тогда я бы отправил его в подвал, чтобы Ронан с ним разобрался.

Мы не потерпим такого в нашем клубе. Тронешь наших женщин, встретишься с Ронаном.

Все очень просто. Но Талия работала в «Слейнте» всего две недели. Она сказала мне, что собирается в отпуск и ей нужно немного отдохнуть. Когда копы начали ошиваться поблизости, детектив Джеймс упомянул, что у него были основания полагать, что она сбежала в Мексику по какой-то причине. Поэтому я оставил все как есть. Девушка никогда ничего не видела, ничего не знала, так что меня не беспокоило, что она собирается делать со своей жизнью.

Все эти события привели Мак в мою жизнь. Я хотел бы сказать, что мне жаль, что я хотел бы, чтобы этого никогда не произошло, но это неправда. Мне жаль ее подругу. Если кто-то сможет найти ее, так это Алексей.

Мак с ним тоже будет в безопасности. Мне это хорошо известно. Это все, что имеет значение сейчас. Она сделала это не со злым умыслом. С другой стороны, я наломал немало дров. Я обманул ее, причинил ей боль... планировал сдать ее русским из чисто эгоистических соображений. Я не знаю, что это говорит обо мне. Но я говорил правду, по крайней мере, то, что сказал ей.

Я вообще-то думал о совместной жизни с ней. Насколько глупо? Привести женщину в этот мир - это всегда ответственность. Вся эта ситуация сразу меня насторожила. Независимо от того, что ждет меня впереди, лучшее, что я могу сделать для Мак, это отпустить ее. Это бескорыстная вещь. И одновременно самая сложная часть. Я не хочу этого. Я не хотел ничего из этого. Но теперь у меня нет выбора.

Алексей дал мне свое слово. Он вывезет ее из штата. Придумает ей новую личность. И Мак никогда не узнает, жив я или мертв, потому что ей скажут только одно.

Для нее Лаклэн Кроу всегда был и будет мертв.

Глава тридцать восьмая

Маккензи

Когда я просыпаюсь в кромешной тьме в постели, которая кажется мне незнакомой, ужас внутри меня постепенно нарастает. Я дезориентирована, измотана, и на мгновение даже не смогу понять, где нахожусь.

Но когда я сажусь на постели и смотрю в окно, вспоминаю все произошедшее с болезненной ясностью.

Лаклэн.

Черт, где он? И как я могла просто позволить ему уйти без меня?

Я в глуши, но это меня не остановит. Я собираюсь добраться до него. Я не позволю ему пожертвовать собой ради меня.

Я нахожу свои ботинки в изножье кровати и поднимаю их, чтобы не шуметь. Этот дом намного больше внутри, и, как мне кажется, я на втором или третьем этаже. Когда я добираюсь до двери спальни, она открывается без усилий. Крадусь по коридору, останавливаясь у потрескавшейся двери, откуда пробивается свет.

Без сомнения, внутри кто-то есть. И мне придется пройти мимо него, чтобы спуститься вниз. Как, черт возьми, я попала из ловушки ирландской мафии в ловушку русской мафии, понятия не имею. Мне интересно, есть ли здесь еще люди, о которых я не знаю. Конечно, Лаклэн должен доверять им, чтобы защитить меня. Но он должен знать, что я сделаю это. Что я попытаюсь добраться до него. Какими были его приказы в таких обстоятельствах?