- Да, - только и могу пискнуть я.
- Считаешь, что ты достойна такого доброго расположения? - спрашивает Найл.
Я смотрю на него в недоумении. Он смотрит на меня, как на мусор, но разве я могу винить его за такое отношение? Я просто вела себя как чертова взбалмошная пустышка на коленях Шона. Шон может быть и его сын, но ясно, что Найл не дает ему никаких поблажек. Я проявила неуважение к Лаклэну, и позже мне дорого придется заплатить за это.
- Я не знаю.
Взглядом снова нахожу Лаклэна. Какая-то часть меня хочет, броситься ему в ноги и убедить его, что я не хотела этого делать. Что я запуталась и что ничего из всего этого не имеет никакого смысла. Во мне сейчас говорит моя лучшая, но сошедшая с ума часть.
Хорошая часть меня, которую мне пришлось задавить и держать взаперти все эти годы. Этот человек не имеет никакого отношения к моей жизни. Так бы сказал мне мой отец. Но что ему принесло то, что он был сильным?
- Тебе бы лучше подумать об этом, - говорит Найл в качестве предупреждения. - В этой комнате не место слабым звеньям. Или кому-либо еще, если на то пошло.
Я киваю, не зная куда деться от стыда под взглядами всех присутствующих в комнате. Господи, это должно быть самое глупое, что я могла натворить. Вместо того, чтобы быть на их стороне, я только навлекла на себя подозрения. Конечно, они будут защищать Лаклэна. Но Шон - сын Найла, и честно я ожидала, что у него тут будет чуть больше влияния. Я подумала, что он, скорее всего, имел право касаться любой, кого хотел. По крайней мере, именно в этом меня убедила Саша, но чем больше я нахожусь здесь, тем явственнее убеждаюсь, что это совсем не так.
- У нас тут деловая встреча, - говорит Найл. - Сейчас же оставь нас. Донни, иди и запри за ней дверь.
Я делаю так, как он говорит, без тени сомнения. Донован следует за мной по лестнице, и когда мы добираемся до верхней ступеньки, он сжимает мои запястья, а потом резко разворачивает меня к себе. Я задыхаюсь, когда вижу его сломанный нос и жирную губу, удивляясь, как я не заметила их раньше.
- Ты тупая сучка, - шипит он. - Ты понятия не имеешь, с кем связалась.
Внутренне сжимаюсь, его слова возымели на меня должный эффект. Они заставляют вылезти наружу мои параноидальные мысли. Опускаю свою «красную тряпку», но внешне этого не показываю.
- А тебе собственно какое дело? - спрашиваю я, выкручивая свою руку из его захвата.
Он наклоняет голову в сторону, осматривая меня взглядом.
- Куда я сую свой член тебя тоже не касается. Он наклоняется ко мне, нарушая мое личное пространство, и его зрачки заметно расширяются.
- Пока не придет твоя очередь.
То, с каким удовольствием он произносит это, пугает меня до чертиков. До этого момента мне казалось, что я видела, как выглядит зло. Но глядя на Донована сейчас, я понимаю, что ошибалась. А зная, как часто он загоняет Сашу в угол, меня начинает беспокоить это еще больше.
- Тебя, похоже, это сильно беспокоит? - отвечаю я, пытаясь отстраниться от него. - Лаклэн убил бы тебя, если бы знал…
Он толкает меня в дверной проем и улыбается:
- Лаклэну насрать на тебя. Ты лишь еще одна сексуальная телка на неделю. И когда он закончит с тобой, я заставлю тебя желать своей смерти.
Прежде, чем я могу обдумать его угрозу, он выставляет меня за дверь и запирает замок. Слезы застилают мне глаза, когда я возвращаюсь обратно в клуб. Я не знаю, что делаю. Я больше не могу доверять своим инстинктам. Я тону под тяжестью чувств, о наличии которых не подозревала. Но у меня нет права испытывать чувства. Грани настолько размыты, что я больше не знаю, что реально, а что вымысел.
Когда я добираюсь до входной двери, вышибала встает на пути, скрещивая руки на здоровенной груди.
- Босс хочет, чтобы ты подождала в служебном помещении, - говорит он.
Конечно, хочет. Я слишком разбита, чтобы спорить, поэтому я возвращаюсь в раздевалки, надеясь, что смогу хотя бы увидеть Сашу. Я нахожу ее через несколько минут, но, похоже, она не рада меня видеть. Кто бы сомневался.
- Что ты наделала? - огрызается она.
- Что ты имеешь в виду?
Она хватает меня за руку и тащит меня по коридору, подальше от любопытных глаз других девушек.
- Я имею в виду, ты обещала, что ничего не скажешь о Донни. – Ее губы дрожат, а глаза наполняются слезами.
- Саш, я ничего не говорила Лаклэну... - пытаюсь я оправдаться.
Она возмущенно скрещивает руки на груди и качает головой.
- Нет, еще хуже. Ты сказала Ронану. Господи, он выбил из Донни весь дух, и теперь для меня все станет только хуже.
- Ронан будет следить за тобой, - говорю я ей. - Донован не должен изводить тебя, Саш, как он делает это сейчас. И тебе не стоит спускать это ему с рук.
- Он больной гребаный урод, Мак! Ты, правда, думаешь, что это его остановит? Это лишь придаст ему решимости. И теперь Ронан думает…
Она шмыгает носом и смотрит в сторону, размазывая слезы большими пальцами под глазами.
- Думает что? - спрашиваю ее я очень мягко.
- Он думает, что я шлюха, и он не захочет иметь со мной ничего общего.
Боль в ее голосе разрушает то небольшое самоуважение, которое я еще к себе испытывала.
- Мне жаль, - говорю я ей. - Я действительно думала, что помогаю.
- Да, но это не так, - продолжает распекать меня она. - Ты просто не понимаешь, как все устроено в этом мире. Ты здесь от силы пять минут. Так что не тебе здесь все исправлять.
Я смотрю на свои туфли и киваю.
- Мне очень жаль. С этого момента я буду держаться подальше от твоих дел.
Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но Саша протягивает руку и хватает меня, заключая меня в приводящие в трепет объятия. Напрягаюсь, как обычно, но все равно позволяю ей обнять себя.
- Ты должна быть осторожна, Мак, - говорит она мне. - То, что ты под защитой Лаклэна, еще ничего не значит. Разные вещи имеют обыкновение случаться. Особенно, когда замешан Донни.
- Что ты имеешь в виду? – Я отстраняюсь, чтобы посмотреть ей в глаза.
Она поглядывает на дверь и закусывает губу. Это может быть важно, и я знаю, что должна вытащить это из нее во что бы то ни стало.
- Ты можешь сказать мне, Саш, - почти умоляю ее я. - Все что угодно. Я просто хочу знать, во что ввязываюсь.
- Слушай, все, что я хочу сказать, это то, что были и другие девушки, которые пытались встать у Донни на пути, и для них все кончилось не так хорошо.
