— Ты успеешь вернуться до совета.

— Ты готов рискнуть жизнью дочери, чтобы прикрыть себя?

— Считай, что это приказ твоего главнокомандующего, — Полдон встал и бросил напоследок, прежде чем покинуть комнату эллет: — Отдохни часик другой и седлай коня.

— // —

Кабинет совета в назначенный день собрал всех, кто был причастен к охране королевских земель, к постройке новых башен для укрепления границ и тех, кто нес полный отчет перед королем — связанные со стражей. По понедельникам там собирался охранный совет, по пятницам — финансовый и королевский, на котором решались и принимались меры, связанные с нуждами народа.

Кабинет совета был четким отражением вкусов Владыки: строгость и утонченность в одном флаконе. Большой стол-карта, на котором советники расставляли значимые для королевства фигуры, обозначали границы и докладывали места расположения паучьих гнезд.

— Что с западной башней? — Трандуил перевел серьезный взгляд на Полдона. — Когда были последние отчеты?

Полдон опустил взгляд на стол, рассматривав карту и фигуру, обозначавшую башню. Хороших вестей не было давно, но он послал лучшего по его мнению стражника, чтобы разведать обстановку, вот только она несколько дней не возвращается. Полдон всегда докладывал Владыке каждое движение, каждый спорный и простой момент, связанный с охраной территорий Лихолесья, но сейчас все было по другому, дочь не вернулась, и впервые командир стражи паниковал.

— Последние вести были больше недели назад, Владыка…

— Неделю? — Трандуил изогнул бровь, испепелив взглядом командира стражи.

— Да, но я отправил Лаирасул на разведку, — попытался продолжить Полдон, но снова был перебит резким тоном короля.

— Одну? — осмотрев присутствующих, Трандуил тяжело выдохнул и как можно более спокойным тоном сказал: — Совет окончен, пусть останется командир стражи, командир разведки и главный по провизии.

Откланявшись, эльфы поспешили покинуть кабинет советов. Трандуил, негодовав, подошел к столу, налил себе вина. Он никогда не сомневался в выборе советников или в том, кого назначал на должности, всем этим эльфам он доверял самое важное — свое королевство. Еще никто его не подводил, и работа была более чем слажена.

— Как ты мог допустить такое? — рыкнул король, оставшись спокойным в лице. — Когда Лаирасул покинула замок?

— В четверг утром, ваше Величество, — ответил командир разведки. — Мы получили письмо от Полдона…

— С моей печатью, разумеется? — Трандуил вопросительно вскинул бровь. Его спокойствие заставляло паниковать всех присутствующих. Подданные знали, что король всегда крайне спокоен перед тем, как нанести оглушающий удар.

Эльф виновато опустил взгляд на карту, ведь и правда, что на конверте не было королевской печати, а значит, Лаирасул не имела права покидать замок.

— Провизию мы также отправляли больше недели назад.

Внутри Трандуила разгорелось небывалых размеров пламя, по силе в разы больше, чем драконий огонь. Одним только взглядом Владыка мог испепелить окружающих и пустить по ветру серой дымкой.

— Собрать несколько стражников, сейчас же, — король поднялся, осушив в один глоток бокал вина, продолжил: — Раз вы не в силах выяснить, что происходит, я сделаю это сам!

Владыка давно не покидал замок, кровь в жилах закипала только от мысли, что он выйдет за ворота, но где-то там в лесах бродит девушка с ароматом лаванды, что не дает ему спокойно спать. И Трандуил не позволит ей прятаться от него, а тем более, если она попала в беду, он должен ее спасти. Пусть поступок с волосами и был оправдан, но его огорчало то, что Лаирасул не вышла на свою смену, а стража сослалась на плохое самочувствие эллет. Владыка думал, что это девичьи обиды, но и предположить не мог, что это приказы Полдона.

— Трандуил…

— Замолчи, — змеиным шепотом пресек Полдона Владыка. — За свою глупость ты понесешь наказание по возвращении.

— // —

Вонь и душащая горло сырость лишала нормальной возможности дышать, каждый вдох отдавался болью в горле. Эллет не помнила, где она и как оказалась, а сильная головная боль давила на уши и пульсировала, словно кто-то все время бил по ней молотом. С трудом открыв глаза, Лаирасул увидела темно-серые кирпичи, такие, как возили для постройки западной башни. В углу лежали ее латы, а сама она была в легкой рубашке с пятнами багровой крови и форменных штанах. Босые ступни, израненные и саднившие.

— Лаирасул, — из дальнего угла донесся шепот. — Ты должна бежать, я возьму удар на себя, — эльф поднес к губам стражницы воды, и она с жадностью выпила почти всю флягу.

— Миримор, ты как здесь оказался?

— Я был со стражей в последней провизии. В лесах орки, башня пока держится, мы бережем ее, как можем, но никто не добирается до замка живым. Нам нужна подмога. Нас всего трое, их же больше десяти, так что поднимайся, и пока они спят, есть шанс, что ты убежишь и приведешь подмогу. Только береги Трандуила, ему нельзя сюда, за рекой засада, они ждут, - речь его была сбивчивой, эльф так спешил, будто бы от каждой секунды зависит жизнь королевства.

Эллет внимательно слушала его и запоминала каждое слово, каждую метку на дереве, что выведет ее в общий лес. Миримон собрал ей в дорогу воды и стал медленно выводить из башни.

Орки не спали, рассветные лучи, что осветили небо, заставили злобных тварей открыть свои веки. Шестеро сидели под башней, громко смеясь. Ещё четверых не видно, эльф предположил, что они где-то в лесу.

— Ты не можешь рисковать жизнью, чтобы я сбежала, Миримор! Давай подождём, пока они уснут.

— Нет больше времени, сегодня вторник, Лаирасул, а значит, Владыка уже на пути сюда, — он был предан королю и в любой момент готов отдать свою жизнь ради его спасения. — Останови его, верни в замок! — Миримор взял эллет за плечи и сильно сжал. — Ты все запомнила?

Качнув головой, Лаирасул провела взглядом по описанной тропинке в лес. И по сигналу эльфа они разбежались в разные стороны: эллет в лес, Миримор с луком на орков, сумев двух убить и нескольких покалечить.

Стражница бежала что было сил, пробиралась через густые ветви вековых деревьев, сбивала ноги о корни, что словно и ждали, когда эллет упадёт без сил. Но любовь к королю сильнее всех зелёных деревьев и страшных аспидных корней. Звенящая тишина сменилась цоканьем копыт, и девушка, пробираясь сквозь густые заросли, растрепанная, с окровавленными ступнями, выбежала прямиком перед ними, загородив дорогу.

— Стойте, — прохрипела Лаирасул севшим от бега голосом. — Назад, впереди орки.

Полдон спешился с коня и подбежал к дочери. В ее бездонных глазах плескался страх и горечь, она слышала последний крик Миримора и не могла позволить кому-то еще пострадать. И пусть она была зла на отца, что сразу не сказал все Трандуилу, что отправил ее, заставил рисковать своей жизнью, но эллет была рада видеть его.

— Король в замке? — обеспокоено Лаирасул прошла мимо лошадей, увидев в центре Трандуила. — Ваше Величество, прошу вас, назад. Нельзя, нельзя, там орки…

Не успела Лаирасул договорить, как орочья стрела прошла сквозь грудь отца, и тот упал на колени, хрипло застонал:

— Спасайте короля…

Одна за другой стали лететь стрелы, что сразу же ранили двух лошадей. Ледник радужек Владыки сменился и почернел за мгновение, когда ведомая эмоциями Лаирасул бросилась к Полдону, который пронзённый стрелой лежал мервым.

Схватив эллет под руки, король с силой оттащил ее от отца. Лаирасул разрывалась от боли, самый важный эльф в ее жизни так нелепо умер от стрелы паршивого орка, даже не успев достать оружие. И пусть ее воспитывали воином, пусть она сильная и способна драться до смерти, пусть обучена многим техникам боя, но не существует техники, способной справиться с болью от утраты самого близкого человека. Когда боль ломает ребра и прибивает обухом к земле, когда слезы вырываются сквозь плотину и обжигают щеки, когда сердце сжимают в тиски, а желание жить исчезает с последним вдохом родителя.