– Господа офицеры, – произнес я и приблизился к столу в центре бункера, – попрошу подойти ко мне.

Помимо меня, из высшего руководства отряда в помещении находились Прохоров, Назаров, Костя Аленин и Ратмир Переяславский, он же граф Красногорский. Они не промедлили и вскоре встали рядом, нависнув над электронной картой нашего укрепрайона, которая покрывала стол. Они молчали, и я поинтересовался:

– Что произошло на Ту-Роне, понимают все?

– Да ясно как божий день. Здесь произошла ядерная война, про которую так много в свое время говорили на Земле, – за всех присутствующих, под их одобрительные кивки, откликнулся начальник УВР генерал-лейтенант Прохоров. – Озонового слоя, считайте, что уже нет, а значит, леса тоже отсутствуют, и нарушен кислородный баланс. Температура аномально низкая. Людей не видно и не слышно, что при погоде на той стороне и радиоактивном фоне вполне объяснимо. Механизмов на ходу за час разведки не обнаружено. Пыль оседает на поверхность, а когда она полностью опустится, то ко всему этому, вдобавок к радиации и холоду, добавится повышенное ультрафиолетовое излучение. В общем, тушите свет, сливайте воду, предварительно скажу, что война прошла два-три года назад, и сейчас здесь все достаточно погано.

– Предложения будут?

В этот раз слово взял Назаров:

– Да какие тут предложения. Мир Ту-Рон для нас, прямо сейчас, совершенно бесполезен. Торговать здесь не с кем, вести разведку накладно, потребуются грайянские бронескафандры и спецтехника, а чтобы Врата держать, необходимо в укрепрайоне на постоянной основе расквартировать минимум усиленный батальон, который может нам понадобиться где-то в ином месте. Считаю целесообразным взорвать под полюсом силы наш ядерный боезаряд и тем самым схлопнуть Врата. Это наиболее оптимальный вариант.

– Ратмир, Костя? – я посмотрел на командиров отрядного спецназа.

– Начштаба прав, – пожал плечами Аленин. – Шариться по радиоактивной пустыне, где постоянные перепады температуры и можно подхватить кучу самых разных болезней, не очень хочется, но если будет приказ, то мои парни пойдут и сделают, что нужно.

– Про ядерную войну мало что знаю, поэтому от высказываний воздержусь, – как и его товарищ, пожал плечами командир Росского полка специального назначения.

Посмотрев на Прохорова, я ожидал, что он поддержит остальных офицеров, но начальник УВР скривился и произнес:

– Врата необходимо оставить открытыми. Через них радиация и болезнетворные вирусы не проскакивают, а держать один батальон в укрепрайоне с нашей стороны не так уж и накладно, хотя на спецтехнику и бронескафы потратиться придется. Но я уверен, что все наши затраты и суета окупятся сторицей.

Я думал точно так же, как и генерал, но хотел, чтобы он высказал свои соображения всем присутствующим, и сказал:

– Поясни.

– Всегда пожалуйста, – главразведчик, который по определению, был обязан думать немного не так, как все остальные, указательным пальцем почесал переносицу и начал: – Перед нами мир, переживший ядерную войну, которая, как мы все думаем, прокатилась по всей планете. Это понятно, и первое наше желание отгородиться от Ту-Рона. Однако, господа-товарищи, возникают резонные вопросы, которые я, как начальник Управления внешней ротряда «Акинак», хотел бы прояснить. А что если не вся планета накрыта пылевыми и смоговыми облаками и не все города погибли? Ведь коль люди, проживающие в мире Ту-Рон, смогли изобрести ядерное оружие или нечто подобное, то наверняка помимо этого они немалого достигли, и мы могли бы стать их преемниками и получить все знания местных цивилизаций. Вспомните, сколько нового наши инновационщики и ученые узнали из архивов народа Митанобу, а это были всего лишь крохи. Здесь же вся планета в наших руках, разоренная, испепеленная, опасная, но хранящая множество тайн. Кроме того, скорее всего, найдутся выжившие, которые прячутся в подземных бункерах. А это живые люди, разумные существа, возможно, наши братья по крови, похожие на нас, которые наверняка ждут спасения и надеются на чудо. И доводов за то, чтобы вести разведку и поиск в мире Ту-Рон, я могу привести массу, но эти два: знания и люди – основные.

– Поддерживаю мнение генерала Прохорова, – я пристукнул пальцами по карте на столе и повернулся к Назарову: – Алексей Петрович, назначай временного коменданта укрепрайона, кого-то из ответственных офицеров штаба. Как гарнизон оставляй два мотострелковых батальона и артиллеристов и делай заказ на спецтехнику, дополнительное количество скафандров производства Грай и ракету-носитель, способный вывести на орбиту пару разведывательных спутников. Наши союзники что-то мутят и могут заказ не выполнить. Но я постараюсь получить все необходимое, если не по официальным источникам, так через подпольный рынок дона Карбоно. Все свободны, начальнику УВР остаться.

Начальник штаба отряда «Акинак» и командиры спецназовцев отошли от стола, а я посмотрел на помолодевшего в последнее время генерала Прохорова:

– С чего начнешь работу по миру Ту-Рон?

– А ты отдаешь этот кусок мне?

– Да. Ребята Крювеля не справятся, слишком здесь все серьезно, а у тебя кадры опытные, все Десятое управление занимается только оружием массового поражения, и кроме того, именно ты предложил не бросать этот мир.

– Предлагать я могу что угодно, все равно ты по-своему поступишь. Но раз разведка Ту-Рона отдается мне, то уже сегодня подтяну сюда свою «десятку», – генерал усмехнулся, – все шесть человек. Затем возьмем замеры воздуха и почвы, прогоним их через наши лаборатории и посмотрим, какова в соседнем мире погода в темное время суток. После этого начнем осмотр прилегающей к Вратам местности, благо, скафандров полтора десятка имеется, и будем ждать запуска первого спутника, хотя думаю, что толка с него будет немного, пылевые облака слишком плотные, и могут быть проблемы со связью, даже с мардунскими образцами. Дальше, после спутника, начну формирование разведывательно-поисковых и спасательных команд, которые выдвинутся за пределы привратного города.

– Ты все-таки считаешь, что выжившие есть?

– Наверняка. Да ты и сам так думаешь, а иначе бы не заморачивался с разведкой радиоактивной планеты. Тебе, Тимофей, как и мне, понятно, что если изобрели оружие массового поражения, в данном случае ядерное или нечто подобное, то сразу же ищут способы защиты от него и роют убежища. И если можно допустить, что рядовые граждане не уцелели, то лидеры воюющих государств по-любому сейчас в безопасности, иначе и быть не может.

– Что же, дядя Вова, действуй. На ближайшие пару месяцев Ту-Рон в твоем полном распоряжении, а после этого срока, если ничего не найдешь, соберемся всем отрядным руководством и еще раз подумаем, что с этим миром делать.

Я пожал Прохорову руку и направился на выход. Покинул укрепрайон и остановился рядом со своей «Асхой», где меня ждал Крюков, который разговаривал с кем-то по коммуникатору. Увидев меня, Паша закруглил разговор, а я кивнул на средство связи:

– Жена?

– Она самая, – несколько смутившись, ответил здоровяк, – истинная представительница семьи фон Гейер, у которой день распланирован с точностью до минуты.

– Кстати, насчет планов, Паша. Что у нас на сегодня?

Адъютант ответил без запинки:

– В час дня открытие новой школы в поселении Три Ветра на Ардоне.

– Это городок вблизи Рассветного, где семьи спецназовцев живут?

– Он самый.

– Дальше.

– В четырнадцать часов тридцать минут посещение полигона. Ребята Шлота хотят продемонстрировать целый ряд новинок с упором на новую броню, которая разработана Инновационным отделом. Сначала САУ, смесь «Мсты-С» и шведского «Арчера». Затем «Саблезуб» четвертой модели, за счет вспомогательных систем и брони утяжеленный до семидесяти пяти тонн. И очередной бронепластовый доспех для пехоты.

– Угу, – я мотнул подбородком.

– Далее, в девятнадцать часов совещание с промышленниками. Они хотят провести геологоразведку в мирах Фелияр и Шарагир. По полученным от местных жителей сведениям, невдалеке от наших Врат имеются просто гигантские запасы ценных ресурсов, в одном месте серебро, в другом уран. На этом все, более ничего срочного.