Приближался Ленкин день рождения. Гости приехали. Суматоха, радость, долгожданные встречи и новые знакомства погрузили Катю в другой мир. Горевать некогда!

Ленка представила Катю своему другу Михаилу, разведенному и готовому к созданию новой ячейки общества. Он приехал к Ленке из соседнего города на выходные.

Михаил позвал Катю на свидание. Повел в ресторан, подарил цветы, все как положено. От Михаила ушла жена, посчитала его скучным и пресным. Жизнь в небольшом городке не устраивала ее, ей нужны широкие проспекты большого города и неоновые огни увеселительных заведений, а Михаил мог дать только любовь, дом, стабильный доход и день сурка. С детьми не получилось, и она пролетела по его жизни как легкий весенний ветер, не оставив никакого следа.

Катя сидела за столом в ресторане напротив Михаила и рассматривала его сквозь недопитый бокал вина, сдерживая желание зевнуть. «Как же скучно! – думала она. – Всего час прошел, а уже хочется сбежать». Ее отвлек звук эсэмэски. Катя извинилась и посмотрела на свой телефон: «Я сижу в нашем кафе, не хочешь присоединиться? Давид». Сообщение было на английском.

«С большим удовольствием, буду через двадцать минут!» – ответила Катя радостно, сердце ее учащенно забилось.

– Прости, но мне надо идти, – сказала она Мише. – Ленка пишет, срочно нужна моя помощь с нарядом. Завтра на празднике увидимся! Спасибо большое! – и не дав опомниться обалдевшему Михаилу, схватила сумку и выбежала из ресторана.

«Врет! – подумал Михаил. – Видимо, я не очень понравился. – Самооценка медленно поползла вниз. – Но классная женщина, мне б такую». – Михаил залпом осушил бокал и попросил счет.

Катя влетела в кафе, где ждал ее Давид, как на крыльях! Вечером оно приобретало интимную атмосферу: приглушенный свет, свечи на столах создавали уют и располагали к долгим откровенным беседам. Давид сидел за столиком в углу, уединившись от всех, и ждал Катю. Перед ним стояла бутылочка чего-то красивого, крепенького, с неизвестным названием, наверное, местного разлива, национального.

– Будешь? – Давид налил в маленькую рюмочку содержимое бутылки и протянул ее Кате.

Катя выпила, даже не спрашивая, что это. Жидкость обожгла горло и, минуя желудок, сразу вошла в мозг. Приятно закружилась голова, и Катя расслабилась.

– Ты что, хочешь меня споить?! – кокетливо спросила она.

– Ты очень красивая, – тихо сказал Давид, уставившись на нее блестящими глазами.

– Спасибо, мне приятно, тем более я только сейчас поняла, как соскучилась по теплым словам и комплиментам.

– Ты мне очень нравишься, и мне очень интересно о тебе узнать. – Давид умел располагать к разговору, возле него возникало состояние покоя и защищенности.

И Катю понесло. Жалость к себе рвалась наружу, ей нужен был выход. Она рассказала ему все. Вывалила горе и обиду на Кирилла, рассказала о детстве, не могла остановить душевный стриптиз и закончила историю, уже плача. Рассказ получился не очень длинным. Самым главным и большим потрясением в жизни было предательство Кирилла, а в остальном – мелкие школьные обиды.

Давид сидел молча, за все время не проронил ни слова, только в какой-то момент взял ее за руку и не отпускал, иногда поглаживая на каких-то, как Кате казалось, острых поворотах ее достаточно ровной и стабильной жизни.

Катя высвободила руку, взяла салфетку, чтобы промокнуть глаза. Давид погладил ее по голове и вдруг поцеловал в лоб, как ребенка. Катя еще сильнее залилась слезами, все стало выходить наружу, пружина, которая сжалась в душе с уходом Кирилла, вдруг распрямилась и отпустила.

Выпили еще по рюмашке. Катя немного успокоилась.

– Спасибо тебе, что выслушал.

– Ничего, я же доктор, я слушаю про разную боль постоянно, кто-то терпит, кто-то заглушает симптомы, а кто-то даже не обращает на нее внимания, живет с ней и не считает ее чем-то особенным, срастается с ней, – грустно улыбнулся Давид. И тихим голосом начал свой рассказ.

Отец его, интеллигентнейший человек с двумя высшими образованиями, перевез семью в Израиль из Советского Союза еще давно, воссоединился с родственниками. Душа требовала перемен и других возможностей, и Земля Обетованная призвала к себе. Мама Давида умерла рано, и отец так и не женился второй раз.

Давид тогда учился. Отец хотел влиться в местное общество и устроиться крепко и достойно. Поразмышлял на счет бизнеса по-еврейски: народ всегда требует хлеба и зрелищ, но лучше платит за здоровье и похороны. Два краеугольных камня: скука жизни или страх смерти. Победил страх. Дальше выбор стоял между аптекой и похоронным бюро – победила фармацевтика, все-таки находиться так близко к смерти и переживать с людьми их горе, едва отойдя от своего, не прельщало. Он открыл аптеку, благо когда-то получил медицинское образование, и в семье никогда даже не возникал вопрос, на кого Давид пойдет учиться. Семейный бизнес надо продолжать.

Давид был единственным и любимым ребенком. Родители сделали его с любовью, но припозднились. Отец по возрасту больше смахивал на дедушку, чем на молодого отца. Дома царили консерватизм и послушание, и Давид рос умным, взрослым, интеллигентным и ответственным мальчиком. Развлечением для него стала учеба. И учиться Давид любил.

В университете Давид увидел совсем другую жизнь. Тусовки, гулянки, пьянки, первый секс – все это было в новинку, интересно, но мешало учебе. С Марией, будущей женой, его познакомила однокурсница. Она была ее подругой детства. Росла в небольшой деревне, в семье, имеющей небольшое натуральное хозяйство. Скромная, не избалованная, миловидная девушка. Приехала погостить к подруге, звезд с неба не хватала, да и стремлений больших не имела, все устраивало и в деревне.

Давиду она сразу понравилась. Мария отличалась скромностью, такая чистая и красивая в своей простоте девушка – мечта любого мужчины! Казалось, что она пойдет за ним на край света и ничего взамен не попросит и станет его тылом на всю оставшуюся жизнь! Она была какая-то загадочная, все время молчала. Давид, начитавшись классической литературы, думал, что разгадал сложную душу женщины и решил сделать предложение Марии. Отцу эта мысль не очень нравилась, он хотел, чтобы сын окончил учебу, приступил к работе, он уже собирался отойти от дел и передать бизнес сыну, погулял бы чуть-чуть и женился на дочери какого-нибудь хорошего знакомого из их круга. Деньги к деньгам, как говорится. А здесь что, ни роду ни племени, без образования, ну разве только сможет прокормить своим натуральным хозяйством. В общем, девка рабочая, а не голубая косточка. Смысл всей ее загадочности заключался в примитивной простоте, но: «Лицом к лицу – лица не увидать», вот и Давид не видел дальше своего носа. Но отец отговаривать не стал, себе дороже, потом виноватым сделают. Видел, что сын влюблен.

Давид действительно влюбился, первая любовь! Взаимная. Мария тоже была счастлива, сразу согласилась. Свадьбу сыграли студенческую, и она переехала к мужу в город.

Началась взрослая жизнь. Давид окончил университет. Огромная энергия, необузданное желание покорить мир и жажда знаний бушевали в нем и не давали покоя. Он привлек инвесторов и расширил бизнес отца до сети аптек. Получил второе медицинское образование, но никак не мог остановиться на достигнутом. Научные труды, повышения квалификации, изучение новых и даже нетрадиционных направлений, написание книги – все интересовало Давида, и он воплощал все свои мечты и идеи. Он считал, что учиться можно и нужно всегда. Это и есть движение, а движение – это жизнь.

Мария занималась домом и растила детей. Затягивать с этим не стали, забеременела сразу, в брачную ночь. Бог дал – будем рожать. Первой родилась девочка – назвали Анной, в честь бабушки. Вскоре появился и мальчик – Натан. Мария стала хорошей матерью и женой. Времени на себя не хватало, хорошо, что отец Давида всегда находился на подхвате и очень помогал с детьми.

Несмотря на то что Давид все время работал, он много уделял времени семье. Обязательная традиция – собираться за ужином всем вместе и обсуждать все, что произошло за день, и плохое, и хорошее. Каждые выходные они обязательно выезжали к морю, если позволяла погода. Для путешествий тоже находилось время. Давид влюбился в Италию. Он стал окружать себя красивыми стильными вещами. Это касалось всего: одежды, интерьера и еды. Если садились ужинать, то красиво накрывали стол и готовили свежую еду, никакого фастфуда. Дети и Мария страдали от этого. Мария не понимала, зачем готовить спагетти al dente и свежий соус песто, когда можно купить в банке готовый болоньезе? Размешать его с макаронами или заказать готовую пиццу или гамбургеры с картошкой фри и прекрасно поужинать. И это касалось не только еды, а всего: одежды, вещей и образа жизни. Вот здесь и начала появляться трещина, переходящая в пропасть.