– Верно говорите, Никита Сергеевич, – поддержал его с места Брежнев. – Американцы будут трястись за свою жизнь.

– Лёня, спасибо за поддержку! Итак, надо сегодня же поговорить с Фиделем и получить ответ. Я думаю, он не откажется: без СССР ему не удержаться у власти.

– Вы правы, Никита Сергеевич, – поддержал генсека Громыко, – Кастро уже четыре года не может поднять экономику, и это приведет к тому, что его свергнут свои же кубинцы. Мы должны спасти социализм на Кубе.

– Я согласен с Громыко. Хотя мы туда поставляем много чего, вплоть до пшеницы и одежды, всё же надо увеличить безвозмездную помощь. Если мы не поможем Фиделю, он отвернется от нас и станет дружить с Китаем.

– Но, Никита Сергеевич, – возразил ему Маслович, – мы и так много помогаем Фиделю, наша экономика еще слаба и народ сам нуждается!

– Я знаю, но дело социализма – это наш священный долг перед пролетариями всех стран, которые мечтают свергнуть богатеев! Ты, Маслович, мыслишь узко. Плохо, что член Политбюро мыслит, как мещанин.

От таких слов генсека Маслович стал бледным – это могло грозить потерей должности. Здесь он был новеньким и еще плохо знал характер хозяина Кремля. На всякий случай Маслович решил покаяться:

– Никита Сергеевич, спасибо за замечание, я возьму это на заметку и исправлюсь.

– Это хорошо, когда наши товарищи так самокритичны. Это помогает нам избежать ошибок в работе.

Игнатов зашептал рядом сидящему Громыко:

– Молодец Маслович, вовремя сообразил, что сказать!

– Он же еврей, выкрутится из любой ситуации, – усмехнулся глава МИДа.

Далее Хрущёв дал слово министру обороны, сказав:

– Товарищи, а теперь Малиновский скажет, какое вооружение мы можем установить на Кубе.

Министр надел очки и стал читать:

– Товарищи, как вам известно, мы помогали Кубе и раньше, и поставили туда 405 танков, зенитные установки, самолеты. Теперь предлагаем направить на остров следующее:

Два полка ракет Р-14 (24 ракеты с дальностью полета 4000 км, оснащенных 16 термоядерными боеголовками мощностью в одну мегатонну и восемь – сверхмощными зарядами по 2,3 мегатонны).

И тут Козлов прервал министра:

– У меня вопрос. Что означает «одна мегатонна»? Поясни это на примере Хиросимы.

– Две мегатонны – это в 150 раз мощнее.

– И сколько же людей погибнет от такой бомбы?

– В Хиросиме погибло до двухсот тысяч, из них половина – мгновенно. А десять тысяч, которые оказались под огненным шаром – ведь взрыв был произведен на высоте 600 метров над землей, – просто исчезли, распались на молекулы. В эпицентре температура составила 4000 градусов по Цельсию.

– Ну, хватит пугать народ, – перебил Хрущёв. – Мы не собираемся применять бомбы, только хотим немного «прижать» американцев. Родион, продолжай свой доклад.

Министр продолжил перечень вооружения:

Три полка ракет Р-12 (36 ракет с атомными зарядами радиусом действия 2000 км).

Шесть бомбардировщиков Ил-28А с шестью атомными бомбами мощностью 6 килотонн каждая.

36 беспилотных самолетов-снарядов ФКР-1 и 80 ядерных боеприпасов к ним.

12 тактических ракет ЗР10 («Луна») с атомными зарядами по две килотонны.

Шесть береговых противокорабельных ракет 4К87 («Сопка»), тоже с атомными зарядами.

42 легких бомбардировщика Ил-28, 40 истребителей МиГ-21 элитного 32-го гвардейского авиаполка, 12 зенитных установок со 144 ракетами, 33 вертолета Ми-4.

26 боевых кораблей, в том числе два крейсера, 11 дизельных подлодок с ядерными торпедами.

В общей сложности на острове будут находиться 50 тысяч наших солдат и офицеров. Руководить операцией будет генерал-полковник Иванов.

Когда министр завершил доклад, всем стало страшно. Столько оружия… Члены политбюро задумались.

И тогда Микоян воскликнул:

– Сколько ядерного оружия, ведь им можно всю Америку стереть с лица земли! Никита, это слишком опасно. Кеннеди такого не стерпит, да и военные…

– Именно такая мощь и напугает их. И этот слабак Кеннеди от страха сразу описается в штаны, – лысый генсек тихо засмеялся. – И тогда Джон пойдет на любые наши условия, если даже его генералы будут против. Я в этом уверен. А знаете, почему они трусливые? Потому что американцы хорошо живут и боятся потерять это. Потому Кеннеди и пойдет нам на уступки. Громыко, я прав?

– Разумеется, Вы правы.

– Мы будем давить на них столько, сколько это будет возможно, а если возникнет явная угроза войны – ладно, уберем ракеты. Мир нам тоже дорог.

  Далее вопрос задал худощавый идеолог Суслов:

– У меня вопрос к Малиновскому. Я так понимаю, эти шестьдесят ракет будут сняты с боевого дежурства. Выходит, мы оголим какой-то участок СССР. Это не опасно для нашей обороны?

– Их снимут с Украины и Беларуси. Там они нацелены на европейские страны: Англию, Италию, Турцию. Европа нам не так страшна, как США, потому что в соцстранах много наших солдат, более полумиллиона, которые остались после войны. Если надо будет, то за неделю мы сможем захватить всю Европу.

Последний вопрос задал Косыгин:

– Как скрытно доставить на Кубу всё это оружие?

Ответил Малиновский:

– Для переброски войск и техники будут задействованы 86 торговых кораблей, якобы везущих на Кубу сельскохозяйственную технику. Они отплывут из шести портов от Североморска до Севастополя. Все грузы будут обшиты досками, а ракеты спрячем в трюмах кораблей. Тогда им не будет страшен ни один самолет-шпион.

– А как солдаты и офицеры, ведь 50 тысяч человек?..

– Их переоденем в гражданскую одежду и спрячем в трюмах. Да, задача сложная, но коль Коммунистическая партия поставила ее перед нами, то мы выполним. Эта операция будет назваться «Анадырь». Пусть американцы думают, что мы едем на учения в наш северный край Анадырь.

В конце помощник генсека раздал всем протокол совещания. Хрущёв сказал, что все члены Политбюро должны поставить там свои подписи.

– Зачем это, Никита? – спросил Подгорный. – Ведь это секретное совещание.

– А затем, что если что-то пойдет не так, чтобы не говорили, что Хрущёв принял решение единолично! Вы тоже отвечаете.

Микоян усмехнулся и тихо сказал: «Подписывайте, не бойтесь, если разразится атомная война, то судить будет некому».

– Что ты там шепчешь, Армен, ты подпишешь?

– Разумеется, ведь мы плывем в одной лодке…

В тот день Микоян вернулся домой после восьми вечера совсем разбитым. Наскоро поужинав на кухне, он закрылся в своем кабинете. Ему хотелось побыть одному. Переодевшись в пижаму, присел за рабочий стол и закурил крепкие сигареты «Казбек». На душе стало легче. В это время младший сын Арсен заглянул в кабинет и воскликнул:

– Папа, ты куришь, ведь врачи запретили?!

– Сейчас можно. Кто знает, может быть, в последний раз курю. Садись в кресло, есть разговор.

Ему хотелось поделиться хоть с кем-нибудь. На душе было невероятно тяжело. И отец рассказал сыну о безумной идее Хрущёва.

– Это слишком опасная игра. Можно сказать, мы у края бездны. Даже случайный выстрел может спровоцировать запуск ракет… Я думаю о нашей семье, о внуках. Зачем я родил и вырастил вас, чтобы все сгорели в ядерном пламени?

– Папа, неужели Хрущёв не понимает, что одной только ракетой в одну мегатонну можно разом убить миллион людей?

– Хрущёв непредсказуем, потому что малообразован, но при всем этом у него огромные амбиции. Слишком опасно, когда у политика умственные способности не соответствуют его амбициям. Это горе для народа…

ГЕДДОН 

У подножия горы Геддон, между багрового цвета скалами, имелась пещера с узким проходом в рост человека. Об этой пещере знали все жители древнего городка Абрахим, что был всего в трех километрах от горной долины. Однако никто из них не осмеливался войти туда: слишком дурная слава гуляет об этой пещере еще со времен Адама и Евы. А те, кто всё же рискнул, выходили оттуда какими-то озлобленными. Говорят, с того дня в их душах зарождалась ненависть к священникам храмов и мечетей. Будто в сердца этих людей вселялась какая-то черная сила. Они становились демонами. С тех давних времен люди обходят эту пещеру стороной. Даже пастухи редко пасут скот у багровых скал, хотя весной травы здесь много.