– Нет-нет, – поспешно поправилась девушка и на всякий случай встала подальше от тигра, чтобы не провоцировать. – Это я, не подумав, сказала. Просто не отошла еще от гибели Линка. Может, раз мы все равно уже стоим здесь, попробуем выкопать его бренные останки и похоронить по-человечески?

Я пригорюнилась. Парня действительно было жаль, и глаза невольно наполнились непрошенной влагой.

– А как же мы? – Тут же возмутился Кехт, который больше всех преуспел в своем продвижении к убежищу, так как догадался орудовать рыцарским сапогом как лопатой, а значит, имел преимущество. Молодец! Успел не только, казалось бы, безвозвратно утерянную хозяйскую вещь обнаружить, но и применение ей найти. – Нам что, помогать не будут?

– Действительно, леди Вероника, – молвил лорд Тиррэль, смахнув со лба непослушную прядь темных волос. – Я отлично понимаю, что первыми эвакуируют женщин и детей. Но ваш друг погребен под толщей снега, и вряд ли есть хотя бы слабая надежда увидеть его живым. А мы-то как раз пока живы.

– Вот именно, что пока. – Мрачно заметил лорд Эллэн.

– Копать! – жизнерадостно возопила Лисса, вызвав в горах небольшую лавину, как будто нам простой непогоды не хватало.

Все замерли в тревожном ожидании, ошеломленно наблюдая, как стремительно набирающая скорость многотонная снежная масса скатывается по горному склону, – неотвратимо, как судьба. Зрелище надо сказать жуткое до нервной дрожи в конечностях и завораживающе одновременно. Но даже короткое «мама!» никто не решился сказать, чтобы не усугублять и без того сложное положение. Тиграш мужественно заслонил меня, хрупкую и беззащитную, своим телом от надвигающейся угрозы. Тигр Еринэля покосился в сторону своего полосатого брата, заворчал, но тоже решил прикрыть хозяина своим мохнатым телом. Сэр Толеснал крепко, словно старого друга после длительной разлуки, обхватил шею своего коня. Его боевой скакун сначала в панике вытаращил глаза, затем понял, что смерть неизбежна, и зажмурился, явно пытаясь примериться с неизбежным. Напуганный ослик обреченно жался к надежде и опоре рыцарства, как перепуганная собачонка, все время норовя забраться чуть ли не на руки, но нервы животного не выдержали, и осел предпочел безумною попытку вырваться из снежной ловушки самостоятельно пассивному бездействию. Разумеется, осел завяз, и его трагический вопль пробирал до мурашек, сильнее скорбного воя пса по покойнику, зловещий рокот катящегося вниз снега вторил ему как аккомпанемент. Кажется, у меня на голове даже волосы зашевелились от страха, а у темного и светлого эльфов обнаружился нервный тик. Причем у лорда Тиррэля задергался левый глаз, а у Эллэна – правый.

Лавина пронеслась вниз, осела тоннами снега, надежно перекрыв дальнейший путь нашей спасательной экспедиции. И тем не менее стихия оставила где-то в глубине души светлое чувство благодарности. В такие минуты невольно начинаешь верить в высшие силы. Не оставили нас, сберегли. Видимо, для чего-то в этом мире важного.

– Может, это судьба дает знак, что дальше ехать нам не следует? – тихо-тихо, чтобы не дай бог следующая лавина не почтила нас своим визитом (в следующий раз может не обойтись) пробормотала я.

«Точно. Тебе лишь бы избежать трудностей. Даже судьбу приплела», – ехидно прокомментировал мое высказывание Кумивар.

Остальные же мое высказывание попросту проигнорировали. Видимо, не расслышали или списали на мимолетный приступ малодушия.

– Леди Лисса. – Голос Тиррэля сел на целую октаву и приобрел глубокую бархатистость. – Зачем же так бурно реагировать? Мы ни в коем случае не возражаем против вашего благородного порыва отыскать тело товарища и даже готовы присоединиться к раскопкам, если вы будете так любезны, что поможете нам выбраться из снежного плена. Ну… или хотя бы не станете больше кричать.

Колдунья потрясенно моргнула зелеными очами и кивнула в знак согласия. С чем конкретно она согласилась, никто благоразумно уточнять не стал, опасаясь рецидива. Вторая лавина могла сойти не так удачно.

Понятливые тигры осторожно заскользили по неверному снежному покрову. Пусть их лапы не хуже иных снегоступов, но рисковать собой понапрасну тоже не стоило. По одному они принялись выуживать участников похода из снежного плена и оттаскивать к нам с Лиссой и Еринэлем, на более плотный слежавшийся снег. В это время Кехт прорыл-таки себе проход к остаткам убежища сапогом рыцаря и с тем же энтузиазмом принялся за раскопки пропавшего Линка, не прерываясь на перекур, чем вызвал всеобщее восхищение. От работящего парнишки во все стороны валил пар.

– А я? – осторожно напомнил о себе рыцарь. Он все-таки натянул сапог на одну ногу, но от холода это ему мало помогало. – А как же я? Кто-нибудь будет помогать мне?

Но его проигнорировали. Во-первых, потому, что он сумел добраться до коня и осла самостоятельно, а значит, вполне способен вернуться без нашего вмешательства, пусть и не знает как. Во-вторых, в обрушении нашего снежного дома по умолчанию был признан именно рыцарь со своими фамильными латами, которые теперь оказались благополучно захоронены вместе с менее удачливым парнем. Эх, какого человека потеряли! Он с нами столько бед… в смысле, приключений пережил и вот так бесславно нашел свою гибель в Урдальских горах в поисках логова драконихи. Оставалось надеяться на то, что выжившие члены нашей экспедиции позаботятся о том, чтобы его подвиг остался в благодарных сердцах потомков, пусть не Линка, а других людей и эльфов. Я чуть не возрыдала от нахлынувших чувств, но слезы принялись превращаться в лед, и холод немного притупил эмоции. Даже шмыгнуть носом не получалось. Холодно.

Раскопки продвигались медленнее, чем нам бы этого хотелось. И неудивительно, ведь лопат у нас не было. Обычно, когда езжу зимой на машине, без нее никуда, даже если много места в багажнике занимает. Тут же такой поход, а самым необходимым не запаслись. Досадная промашка. Конечно, у нас в наличии имелась целая пара боевых тигров, чьи лапы работали гораздо лучше лопаты или совка хотя бы потому, что ими не нам приходилось махать. Но было ясно, что даже они со своим стараньем физически не могли перелопатить столько снега, чтобы извлечь погребенного заживо парня раньше, чем тот успеет задохнуться. И тем не менее, мы просто не могли позволить себе малодушно остановиться и признать собственное поражение, хотя осознавали всю безнадежность своей затеи. Наверное, просто хотели быть твердо уверенными, что сделали все от нас зависящее, и этим хоть как-то успокоить свою совесть.

– Может, просто растопишь снег магией? – запоздало, но лучше поздно чем никогда, предложила я Лиссе, когда настолько выбилась из сил, что ноги с руками перестали слушаться, а пальцев рук вообще не ощущала.

Вероятно, замерзли, несмотря на теплые меховые перчатки. Я практически возгордилась гениальностью собственной идеи, но пессимизм колдуньи быстро опустил с небес на грешную землю.

– Хочешь проверить, каково это, оказаться с головой в ледяной воде? – поинтересовалась она, с трудом переводя дух.

– Почему это? – не совсем поняла вопрос я. – Я же не предлагаю соорудить бассейн на скорую руку или окунуться в горную реку. Тебе всего лишь нужно растопить немного льда. Тебе же это вполне по силам, я сама видела.

– Разве ты забыла, что произошло, когда у троллей я растопила их снежный дом? – с усталой улыбкой на обветренных губах напомнила Лисса.

М-да. Надо признаться, я об этом как-то не подумала. Почувствовать себя частью замечательной композиции из группы ледяных скульптур вовсе не улыбалось. Не то чтобы я совсем не любила искусство, но у любой любви есть свои пределы. К тому же я сильно сомневалась в том, что моего здоровья хватит на то, чтобы пережить собственную заморозку до состояния сосульки, а затем – стремительную разморозку. В конце концов, я же не тролль. Это они ребята крепкие, всю жизнь проживают в горах практически без любого намека на удобства, и наверняка о горячей ванне даже не читали, преимущественно потому, что читать не умеют.