– Все равно козел! – раздраженно отвечала Анна. – Вот из–за таких козлов, как он, и нет у нас, до сих пор, нормального туристического сервиса.

– Анна, мы еще не знаем, что и как в этой поездке нас ждет? Просто из–за дороговизны путевок наши люди туда не ездят, кроме их студентов, да дипломатов с бизнесменами. Вот и получается, что спросить то и не у кого из наших соотечественников.

– Ладно, подруга, поедем, разберемся. Я им потом, после поездки, такое устрою, мало не покажется! – воинственным тоном, после второго полного бокала вина, заявила Анна.

Они еще долго, до поздней ночи, строили различные планы и домыслы, увлекая свое воображение в непроходимые чащи, из которых практически не было выхода.

Дима в это время уже давно спал в своей комнате. Женщины же спохватились около часа ночи, убрали со стола, помыв посуду, разошлись по комнатам.

Так закончился и этот день. Фактически, подготовка их маленького отряда на поиски пропавших безвести мужей, началась…

За утренним кофе, на следующий день, подруги живо стали обсуждать предстоящую подготовку к столь жаждущему своей развязки походу. Анна, как всегда в цветастом ситцевом халате и в бигудях, туго накрученных на голове, отхлебнув глоток крепкого арабского кофе, сказала: – Я вот что думаю, Анюта?

Она умолкла. Пауза явно затягивалась. Аня нетерпеливо уставилась на подругу, в любопытном ожидании, что она скажет? Не дождавшись, спустя долгую минуту, спросила, –Да говори же, что там у тебя на уме?

– Так вот что я думаю? Надо все, что мы с тобой задумали, записывать на видик. Каждую мелочь и каждый день, каждый раз перед выходом на маршрут.

– Знаешь, Анна, я это уже предусмотрела. Вот купила для этого японскую цифровую камеру. На ней можно не только делать документальные звуковые фильмы, но и останавливать понравившийся кадр и в цвете выполнить полномасштабную фотографию. И это еще не все, подключившись к компьютеру можно это все, что мы тут наснимаем, переадресовать в любую точку мира по Интернету и на другом компьютере все воспроизвести. А также, создав базу данных забрасывать в нее все наши снятые кадры. Это на тот случай, когда вдруг у нас украдут камеру, или мы ее потеряем, то в базе диска у нас будет храниться копия. Зная секретный пароль, мы сможем в любой момент извлечь все то, что там спрятано.

Анна с загоревшимися от любопытства глазами, нетерпеливо воскликнула, –Покажи камеру?

Аня, не спеша, встала из–за стола и вышла. Она появилась с минуту спустя. В руках у нее была новенькая японская видеокамера последнего образца. Она навела объектив на Анну и стала ее снимать, комментируя, –Вот Анна, пьет кофе и собирается со мной и с Димкой в поход за вами наши безвести пропавшие, Леня и Петруша.

– Аня, что ты делаешь? Я же не готова в таком виде, в бигудях и халате. Перестань.

Анна стала прятать в ладони лицо и быстро убежала к себе в комнату.

– Ну, вот. – Сказала сама себе Аня, направляя объектив на себя, – Только начала снимать наш документальный очерк, как Собинова быстро смывается. Ну и дела.

Она отложила камеру. Затем принесла тетрадь и ручку и принялась что–то энергично записывать. Вскоре на кухне появилась Анна. Она была уже без бигуди, в макияже и в вечернем платье в ушах висели серьги, на шее болталось колье, все украшения из бижутерии. Аня с нескрываемой улыбкой посмотрела на подругу, – Ну вот, теперь ты точно смахиваешь на актрису из многосерийного латиноамериканского сериала?

– Да будет тебе, Анюта. – Смутившись, сказала Анна, – Разве не хочется хоть раз в жизни – вот так нарядиться, и почувствовать себя женщиной, и женщиной не дурно сохранившейся.

– А ведь и вправду, а что, если наши съемки сразу же отправить на доступный сайт Ютуб всем пользователям сети Интернета. А вдруг наши парни, где–то, может быть смогут добраться до компьютера, зайти под нашими именами и узнать, что мы их ищем?

– Конечно. Если они в подневольном плену, у какой–то подпольной организации, то рано или поздно все равно доберутся до Интернета и найдут там наши бесценные записи.

– Анна, ты конечно права, как права и я, но с другой стороны те, кто их пленил, все–таки первыми узнают о наших планах. А мне кажется, что эти бандиты не очень–то заинтересованы в возвращении наших мужей, а то бы уже давно сообщили нам об этом и потребовали бы выкуп.

– Да, Анюта, я не подумала об этом. Но с другой стороны, если это подпольная организация с такими колоссальными возможностями и ресурсами, что ей выгоднее всего проворачивать свои делишки втайне от государств, а наших мужей использовать в своих корыстных целях, как высококлассных специалистов?

– Вот поэтому то, Собинова, все это мы будем снимать и держать в секрете, чтобы не одна живая душа не смогла, даже намеком, понять или догадаться о наших с тобой планах. Что ж будем строить из себя добросовестных туристок, которых, мужья бизнесмены отправили в длительную туристическую поездку. На целых двадцать четыре дня, чтоб не путались под ногами и не мешали их бизнесу. Вот и все.

– Ну, ты, Анюта и голова? Полностью с тобой согласна и даже не спорю.

– Согласно этой–то программной установке и будем вести себя в поездке. Так нам будет намного легче, и так мы не будем вызывать не здоровое любопытство ни у местного населения, ни у местных властей, ни у дельцов разного пошиба.

– Я думаю, Анюта, что, играя роль наивных туристок, мы можем даже закатывать истерики по поводу разного рода сервиса, который отклоняется от расписания, указанного в туре, если таковое будет иметь место.

– Итак, будем играть роль капризных и избалованных богатством жен олигархов, что–то типа нефтяных супругов, разбогатевших на Российской нефти и импортных поставках.

Неожиданно на кухне появился заспанный Дима: – Мама, я ужасно хочу есть.

– О, сынок, это хорошо, что у тебя аппетит. Давай в ванную, мыть руки. А я тебе тут сейчас разогрею.

– Так, мама, меня же ты берешь с собой на поиски папы? Значит, я должен быть сильным. А то тут с вами маяться. Вы же женщины, значит бестолковые.

Аня и Анна посмотрели, ошарашено друг на друга. Первой опомнилась Аня, –Дима, сынок, о том, что мы едем искать папу это очень сильная и крепкая тайна. А то если пираты, похитившие папу, узнают, сразу казнят и нашего папу, и дядю Петра.

– Мамочка, я никому, никому на свете не скажу, куда мы едем и зачем.

– Вот–вот, сынок, помни об этом и никогда не забывай.

– А они страшные?

– Кто, они?

– Пираты?

– Очень страшные. Я поэтому раньше тебе об этом и не говорила. Они дикие. Они будут пытать и мучить папу с дядей Петром, когда узнают, что мы едем их выручать. Ну, иди, помой руки.

– Мамочка, мне страшно.

– Сыночек, мой, с нами ничего не бойся. Пока ты молчишь, о цели нашей поездки, тебе и нам боятся нечего. Помни об этом. Ну, иди помой ручки. – Аня, сказав это, легонько подтолкнула сына под попку. Дима ушел в ванную. Аня же стала возиться у плиты.

– Что теперь делать с этим? – спросила она у Анны.

– А, что ты теперь сделаешь? – Анна сделала паузу, затем сказала, – Ну, хочешь, я поеду одна?

– Умнее ничего придумать не можешь? Ну да ладно, я знаю, что он будет молчать. – Аня сделала паузу, помешивая наваристый суп в кастрюле, затем сказала, – У него есть что–то от Лени.

Анна, сдержанно спросила, – И, что же?

– Упрямство. Упрямство такое, что сдвинуть даже уговорами не удается. Вот если он пообещал, что будет молчать, то будет.

– Тогда это характер.

– Да, Собинова. Так, что я уверена, что он будет упрямо играть в тайну.

– Тогда строим дальнейшие наши планы. Да и подозрений будет меньше, когда на руках у нас будет пятилетний малыш? – Резюмировала Анна.

Все эти две оставшиеся недели интенсивно велась подготовка к поездке. Женщины со всей ответственностью подошли к предстоящей компании. Анна даже подсказала интересную идею, –Послушай, в каком отеле забронированные места в Сантьяго?

Аня порылась в путевках, нашла бронь отеля, –Вот, смотри, тут указаны номера и отель с почтовым адресом.