— А что происходит, Влад?

— Ты только что познакомилась с моей домработницей. Бывшей. Я ее рассчитал. Завтрак придется готовим самим или, можем, позавтракать в кафе.

— А что ты с ней делал? — осторожно спросила.

— Скорее она со мной, — усмехнулся Лукрецкий. Лукрецкий, который был одет в одни домашние штаны. Кстати, эта так называемая уволенная домработница выглядела весьма фривольно для помощницы по хозяйству. Взять хотя бы длинные распущенные волосы и ярко накрашенные глаза… — Представь, как только появилась, повисла на шее и впилась в губы. Еле отцепил от себя, — возмущенно пожаловался он. А мне стало смешно, таким негодованием исказились черты лица мужчины.

— Ты с ней спал?

— Иногда, — чудесно, — но я сразу с ней порвал после нашей встречи, — порвал и оставил работать…

— И оставил работать?

— Я не думал, что возникнут проблемы.

— То есть ты думал, что мне будет приятно видеть рядом с тобой бабу, которую ты прежде трахал? — раззадорилась. Не думал он!

И тут я кое-что вспомнила:

— Ты платил ей за секс?

— Не совсем.

— Так не бывает, Влад. Ты либо платил, либо нет.

— Я платил ей за работу, но несколько больше стандартной ставки.

— Ясно. А что удобно… Выглаженные рубашки, чистые носки, завтрак и минет под кофе.

— Злата!!!

— А что, Злата? Это мне возмущаться надо. Кстати, — тут меня посетила внезапная мысль. Лукрецкий несколько раз повторял, что до встречи со мной он не жил монахом. Звучало так, словно, он оправдывался, — с секретаршей небось тоже развлекался? — ехидно уточнила.

Вот черт! Случилось чудо, наглый оборотень потупил взор.

— Уволишь ее!

— Она хороший сотрудник, — робко возразил он.

— Уволишь! Я сама найду тебе нового секретаря, — знала я одну чудесную тетеньку… вернее, бабушку. В свои шестьдесят два года она была чудесным и, что удивительно, весьма расторопным сотрудником. Правда, ее год назад сократили, о чем она постоянно мне жаловалась. А учитывая скольким я была обязана тете Вале… — Иначе, клянусь, к себе не подпущу.

— Ладно, — нехотя согласился оборотень, — уволю.

Лукрецкий потянулся ко мне. Потянулся с определенной целью.

— А скажи мне, милый мой, а много на работе тех, кого осчастливил твой член? — мой вопрос остановил мужчину.

— Куколка, я говорил, что до встречи с тобой не жил монахом, — в очередной раз повторил оборотень. Значит, много. Очень много. — Теперь у меня только ТЫ и так будет до конца моей жизни. Тебе не о чем волноваться.

— Согласна, мне волноваться не о чем. А вот тебе… — хищно улыбнулась и не закончила фразу. Правда, весело мне совсем не было. Постоянно натыкаться на тех, в кого когда-то тыкал своим достоинством мой любимый, было неприятно. Неприятно знать или гадать, было с этой или нет. Я ведь изведу себя и его подозрениями, даже если знать буду, что не изменит. — Есть в этом городе хоть одна женщина, не осчастливленная тобой?

— Злата!!!

Меня поразило, с какой легкостью Лукрецкий шел на все мои требования. Если он сам, без напоминаний, уволит хотя бы секретаршу, прощу ему мои бедные утерянные нервные клетки.

Пока упивалась мнимым превосходством над оборотнем, он медленно и коварно приближался. Резких попыток нападать не совершал, поэтому для меня стало полной неожиданностью, когда горячие ладони коснулись лодыжек. Он дернул и потянул на себя. Оказавшись на спине, улыбнулась нависающему сверху мужчине:

— Нет, Влад!

— Почему?

— Не знаю, — честно призналась. Мое тело практически в любой момент было готово принять этого мужчину, сама я тоже ничего не имела против утренних ласк, только вот… Именно это "только вот" останавливало. Для меня стало стрессом пробуждение, затем короткая сцена разборок… и, вообще, я не выспалась и находилась далеко не в благостном настроении после откровений оборотня. Видимо, интимные открытия этого утра сыграли решающую роль в моем отказе.

— Ладно, — чуть недовольно протянул он, — тогда вставай.

— Я, если ты не возражаешь, еще посплю.

— Возражаю.

— Почему? — снова села, подтянув колени к груди и заодно одеяло.

— Сначала развод, потом все, что захочешь.

— А-а…

— Без "А-а", куколка. Это не обсуждается. А, вообще, иди сюда, — мужчина подошел к все еще открытому сейфу, захлопнул дверцу, а после вернул зеркало на место.

— Зачем? — мне до ужаса не хотелось покидать постель, хотя Лукрецкий прав. Стоило встать хотя бы для того, чтобы как можно быстрее развестись с Ивольским.

— Кое-что покажу.

— Поделишься чем-нибудь из одежды? — осведомилась. Разгуливать обнаженной перед возбужденным мужчиной, провоцируя — не лучшая идея. А еще мне вовсе не хотелось смотреть на себя голую. Мне нравилось мое тело, но вот разглядывать себя я стеснялась… тем более делать это в присутствии Влада.

В меня полетела вытащенная из шкафа черная мужская футболка.

— Почему ты вчера не съездила за вещами? — неожиданно спросил он.

— Так получилось, — мне не хотелось делиться своими сомнениями. После сегодняшнего утреннего представления меньше их не стало. Иметь запасной аэродром и пути отступления считала жизненной необходимостью. Не представляла, что меня может сподвигнуть сжечь за собой все мосты окончательно.

Быстро надев футболку, которая была для меня чем-то вроде укороченного платья, направилась к Лукрецкому. Он, не дожидаясь, пока дойду, схватил за руку, подтянул к себе, еще и лицом к зеркалу развернул. Мы, кстати, отлично смотрелись вместе.

Одна рука плавно обвила талию, плотнее прижимая к возбужденному мужскому телу. Вторая стала поглаживать мою ладонь.

— Влад, я ведь просила, — видела подобное в фильмах. Мужчина ласкает женщину перед зеркалом.

— Расслабься, куколка. Мне не нужно повторять дважды, — внутренне усмехнулась. Ни разу не встречала мужчины, который бы с первой попытки делал то, о чем его просили. Особенно относился с пониманием к неприятным просьбам. А для Лукрецкого отказ в сексе явно был той просьбой, которую можно с легкостью проигнорировать. — Просто доверься мне. Хорошо? — кивнула. Я уже доверялась ему. Жалеть еще не приходилось.

Моя рука, ведомая рукой оборотня, мягко легла на зеркальную поверхность:

— Теперь надави, — произнес он. Послушно растопырила пальцы и чуть надавила. — Сильнее, куколка, — хмыкнул он. — Чего ты боишься? — знать бы самой.

Надавила. Раздался тихий щелчок. Я уже без дополнительных указаний чуть сдвинула зеркальную панель влево. Только вот от волнения руки ужасно вспотели и заскользили по стеклу, не давая продолжить начатое.

— Чего ты нервничаешь?

— Не знаю, — выдохнула. Уже догадалась, что мне сейчас покажут, как открывается сейф. Черт, не думала, что Влад решится на нечто подобное. Тем более так быстро. Ведь мы знакомы всего ничего, чтобы он там не говорил.

— Потом потренируешься, — сказал и сам сдвинул зеркальное полотно, открывая моему взору дверь сейфа.

Горячее дыхание опалило правое ушко. Так интимно. Хотя ничего интимного в наборе из восьми цифр не было.

— Запомнила? — хмыкнул он.

— Нет, — честно призналась, потому что в этот момент думала абсолютно о другом, даже глаза прикрыла. Все-таки близкое присутствие Влада на меня действовало определенным образом.

— Я тебе на бумажке запишу, — довольно хмыкнул он. — А пока набирай. Четыре. Восемь. Ноль. Четыре. Шесть. Ноль. Ноль. Два. Хорошо, — похвалил. — Теперь поверни ручку направо, — раздался очередной тихий щелчок. — Открывай.

Чуть подрагивающей рукой распахнула дверцу сейфа. Не знаю, чего ожидала. Может, что мне приоткроется какой-нибудь из секретов мужчины.

Внутри лежало несколько толстеньких пачек с деньгами. Какие-то документы. Три бархатные коробочки, похоже, от ювелирных украшений.

— Здесь на повседневные расходы, — сообщил Влад, — если потребуются наличные, — он достал банковскую карту. Банковскую карту, на которой с удивлением обнаружила собственное имя. Когда только успел? — Карта привязана к моему счету. Денег там достаточно. Если захочешь, после развода открою на твое имя отдельный счет. Но пока так.