Орион испытывал нетерпение. Птицу трясло от дикого интереса и эмоций, он хотел большего, хотел сражений и преодоление препятствий. Хотел вновь вдохнуть свежего воздуха, ощутить сердцебиение, почувствовать вкус жизни, нагло пользуясь моим телом для тренировок. Мария Розенкранц смотрела на него с толикой снисхождения, но ее губы так и вырисовывали еле заметную добрую улыбку.

Они оба уже давно мертвы, оба стали защитниками рода, сохранили память о своих жизнях и для меня будто бы получили вторую жизнь.

— Я буду учиться у вас, — уверенно заявила я, — и соберу информацию. Обо всех кланах и их намерениях.

— А как же любовь всей твоей жизни, кар-р. Неужели откажешься, кар-р?

— Ни за что! Но сейчас, в своем нынешнем состоянии и положении, я должна изначально продумать каждый свой шаг. Так что… Учите меня… Я прошу вас.

И они учили. Долго, упорно. Безжалостно.

Ни снисхождения, ни капли сочувствия — лишь постоянные изнурительные тренировки, познание собственного чертога разума, каждодневные истязания, принятие синего огня и попытки призвать оружие духа.

Дерек трепетал от счастья — уже после смерти в его руки попал интересный материал, который можно изменить по своему желанию. Я была для них обоих как пластилин — лепите, что видите, как видите и что хотите увидеть в самом конце.

Месяцы безжалостно сменяли друг друга, я часто попадалась в расставленные валькириями и ведьмами ловушки, но всегда убегала от них, так и не раскрыв своей личности. Я боялась лишь одного — стать врагом своему другу. Я боялась, что изменив время, я совершила куда большую ошибку, что вновь выбранный путь приведет лишь к катастрофе — эти мысли плотно засели в моей голове и я не понимала, что делать дальше.

Мне хотелось сдаться, рассказать о себе Василине, ответить на ее звонки, но понимала — нельзя. Еще не время, я до сих пор слаба.

— Это так странно, — я лежала на холодной земле, усыпанной осенними листьями. Солнце уже почти коснулось горизонта и спустя мгновение небо окрасилось яркими сочными цветами заката. Я видела много алого, но в тоже время он разбавлялся нежным голубым цветом, ярким желтым и немного фиолетовым. Краски сменяли друг друга, смешивались, насыщались, приобретали толику тревожности, я же раскинула в стороны руки, вдыхала свежий аромат осени и наслаждалась затишьем в собственной душе, — видеть тебя и осознавать, что это не ты.

— Уже год прошел, — тихо заметила я, наблюдая, как одинокая капля медленно стекает по широкому листу березы на мягкую черную землю.

— Я понимаю, но все же. — дух Марии Розенкранц сидел рядом со мной. Ведьма мягко проводила ладонью по влажной земле, но так и не могла ничего ощутить, — я даже не задумывалась раньше, какого это — встретить кого-то из другого времени. В любом случае, это потрясающий опыт и теперь я очень рада, что стала хранителем рода. Ты выяснила про вампиров что хотела?

— О да, — протянула я отдыхая как раз после вылазки в их логово, — я нашла того, кого искала…

— Хочешь испробовать новые силы? — Мария все верно поняла, как и Орион, тихо сидевший на невысокой ветви сухого дерева.

— Очень хочу… Думаю, он будет в шоке… Более того, мне уже его жаль…

Честно признаться, я не смогла сдержаться и однажды пошла к Вернеру. Я сидела в лесу и наблюдала за ним издалека, изнывая от дикого желания все бросить и подойти к вампиру. Хотелось вновь услышать его голос, прикоснуться к холодной коже и вдохнуть ее аромат.

Но нельзя — это я ощущала особенно четко.

Весь год, который был наполнен магией и болью, я провела в заброшенном деревянном доме, постепенно облагораживая его и приводя в порядок. Я видела с какой любовью к этому месту относится ворон и ведьма, как тихо они придаются общим воспоминаниям и мило улыбаются друг другу, немного посмеиваясь над различными ситуациями. Мне нравилось наблюдать за ними — сила и власть не испортили их души, но закалили характер. Еще при жизни эти двое пережили много боли, они сражались, находились в постоянном бегстве и судя по всему лишь сейчас замедлились… Лишь сейчас — после смерти.

От этого становилось дурно.

Осознав, что принятие дара произошло довольно странным и необычным путем ведьмы и валькирии запаниковали. Я поняла это по их действиям и отношению к моей персоне, о которой они ничего так и не смогли выведать. Благодаря Марии я благополучно скрыла силу дара и уже спустя месяц после того, как покинула кладбище — встретилась с Василиной. Валькирия была взбудоражена и возбуждена, она искала во мне крупицы силы, я чувствовала, что девушка словно сканировала каждый участок моего тела, изучала вибрации в голосе, прислушивалась к дыханию, фиксировала движения, но все впустую — они просто не понимали, с кем столкнулись, не осознавали, что от магии Хольц во мне почти ничего нет. Если честно, ни Дерек, ни Мария так и не смогли понять, что именно мне досталось от Анны, но от этого становилось лишь интересней.

Несколько раз мы созванивались с Василиной. Я смогла выяснить, что девушка выбрала лекции, и на подработку не согласилась, а это значит, что Михаил Хартманн так и не встретил свою истинную пару.

Вычислить оборотня труда не составило — он любил отель в центре Питера, куда не пускали простых людей. Наблюдая за мужчиной, я чувствовала, что его терзает одиночество. Он несколько раз встречался с женщинами, с привлекательными, надо сказать, девушками, но в конечном итоге все заканчивалось одинаково — ему было скучно.

Хартманн часто уходил в сторону дома Вернера, но дальше я его не преследовала — боялась, что обнаружит, да и соблазн очень велик.

Может мне как-то помочь им? Имею ли я на это право? Я и так уже вмешалась в ход времени… Если их встреча предрешена, значит они сами в конечном итоге найдут друг друга, но что если именно я и являюсь связующим звеном?

Как же это сложно…

Я решила наблюдать и не вмешиваться, следить за кланом оборотней, чей уклад жизни пришелся мне по душе, и изредка наведываться к Василине, стараясь не вызывать особых подозрений.

Общение с валькирией было сродни глотку свежего воздуха — ее эмоции и сила росли и судя по тому, что она становилась более серьезной, у нее начались проблемы в клане. Видимо причина в Ньяле.

Однажды я попыталась узнать про ее вторую жизнь, стараясь обходить все подводные камни, но Василина тут же уходила от неприятной темы и меняла ее на другую.

За весь прошедший год я собирала информацию. Тайные вылазки с Дереком и Марией мне нравились, мы часто гуляли втроем по ночному Питеру, наблюдали за ритуалами ведьм, нашли несколько секретных домов их клана, так же следили за Риэль…

Риэль…

Живее всех живых, яркая и эпатажная. Наблюдая за ведьмой в течение года я осознала, что… она мне нравится. Странно, но эти эмоции прочно засели в моей голове — ее жесты и мимика, решения и отношение к клану. Забота о сестрах и процветании их огромной семьи. Она делала очень многое и не всегда поступала честным путем. Самое интересное заключалось в том, что несколько раз я видела, как она разговаривала с Воэром. Эти двое пылали от ненависти друг к другу, атмосфера вокруг них накалялась с каждой секундой и в голове засела мысль о том, что вообще-то они похожи. И подходят друг другу.

Глава клана ведьм имела множество лиц. В борьбе против Розенкранц в прошлом погибла почти вся ее семья, многие в последней битве отдали свои жизни, из-за чего клан пришлось поднимать практически с самого начала. Она ненавидела эту магию, потому что сильно боялась ее, она нервничала всякий раз, как всплывали упоминания о недавних событиях на кладбище со мной в главной роли и требовала проверки остальных могил.

Какого же было всеобщее удивление, когда могила Марии оказалась пуста в плане энергии…

— Думаешь, они начнут охоту, ка-ар?

— Возможно, — предположила я, — но по старым записям дар Марии запечатали. Они могут решить, что магия сдерживает силу ведьмы, поэтому она почти не ощущается, вот только проверить все равно захотят. Анна Хольц и Мария Розенкранц были связаны, поэтому наши ведьмы точно не оставят меня в покое. Идем. Мы хотели найти вампиров…