— Я считаю, что их пара заслуживает счастья. Я знаю, что Хартманн твой друг, и понятия не имею, к чему приведет их союз, но они предназначены друг другу. В прошлой жизни я стала связующим звеном, так почему в этом варианте все должно быть как-то иначе?

— Они могли встретиться иначе, понимаешь ты это? При других обстоятельствах!

— А могли не встретиться вовсе! — внутри все начинало закипать, — что мне теперь, убить себя? Думаешь, это решит проблему, Вернер?

Вампир был в ярости, он смотрел мне за спину, наблюдал за ними и не понимал, как действовать. Затем перевел взгляд на меня и больше не мог оторваться. Я чувствовала обиду, злость, смятение и ярость. Чувство несправедливости, словно меня обманули.

Его голос, взгляд, его запах — все это манило невероятно сильно, хотелось обнять, прижать к себе, разрыдаться, но…

Но я четко понимала, что на данный момент это невозможно. Вернер словно скала — холоден, непробиваем и зол.

— Знаешь, ты прав, Вернер. Думаю, мой уход может решить проблему. Имя Розенкранц не будет раздражать всех в нейтральной зоне и кланы смогут спать спокойно. То, что я сделала — не изменить. Но знаешь, я все равно рада, что ты …

Он резко дернулся, я не успела среагировать — скорость вампира была невероятной, да и мое чувство самосохранения заметно страдало рядом с ним.

Он резко поцеловал… Впился губами, прижал к себе невероятно крепко, вдыхал аромат волос.

— Ты как наваждение… рыжая ведьма… — шептал он у самого уха, — всю жизнь перевернула, стоило тебя увидеть…

Мы замерли, не понимая, что происходит. Мимо шли люди — кто-то улыбался, увидев наши эмоции, кто-то осуждающе смотрел, я же не чувствовала своих ног.

— Он сказал, что это как прожить две жизни, — заметил Вернер, — я сохраню… сохраню самого себя, если ты изменишь воспоминания?

— Сохранишь, Воэр же остался собой, как и Томас с Леоном. Они помнят две жизни, к тому же временной отрезок — год, это не так много.

— Тогда давай… Я готов.

Синяя искра мягко коснулась лба вампира. Он закрыл глаза, хмурился, стал тяжело дышать, а затем с силой схватил меня за руку.

Мы просто стояли рядом, просто смотрели, но… но его взгляд…

Он изменился. В нем больше не было сомнений, лишь та нежность, которой мне так не хватало.

Мягкие прикосновения крепких, сильных мужских рук, его странное, не поддающееся описаниям тепло, невероятный голос и запах — все это сводило с ума, хотелось кричать от переполнявших эмоций, привязать его к себе и не отпускать.

— Марианна, — Леонид мягко целовал меня в губы, но я так и не смогла осознать, что все это происходит на самом деле, — ты сотворила невозможное.

Время словно остановило свой ход, мы так и продолжили стоять рядом, обнимая друг друга. Я плакала, не в силах сдержать дрожь во всем теле, он смиренно ждал, когда мои эмоции немного утихнут и постоянно гладил по голове, перебирая рыжие волосы.

Его голос успокаивал, приводил в чувство, позволил ощутить тишину внутри себя и надежду на долгую, счастливую жизнь без погони и постоянного бегства.

На самом деле все так и произошло. Воэр покинул клан, но постоянно поддерживал Томаса, как и я. Мы часто виделись с вампиром, выходили на задания, шпионя за ведьмами, на что Риэль сильно обижалась и частенько пыталась переманить меня на свою сторону, намекая на то, что я ведьма и нечего мне общаться с кланом магов. Самое интересное было в том, что все наши споры и соперничество постепенно вошли в привычку. Риэль еще долгое время не могла прийти в себя и осознать, что Розенкранц выжили. Мы часто сражались, но в конечном итоге и она приняла воспоминания прошлого. Увидев, к чему привела вражда, ведьма исчезла на долгое время, просто растворилась в нашей необъятной вселенной, пытаясь свыкнуться с тем, что я существую. Клан вампиров так и не перестал экспериментировать, Агнесс хотела власти, но, как и раньше, ей не хватало опыта. Ее надежды на территорию магов успехом не увенчались уже хотя бы потому, что слухи о силе Томаса и его поддержки со стороны Розенкранц были истинной правдой.

Василина отказалась от поста главы валькирий и в конечном итоге точно так же, как и Михаил, приняла воспоминания. Клан оборотней не сразу осознал суть союза Хартманна и Василины, но против истинной пары они возражать не стали, поэтому оставили их в покое. Опять же, они знали, что я с ними и могу их защитить. Таким видам нечисти как эльфы, драконы и нимфы было вообще плевать на то, что происходило у них под носом. Каждый из них занимался своими делами, частенько пользовался услугами Вернера как переводчика, меня как ведьмы, ну и Томаса, как прекрасного иллюзиониста, чей дар восхищал многих. Юным вампиром-магом восхищались и в открытую и за глаза, вокруг его персоны ходило много слухов, но спустя многие годы он стал вызывать не только страх со стороны жителей, но и уважение. Глава клана из него получился отменный.

Мы же жили особняком, не привязываясь к кому-то конкретному. Дорогу к нашему дому знали все и многие стали желанными гостями. Некоторые, такие как Василина и неугомонный Михаил считай и вовсе поселились рядом.

За счет того, что в городе на нейтральной зоне поселилась Розенкранц, которая и которую поддерживал глава клана магов, его бывший глава, одна из сильнейших валькирий и в конечном итоге даже Риэль, не желающая становиться врагами, нас никто не трогал. Наступило то самое равновесие, которого многие желали, но никто из нас не знал, как долго оно продлиться.

В любом случае, я могу с уверенностью сказать, что я счастлива. Счастлива с тем, кто меня любит, кто всегда поддерживает, несмотря ни на что, кто рядом, кто находится в тени, когда мне плохо. Я обрела любовь, которую хочется оберегать, ради которой хочется жить, строить совместное будущее и идти рядом. Я осознавала, что ради Леонида пойду на что угодно, что всегда буду рядом и в горе и в радости и плевать на всех остальных.

Наш дом стал своего рода крепостью — неприступной для врагов, но теплым пристанищем для друзей.

Наш мир — это мир, который мы создаем сами. Это то, что мы строим собственными руками даже не имея волшебной силы. Все препятствия на пути не случайны. Как бы больно нам ни было, сколько бы слез мы не выплакали — все это те необходимые ступени, по которым мы взбираемся все выше и выше. Наш выбор определяет судьбу, сделав первый шаг мы сами ведем себя к финалу — только так.