— Мы долго думали над тем, как обуздать силу, — колдуя над Леоном, Томас все же решился приоткрыть завесу тайны, — Воэр не справлялся и это при том, что он считался одним из сильнейших магов нашего клана как по уровню силы, так и по резерву. Мы пришли к выводу, что принять эту ношу сможет лишь тот, кто расширит свой потенциал еще больше, кто сможет изменить себя на клеточном уровне для того, чтобы связать внутреннего демона. Так вышло, что я был болен. Я умирал на руках у своего учителя, мое тело сдавало и сила съедала кости, меняя скелет и делая его мягким. День за днем я испытывал невероятную боль, которая закалила дух, сделала меня сильнее, но в тоже время изменила взгляды на жизнь и людей в целом — все вокруг стало каким-то не важным. Мне просто хотелось избавиться от боли… Умереть… Да, в тот период я мечтал о смерти. Смотрите в зеркало.
Он прервал рассказ и позволил полюбоваться своим отражением в одной из заброшенных комнат замка, принадлежавшего колдунам. Старинный особняк внешне напоминал те самые строения, в которых частенько проводили экскурсии, но стоило нам войти внутрь… Невероятная красота и тонкость вкуса, множество тонких изящных деталей, кованные перила с безумным узором из тысячи листьев и тонких лиан, что переплетались между собой и впивались в стены. Огромные люстры с высокими, не плавящимися свечами и безумные ароматы свежеприготовленной выпечки — мне захотелось остаться в этом доме… Не навсегда, конечно, но на долго.
На меня смотрел совершенно обычный, среднестатистический юноша — своего рода серая мышка, которая ничем не выделялась на фоне более эпатажных подруг. Точнее подруги — Леону не очень повезло с выбором иллюзии.
— Ты издеваешься? — вампир уставился на свое отражение, с ужасом отмечая тонкую талию, которой на самом деле никогда не существовало и особо пухлые алые губки, — а мужиком меня сделать нет, не судьба?
— Много мужчин получится, — хмыкнул Томас, — вам нужно подождать несколько минут, чтобы образ к вам приклеился окончательно, поэтому старайтесь резких движений не делать, иначе иллюзия лопнет.
— Ты не рассказал до конца свою историю, — напомнила я, не в силах оторваться от отражения. Все же из Леона вышла красивая женщина, изображение которой дрогнуло и изменилось прямо на глазах. Вампир облегченно выдохнул, осознав, что видит в отражении юного мага, совершенно не похожего на свой оригинал.
— Да нечего больше рассказывать, — Томас удивленно пожал плечами, — я умирал и ждал этого момента как маны небесной, но Воэр решил все сделать иначе. Он узнал про эксперименты Агнесс и против моей воли сделал меня вампиром. Кстати, не знаю, что там происходило с остальными подопытными, но жажда человеческой крови была невероятной. Если до обращения я думал лишь об избавлении от боли, то сразу после — об убийстве и насыщении. Благодаря эксперименту Воэр понял, что теперь я имею все шансы сдержать демона, что сидит внутри него, и умереть вместе с ним, когда придет время, так что выбирать свою жизнь мне не приходится.
— А чего бы ты хотел? — грустная история вышла у мага, наполненная обреченностью и страданием, — только честно. Наверное, ты испытываешь много желаний?
— Я хочу быть собой, — Томас печально опустил плечи, затем перевел взгляд на обиженного Леона и еле заметно поманил нас за собой, — и иллюзии мне в этом помогают. Я искренне надеюсь, что после инициации и принятия силы я останусь тем же Томасом, что и сейчас. Не попадайтесь на глаза Воэру — он мои иллюзии насквозь видит, мы с ним очень много времени провели вместе, он научился отличать реальное от измененного, хорошо?
Мы оба кивнули, тяжело вздохнув при этом. Поход обещает быть волнительным, жестоким и скорее всего кровопролитным.
Я чувствовала страх, но он исходил не от меня, а от Томаса. Юный маг испытывал ужас перед передачей силы, он не ощущал себя главой клана и прекрасно осознавал, что все, что происходит — необходимость Воэра избавиться от проклятья, иначе пострадают многие существа. Жизнь Томаса менялась, становилась сложнее и многозадачней, и он не понимал, как к этому относиться.
Особняк, где жили маги, оказался невероятно красивым, хотелось рассматривать тонкую работу мастеров, изучать огромные гобелены, вдыхать аромат неизвестных мне цветов, что стояли в высоких широких вазах, окунуться в атмосферу магии и обучения, вновь почувствовать себя за школьной скамьей, выслушивая замечания.
— Я проведу вас в зал, но дальше — сами, — шепнул Томас, указывая в сторону узкой лестницы, ведущей в подвальные помещения, — не лезьте, ни с кем не разговаривайте, стойте молча у стены и наблюдайте за периметром. Как только поймете, что происходит что-то плохое — действуйте.
Мы ничего не ответили, лишь поправили церемониальные мантии, которые выдал нам юный маг. Черная плотная ткань скрывала тела до самого пола, огромный глубокий капюшон так же не позволял разглядеть лиц проходящих мимо мужчин.
Многие держали в руках толстые свечи, пламя которых сияло белым цветом. Такой огонь не обжигал, он лишь согревал замерзшее тело, даря свое тепло и разгоняя при этом холод и тьму. Лестница, ведущая вниз, оказалась достаточно крутой и неудобной — узкая, с резкими переходами и затхлым воздухом.
Когда мы вышли в подвальные помещения, то невольно ахнули. Открывшийся вид напомнил мне фильмы, съемки которых проходили в необычных замковых декорациях, ни каким образом не имеющих отношения к современному миру. Каменный пол оказался полностью покрыт тонким слоем ледяной воды, огромные факелы, вбитые в стены, были зажжены и освещали путникам путь, их огонь трепетал при каждом порыве ветра. Шаги отдавались приглушенным эхом, вода под ногами бурлила, а стены были покрыты еле заметным зеленым налетом.
Высокие колонны, широкие проходы — все это сильно напоминало средневековые замки с запрещенными ритуалами — никогда бы не подумала, что в центре города есть подобное место.
Мы медленно шли за Томасом, не разговаривали друг с другом и тихо наблюдали за теми, кто присоединился к процессии чуть позже нас.
Маги шли отдельно друг от друга, тихо нашептывая что-то себе под нос. Гул из голосов, казалось, проникал в самое сердце, наполняя его тревогой. Хотелось поддаться влиянию, но меня спас Леон — ощутив мое состояние, он взял меня за руку. Ни я, ни он не ожидали подобного жеста, но я все равно испытала благодарность за молчаливую поддержку.
Вода проникла в обувь, ноги тут же стали мокрыми, как и подол выданного мне плаща, но мы продолжали идти вперед ровно до тех пор, пока не вышли на огромную площадку, построенную выше уровня воды.
Рунические символы, незнакомые мне знаки и постоянный шепот людей вокруг — все это вызывало восхищение, уныние и чувство безнадеги.
Небольшие лестницы вели на широкую площадку, выстроенную из светлого камня. В самом центре был начерчен круг с невероятно ровными линиями, образовывающими символы и странные знаки. По периметру стояли чаши с зажженным огнем, а в центре — Воэр.
Заметив своего ученика, маг тут же поманил его к себе, отмечая тем не менее то, что мы шли рядом. Заметил таки… Надеюсь, особого значения не придал, иначе пиши — пропало.
Мы отошли чуть в сторону, заняли место у стены и старались быть как можно менее заметными, спокойно наблюдая за приготовлениями к ритуалу.
— Я не чувствую ведьм, — Мария с интересом рассматривала символы на полу, — но в этом месте так много магии, что немудрено пропустить тех, кто питается из источника. Что делать будем?
Последняя часть фразы прозвучала лишь в голове и ответ на заданный вопрос был прост — ждать. Мы будем ждать и смотреть за пришедшими магами — среди них точно так же, как и мы с Леоном, скрывается враг.
Множество магов выстроились на небольших пьедесталах вокруг начерченного круга, они взялись за руки и стали читать неизвестное заклинание. Томас и Воэр при этом стояли в самом центре, стоило главе клана усилить свой голос, как контур круга засиял, наполняясь силой, стал усиливать свое свечение, источать магию в виде еле заметной пыли, которая клубилась в воздухе и концентрировалась возле участников ритуала. Воэр держал Томаса за руки, я видела, что ученик не хотел принимать на себя столь тяжелую ношу, но так же видела, как сильно устал Воэр и что мужчина действительно держался из последних сил. Его руки тряслись, лицо осунулось, кожа стала бледной, взгляд был потухшим — словно он сдался, свернул с намеченного пути в самый не подходящий момент.
