Люди на площади довольно взревели. Как и до этого, впереди стояли преимущественно мужчины, хотя за спинами некоторых с любопытством выглядывали жены. Костер для меня приготовили огромный, жители не пожалели дров, расстаравшись так, будто намеревались сжечь как минимум десяток демонов. И ведь не боятся же, что огонь на собственные дома перекинется…

Впрочем, хватит, одернула я себя, сообразив, что беспокоиться за своих палачей несколько глупо и странно. Спасения было ждать неоткуда. Меня прислонили к столбу, для надежности обвязав еще одной веревкой, а потом старосте услужливо подали факел.

Я тоскливо покосилась вверх. Небо было дымчатым, полностью затянутым грязно-серыми облаками. Неужели это значит, что там меня не ждут? Да и в любом случае, при такой погоде костер будет долго гореть, вон даже редкий дождь срывается. Ненавижу сырость!

– Никто не посмеет безнаказанно врываться в нашу деревню, насылая порчи и сглазы! Мы не дадим в обиду жен и детей, – потрясая факелом, гневно воскликнул староста. Я напряженно проследила за полетом рассыпавшихся в воздухе искр. Мужчина стоял совсем рядом, но к счастью, хворост все же не занялся. – Прощай, демоница!

– Эй, да никакая я не демоница! Вы невинного человека на смерть обрекаете, я вам в кошмарах буду сниться! Как только совесть позволяет такое зло совершать? – я забилась в веревках, наконец осознав, что чувствует рыба, пойманная в сети.

Осознание того, как близко спасение, стоит только попасть в лес и меня уже не найдут, сводило с ума. Сейчас, видя озлобленные, сливающие в одно лица, слыша треск факела, я хотела жить. Посещать занятия, болтать с подругами, пить любимый кофе, танцевать на дискотеках. Ходить по земле и дышать, в конце концов! Даже самые ненавистные занятия вроде уборки в доме или препарирования лягушек казались самыми желанными в мире.

– Тебе не запутать меня своими сладкими речами, тварь, – сплюнув, староста бросил к моим ногам сумку с черепом. – Пусть пламя, как следует, выжжет все зло из остатков твоей души.

– Ну какое зло? Я добрая и хорошая, никогда ни с кем не ругалась, слушала старших, подкармливала бездомных животных остатками пирожков, купленных с честно заработанной стипендии. Испытайте меня как-нибудь, если не верите! – взвыла я.

Сумка в моих ногах согласно подпрыгнула, видимо, тоже настаивая на проверке. Хорошо еще слишком взбудораженные крестьяне этого не заметили.

– О каких испытаниях может идти речь, когда ты несешь в себе отпечаток охватившей твое сердце тьмы? Твои глаза лучше всяких слов доказывают, на какой путь ты ступила, – староста обличительно ткнул в меня пальцем.

– Довольно с ней разговаривать! Она нас околдует, – завопили люди.

– Да совсем не так все было! А глаза… Ну да, я действительно встречалась с демоном. И он меня проклял! – на ходу принялась сочинять я, лихорадочно выгребая из памяти подходящие легенды из родного мира. – Демон хотел купить мою душу, предлагал исполнить все желания, взамен подписав контракт кровью, а когда я отказалась – заколдовал глаза, вот.

– Демоница врет! – вопреки моим надеждам, крестьяне не бросились меня развязывать, напротив, разозлились еще больше.

– А я ей верю! – прибавился к остальным звонкий голосок. – Дядя, испытай ее, пожалуйста.

Распахнув глаза, я неверяще уставилась на Тима. Протолкавшись сквозь остальных, он смело шагнул вперед, закрывая меня руками.

– Кто пустил сюда ребенка? Вилена, где тебя опять демоны носят?! – изменился в лице староста. – Тим, малыш, тебе здесь не место, иди поиграй дома.

– Не уйду, – мальчик затряс головой. – Кира хорошая, она мне сама обещала, что не причинит никому вреда.

– Да-да, так и есть, – понимая, что при племяннике староста меня не тронет, поспешно подтвердила я.

– Хорошо, давайте проведем испытание. Принесите все необходимое! – мужчина опустил факел, а я облегченно вздохнула.

Кажется, мне все-таки удалось выбить небольшую передышку. Знать бы еще, что несет эта отсрочка ….

Наблюдая, как забегали крестьяне, я запоздало сообразила, что, настаивая на испытании, не удосужилась узнать, что именно оно из себя представляет. А ну как меня сейчас посадят в мешок и бросят в воду, проверяя, всплыву я или нет?! Смерть от удушья, конечно, предпочтительнее костра, но все равно не радует.

Между тем, жители успели притащить на помост огромный котел с водой и поджечь его. Процесс подогревания контролировал местный жрец. Одетый в длинный серый балахон, он то и дело чертил в воздухе непонятные знаки и что-то бормотал. Наконец, когда от воды стал подниматься пар, мужчина обернулся, став так, чтобы одновременно смотреть на жителей и видеть меня.

– Эта девица, – кивок в мою сторону, – утверждает, будто бы не является отравленной темными силами и в действительности чиста душой. Что ж, пусть небеса рассудят нас. Взываю к Богам Огня, Земли, Воды и Воздуха, прося их стать нашими судьями. Если хотя бы один из них явит свою благосклонность, мы отменим костер.

Фраза на счет помилования мне понравилась, а вот необходимость просить что-то у богов внушало сомнения. Единственный возможный, в моем понимании, способ договориться с высшими существами состоял в том, чтобы лично отправиться на встречу, чего мне, ясное дело, совершенно не хотелось.

Не дожидаясь, пока я приду к каким-то выводам, жрец снял с шеи медальон. Качнул его в руке, предлагая всем желающим полюбоваться на четыре изображенных на нем символа, а затем бросил украшение в кипящий котел.

– Что ж, докажи свою невиновность, – шагнув ко мне, староста достал нож и перерезал все веревки.

Я подняла руки, наслаждаясь возможностью шевелиться, а в следующий момент взвыла от боли. Вместе с подвижностью вернулась и чувствительность. Кровоток стремительно восстанавливался и ощущения от этого были не самые приятные. Руки и ноги словно кололи тысячи иголок. Замерев на месте, я боялась даже вздохнуть слишком сильно, чтобы не вызвать новый приступ боли.

– Поторапливайся, – староста грубо подтолкнул меня в спину, заставив проглотить очередное ругательство.

– А что мне делать? – недоуменно воскликнула я.

– Вытащи медальон. Если ожогов не будет, мы тебе поверим, – усмехнувшись, жрец любезно указал на котел.

– Что?! – глаза против воли полезли на лоб. – Вы чего, сдурели все?! Еще предложите мне воду в вино превратить!

– Выбор за тобой, – жрец красноречиво покосился на сложенный хворост. – Боги милостивы и обязательно услышат искреннюю молитву.

На мне скрестились все взгляды. Кажется, крестьяне даже дышать перестали, ожидая развлечение. На негнущихся ногах я подошла к котлу, осторожно заглянула. Горячий пар обжег лицо, вынудив меня отшатнуться. Не могло быть и речи, чтобы согласиться на такое. Даже если я не сойду с ума от боли и сумею нащупать медальон, руку полностью покроют ожоги, никакие молитвы не послужат достаточной защитой.

В голове зудела какая-то мысль, обрывистое воспоминание с земли… Я уже слышала о чем-то подобном. Или читала в книге… И староста советовал мне…

– Я согласна. Но сначала хочу помолиться своему собственному богу! – громко, чтобы не передумать, воскликнула я. – Принесите мне ведро холодной воды, лучше с плавающим льдом и молитвенник.

– Это что еще за глупости? – фыркнул жрец. – Для общения с богами вода не требуется, молитвенник, так уж и быть, получишь.

– Ну пожалуйста. Чего вам стоит исполнить мою последнюю волю? – сложив руки на груди, я умоляюще посмотрела на него.

Наверное, капля сочувствия в жреце все же осталась, потому что разрешение я получила. Ждать, пока принесут все необходимое пришлось недолго, но все равно я успела известись, жутко нервничая, что в самый последний момент план рухнет.

Чувствуя себя героем какого-то модного экстремального шоу, я опустилась на колени и, сделав глубокий вдох, опустила руку в воду. По всему телу тут же побежали мурашки, перехватило дыхание.

Черт побери, как же холодно!

Любопытные взгляды мгновенно отошли на второй план. Я уже не старалась услышать, о чем перешептываются староста со жрецом, все усилия сосредоточились на том, чтобы продолжать удерживать руку в ведре.