Первой неладное заметила кошка.

Я расписалась в договоре аренды, в который раз уверила хозяйку – милую старушку, закутанную в шаль, – что не собираюсь устраивать шумные вечеринки, закрыла за ней дверь и распахнула клетку Дуськи. Кошка недовольно на меня посмотрела, брезгливо вытянула лапу и коснулась паркета. Пошевелила усами – и наконец соизволила вылезти из клетки. Паркет Дуське понравился сразу. Она благосклонно признала в нём достойного противника и принялась царапать дубовые доски. Я взяла Дуську на руки и порадовалась, что хозяйка уже ушла. Дуська презрительно фыркнула: «Ой, не больно-то и надо было», спрыгнула с рук и побежала знакомиться со спальней. Остановилась у кровати – резко, словно кто-то потянул её за хвост, ощетинилась, пригнулась к полу, будто приготовилась к атаке на воздух. Хвост Дуськи замер пушистой антенной. Кошка шипела и совершенно остекленевшим взглядом следила за кроватью. Точнее, за пыльной темнотой под ней.

Мне на мгновение стало не по себе.

– Дусинда, ты дурында? Кого ты там увидела? – засюсюкала я.

Дуська не шевельнулась.

– Мышку? Мышку ты там увидела? Ты моя красавица, ты моя охотница, иди к маме на ручки.

Я нагнулась, чтобы взять кошку на руки, и замешкалась. Надо было проверить, кого там высматривает Дуська – а вдруг и правда мышь? Дом старый, тут может разное зверьё водиться. Но почувствовала странное сопротивление в мышцах: какой-то первобытный парализующий страх, который спасал моих древних предков, подсказывая: не иди в эту пещеру, там горный лев, там опасно. Ну, у предка был только этот внутренний голос, а у меня, его современного потомка, – критическое мышление. Я включила фонарик на телефоне и обозрела подкроватный мрак. Как и ожидалось, ничего необычного: пыль и какой-то земляной мусор. Хозяйка старенькая, наверняка с больной поясницей, не удивительно, что ей сложно было следить за чистотой в таких местах.

Я облегчённо выдохнула и поднялась – гораздо быстрее, чем того требовал здравый смысл. С Дуськи наконец сошло оцепенение, и она призывно мяукнула, приглашая себя покормить. Я насыпала кошке корм, оставила её трапезничать и набрала по видеосвязи Вадика. Пока шли гудки, я разрезала скотч на первой коробке.

– Привет, любимая! – на фоне звучала музыка и разноголосый трёп. Потом хлопнула дверь, и всё затихло.

Я отложила ножницы и поудобнее перехватила телефон. Вместо Вадика экран показывал чёрный квадрат.

– Включишь видео?

– Да, сейчас, – квадрат сменился улыбающимся Вадиком. За ним выглядывал хромированный полотенцесушитель. – Прости, солнышко, что не смог приехать… После работы начальство позвало тусить… ну то есть не тусить, а рабочие вопросы обсуждать.

– Понятно, – я установила телефон возле плинтуса и разрезала вторую коробку. – Так ты где сейчас? Приедешь?

– Нет, не смогу, котёнок. Мы на даче у Евгений Иваныча. Ну, наш гендир. Сама понимаешь, я не мог отказаться. На таких междусобойных тусах обычно простых смертных и повышают…

– Да всё я понимаю, конечно. Ничего страшного. Я тогда тут пока уют наведу. А завтра мы увидимся?

– Конечно, зай. Я тебя завтра с работы заберу…

Конец фразы потонул в музыке – видимо, кто-то ворвался в ванную. Женский голос позвал: «Эй, ну ты скоро? Кальян новый притащили…»

– Всё, любимая, прости, не могу больше говорить, труба зовёт.

– Подожди! – я осеклась. Хотелось рассказать про дурацкий эпизод с Дуськой и кроватью, но не получалось подобрать слова.

– Ну, что ещё?

– Да ничего. Давай, веселись там. До завтра. Обнимаю тебя крепко.

– И ты там повеселись!

Вадик отключился.

Пришла довольная сытая Дуська и потёрлась о ноги. Я взяла кошку на руки и уткнулась лбом в серую шерсть.

– Ну что, Дусинда, пора и нам здесь повеселиться, правда?

Включила музыку, надела наушники – всё-таки уже поздний час, не стоило ругаться с соседями в первый же день, – и, пританцовывая под любимые треки, начала собственную вечеринку. Вымела сор из-под кровати, помыла полы, повесила тюль и шторы. К часу ночи без сил рухнула в постель.

– Ну что, на новом месте приснись жених невесте? – хихикнула я и быстро провела ладонью по простыне, приглашая Дуську запрыгнуть на привычное место под бок.

Кошка сделала пару нерешительных шагов, затем остановилась, снова посмотрела под кровать – и запрыгнула на комод, умостившись на кружевной накидке, оставшейся от хозяйки.

– Как хочешь, – разочарованно протянула я и откинулась на подушку. Измученная переездом, я мгновенно провалилась в сон.

Разбудили меня громкие шорохи. Сперва я подумала, что это Дуська балуется с когтеточкой, и сонно шикнула на кошку. Шорохи не прекращались.

– Дусинда, спи! – прикрикнула я и осеклась. Вспомнила, что я ещё не успела распаковать кошкины игрушки, а когтеточка вообще осталась в багажнике машины.

Послышался стук и скрежет, будто кто-то проводил когтями по стеклу.

– Ну, и чего ты там творишь? – я села на кровати и принялась искать Дуську у окна. Но её там не оказалось. Кошка сидела на комоде, обернувшись хвостом. Неподвижно, как каменный истукан, и пялилась на кровать.Точнее, под неё. Кошка не моргала.

Внутри меня неприятно похолодело.

Я внимательно осмотрела квартиру. Вроде бы ничего не изменилось. Глянула на экран телефона – три часа ночи. Я опустилась на подушку и закрыла глаза. Сна не было ни в одном глазу.

Скрежет повторился. Так близко, словно кто-то точил когти в сантиметре от меня. От моей головы. Не до конца понимая, что я делаю, я отодвинулась от стены, свернулась калачиком и крепче обернулась в кокон одеяла.

Я миллион раз видела, как Дуська точит когти о свой любимый столбик, обмотанный бежевым джутом. Я знаю этот звук и ни с чем не спутаю. Сейчас я слышала именно его. Только гораздо медленнее. Кто-то прямо у моего уха точил когти. Неспешно, размеренно, с расстановкой. Шурк. Шурк. Шурк.

Я почувствовала, что покрываюсь гусиной кожей.

Ну и звукоизоляция в этом доме! Неужели во всех квартирах старого фонда такая слышимость?

Разумом я понимала, что в звуке нет ничего страшного. Подумаешь, какой-то другой кот через стенку решил порезвиться ночью. Обычное дело. Дуська тоже часто полуночные представления устраивает.

И всё же я не могла избавиться от чувства панической тревоги, охватившей меня. Я решительно скинула одеяло и хотела свесить ноги на холодный паркет… Но что-то невидимое меня остановило. Я сглотнула и разозлилась на себя. Ну что со мной такое, ну в самом деле? Чего я боюсь? Монстра под кроватью? Бабайку из шкафа? Привидения, которое выпрыгнет на меня из люстры?

Я встала с кровати, и сердце поневоле пропустило удар.

Но ничего не произошло.

– Конечно, ничего не произошло! – ругнулась я вслух. – А ты чего ожидала, дурочка?

Я включила свет во всей квартире, прошла по каждому углу, заглядывая повсюду и удостоверясь, что бояться нечего. Когда квартира снова погрузилась во мрак, я вернулась в кровать. Близко подходить не стала – прыгнула в постель в метре от кровати. Сразу же завернулась в одеяло, тщательно подоткнув его со всех сторон.

Я почти заснула, когда пронзительный скрежет вновь вспорол тишину спальни.

Шурк. Шурк. Шурк.

И протяжный усталый выдох, прокатившийся по комнате звуком спущенной шины.

Сердце затрепетало, как флюгер в ветряную погоду.

В эту ночь я так и не уснула.

***

Как только рассвело, я отключила уже ненужный будильник и собралась на работу – так быстро я в последний раз сбегала из дома, когда к Вадику вернулась мама, а он не предупредил её, что приведёт в гости девушку.

Очень хотелось спать, раскалывалась голова. Я ощущала себя гадко из-за липкого страха, который не удалось смыть даже утренним холодным душем. Злилась на себя. Ну вот что со мной такое? Чего я испугалась? В квартире было пусто. Это я проверила. Никакой бандит ко мне забраться не мог. Значит, либо соседские коты, либо вообще дом шалит. Движение арматуры в стенах, воздух в трубах – это могло быть что угодно.