– Не хорошее утро. Настроения совсем нет, наверное, не в ту фазу сна проснулся – размышлял он, зевая и прикрывая рот ладонью.
Говорят, что существуют разные фазы сна, а точнее их две: одна быстрая, а другая медленная. Если проснутся в конце быстрой фазы, время в котором мы видим самые яркие сны, то пробуждение будет приятным, а настроение добрым. Словно из сна ты забираешь немного положительной энергии. Ну а если проснуться в медленную фазу, то…
«Увы и ах». Пустота и раздражительность… как-то не очень…
– Не повезло – тихо сказал он в пустую комнату.
Максим поднялся, отрывая горячую спину от сырой от пота простыни, которая смялась в процессе сна и оставила на коже спины отлежанные вмятины. Сделав глубокий вдох, опустил с дивана на холодные полы ноги. Медленно он начал искать ими тапки, но попытка разыскать их, увы, не увенчалась успехом. Он хотел пить, и организм машинально встал и побрел на кухню. Голыми ступнями, ощущая пыль и мелкий мусор на старом, обшарпанном паркете, пришел к мысли:
– Пора бы навести влажную уборку.
Но дойдя до кухни, эти мысли так же быстро растворились, как и его ночной кошмар. Не спеша, взяв со стола стакан, он налил в него из кувшина воды. Половинку лимона, забытую после вечернего чаепития на столе, он выдавил в воду, разбрызгивая кислые капли по сторонам. Выпив полную кружку этого бодрящего напитка, Максим облизнулся и подумал:
– Как в песок…
«Пора умываться, бриться, одеваться… Пора как говорится: собираться».
Он, быстро переставляя ноги, побрел в туалет.
Завтракать он не особо любил, но все же через силу выпил стакан молока и впихнул в себя банан, кожица которого со временем, проведенным на подоконнике, уже начала темнеть. В прихожей одеть обувь было не то, что сложной задачей, скорей неприятной. Поскольку при опускании головы и туловища вниз, чтобы завязать шнурки, в висках начинало яростно стучать и болеть. Самочувствие было не важное…
– А не заболеваю ли я часом? – задал саму себе он вопрос, но отвечать на него категорически отказался.
Да и вряд ли ответ ему бы понравился. Ведь стоило ему произнести положительный ответ, как он, несомненно, начал бы сбываться. Он давно заметил в себе эту способность. Стоит подумать о чем-то плохом, как оно, тут как тут. А вот с хорошими мыслями дела обстояли трудней. Они тонули в болотах неуверенности.
– М-да – промямлил он.
Вид лица, отраженного в зеркале, сказать, что был просто помятым, значит, ничего не сказать.
– Вроде спал, а не на ринге бился – сказал сам он сам себе.
Надев тяжелую куртку и последним взглядом окинув квартиру: ничего, не забыл ли… он вышел вон.
Выйдя на улицу, Максим поспешил застегнуться, но ветер всё равно успел проскользнуть под одежду и взбодрил лучше, чем марокканский кофе.
– Да… скоро зима – произнес себе под нос Макс и поспешил к метро. Ловко перепрыгивая мелкие лужи на тротуаре, который был покрыт словно линолеум прилипшими желтыми листьями.
Около входа в станцию метрополитена как всегда толпились люди. Все куда-то бежали, спешили. Кто-то кого-то ждал. Кто звонил. Ругался. Каждый жонглировал со своими мыслями и проблемами. И так каждый день…
– Кругом серость! – подумал он – точно не в ту фазу сна проснулся.
С этими мыслями он вошел в холл перехода, лавируя между людьми, быстро прошел по серому коридору и шагнул на эскалатор. От скуки глядел по сторонам, обращая внимание на яркие рекламные щиты. Они с определенной частой висели вдоль стен пыльного тоннеля, который вел вниз, и призывали купить счастливую жизнь за смешные деньги, да еще и с хорошей скидкой.
– Смешно… – размышлял он.
«Если купленная вещь освобождает твое время, это хорошая вещь. А если забирает его, крадя из твоей жизни, то это плохая вещь»
– Но разве за деньги можно купить счастье?! – спрашивал он себя, и тут же отвечал – вряд ли…
«Деньги могут сделать человека свободным»
Эту фразу он слышал в кино, и слегка улыбнулся девушке смотрящей на него с большого билборда. Деньги это всего лишь возможность быть свободным. Но что такое свобода? Наверное, каждый задавал этот вопрос себе, и, наверное, у каждого был свой собственный ответ. Максим знал определение этого термина:
«Свобода – это состояние человека, в котором он сам является определяющей причиной своих действий».
Но он еще и верил в то, что свобода – это ответственность… Ответственность за свои поступки!
Да размышлять об этом, наверное, намного легче имея что-то за душой. Реклама двигатель торговли, как говорят экономисты. Но в наше время реклама стала неким «рупором истинных знаний». Она учит нас, чем лучше питаться, во что нужно одеваться, и как развлекаться. И только она знает, что тебе необходимо. А стоит тебе начать думать своей головой… все! Ты не такой! Ты не красивый, не дальновидный, ты просто дурак! И ничего не понимаешь. Вдобавок приправит, чем ни будь экстравагантным: ты не патриот!
У людей забрали свободу выбора, и предложили её некую иллюзию. Вседозволенность.… Из человека, “Homo Sapiens”– разумный, превратили в «servus» – что с латинского, да согласятся со мной доктора, означает «раб». От этих мыслей Максиму было как-то не по себе, хотелось сбежать куда-нибудь, но куда? «Мамон» правил человечеством. Он строил храмы, огромные, золотые и чем больше, тем лучше. Но что-то внутри Макса подсказывало, что для Бога они не имеют никакого значения. Он считал, что намного важней, какие поступки совершает сам человек. Ведь если присмотреться повнимательней…. Окажется…, что большинство храмов, очень сильно похожи на торговые центры. Там ведется бойкая торговля за лучшее место в раю. За души людей. И за любую попытку, что-то сделать не так как велят писания и те, кто их писал, а были это люди и довольно хитрые, а даже думать не так как все, тебя распнут! Как когда-то распяли Иисуса. Ведь он тоже проповедовал совсем другие истины. Я бы сказал, они очень далеки от нынешнего христианства. Миром стал править капитал. Потребление – вот новая религия современного мира. А Бог? Эта так ширма…
– Страшно?
– Немного.
– Зато честно!
Эти мысли уже давно не пугали Максима, грань между «безумием» и истиной давно растворилась. В сумасшедшем доме больше истины, чем в парламенте любой страны. Но об этом лучше молчать. Ведь власть всегда заботится только об одном. О сохранении и приумножении своей собственной власти. И всеми силами старается извратить и оглупить народ, применяя самые изощрённые методы. Ведь чем глупее человек, тем им легче им управлять. Да и что может сделать один человек. Лучше затеряется в безликой массе, спрятаться, одев маску безразличия. Но с каждым годом ожидания перемен, чувство жажды истины притупляется. Маска, под которой ты прятался, сливается с твоим лицом, проникая в самую душу отравленными чужими идеями-щупальцами. И это только твой выбор. С этими депрессивными мыслями эскалатор громко скрепя механизмами спускал его в глубины старого города.
Народу в метро было не очень много. Была суббота, а в субботу в большом городе, как известно, работают либо те, кому не повезло с работой и с финансовым благополучием или просто одинокие люди, которым делать не чего. Но первых, всегда на несколько порядков больше.
– Ну а я, имею отношения к обеим категориям, причем одновременно – с иронией подумал Максим.
Спустившись вниз на перрон, с улыбкой на лице он зашел в вагон и сел на свободное место рядом с выходом. Едкий запах резко врезался в нос, и Максим быстро встал и отошел подальше от этого места. Наверное, здесь раньше отдыхал и грелся какой-то бомж.
– Блин, теперь ясно, почему это место, свободно.
Стоя и держась за поручень одной рукой, а второй пусть и с трудом, но проявив привычную сноровку, достал из кармана телефон и наушники. Теперь дорога была не такой уж и скучной. Музыка – великое искусство, а рок музыка – это искусство не давать заснуть. Как говорится поп-музыка, это музыка для задней точки: поскольку бьет по ушам и заставляет двигать ею. А рок-музыка, музыка для ног: поскольку бьет по сердцу и заставляет идти вперед. А вот куда приведет эта дорога, решает сам человек. Кто это сказал, Максим не знал, но эта современная фраза, да и сама мысль ему нравилась. Но если говорить о других направлениях, таких как реп или хип-хоп, джаз или бессмертная классика, то Макс слушал все. Все в свое время и под свое настроение.
