Воскресенье, 18.10.20

Никита сидел в огромном резном шкафу, обхватив голову руками, и громко кричал. Дверь снаружи разрывало когтями чудовище, уже поужинавшее остальными членами семьи. Никита кричал что-то неразборчивое. Он повторял: «Танибес, танибес, танибес». Еще немного и монстр снаружи разнесет дверь в щепки.

Среда, 14.10.20

Анфим шел через парк, утопая синими «конверсами» в рыжих осенних листьях и улыбаясь теплому солнцу. Недавно ему исполнилось двадцать два года, в честь чего он решил навестить родителей и младшего брата. Уже полгода он не жил с ними и редко заходил в гости. Он прошел мимо нескольких рядов двадцатиэтажных зданий, пока не достиг нужного дома.

– Привет, ма, – сказал Анфим, вешая кожаную куртку на крючок в прихожей и обнимая мать.

– Заходи скорее, – ответила Валерия, еще молодая, но уже уставшая женщина в розовом спортивном костюме.

Анфим прошел в большой зал, выполненный в минималистичном стиле: диван, два кресла, низкий журнальный стол со скошенными углами, зеркальный шкаф-купе и телевизор на стене, накрытый зеленым в узор пледом.

– Умер кто-то? – с улыбкой поинтересовался Анфим и сел на диван.

– Хватит тебе, ты же знаешь, – ответила Валерия, хмуря нарисованные брови над голубыми глазами.

– Знаю, конечно. Все еще раздражает?

– Ты имеешь в виду телевизор или Никиту?

– Обоих.

Валерия достала резинку из кармана и начала завязывать свои светлые волосы в хвост, изображая активную деятельность.

В этот же момент из соседней комнаты выскочила трехцветная лайка. А за ней – Никита, шестилетний мальчик с черными волосами, как у брата и отца и вытянутой головой, как ни у кого в семье. Никита неуклюже бежал за собакой и кричал: «Бес! Бес! Бес!».

– Не «Бес», а «Барс», сколько раз повторять, – сказала Валерия, но младший сын не обратил на нее внимания.

Анфим рассмеялся:

– А мне нравится. Отличное имя для собаки. Особенно у такого буйного ребенка.

Валерия снова нахмурилась, глядя на Анфима, потом перевела взгляд на Никиту:

– Ник, ты не видишь, брат пришел! Что надо сказать?

Никита ничего не ответил. А через пару минут подошел к дверце шкафа, отодвинул ее и залез внутрь. Он попытался закрыть ее за собой, но получилось – только наполовину. Никита сел в углу и затих.

– Это еще что? – поразился Анфим.

– Новый заскок. Теперь, когда кто-то приходит, он вот так прячется. Главное, не в комнату к себе идет, а сюда. Один раз вообще полностью закрылся – я чуть с ума не сошла. Весь дом обыскала, пока не услышала, как он о дверцу головой изнутри бьется.

– А где отец? – спросил Анфим, не придумав, что ответить на рассказ матери.

– В кабинете. Репетирует.

– Ого, вообще не слышно!

– Да, рабочие постарались. Ни он нас не слышит, ни мы – его. Во всем есть свою плюсы. Раньше помнишь, как он целыми днями пиликал. Деться было некуда. А сейчас хотя бы его не слышно. Напишу ему, что ты пришел, хотя вряд ли он быстро выйдет.

– Хорошо. Я тогда в туалет забегу.

Анфим ушел в уборную, а когда вернулся сразу обратился к матери:

– У вас даже освежителя для воздуха нет?

– Нет. Никакой парфюмерии с резкими запахами. Все должно быть максимально натурально и нейтрально в плане вкуса, запаха, да и вида, – Валерия устало хмыкнула.

Она повела Никиту на кухню, чтобы покормить строго по расписанию. Анфим остался в зале. Он поглядывал на дверной проем, ведущий в комнату младшего брата, но зайти туда так и не решился.

Через минут тридцать появился отец семейства, Павел, высокий загорелый мужчина в черных брюках и серой рубашке в мелкую клетку. Он поправил волосы, зачесанные назад, и сдержано поприветствовал сына.

Анфим пересказал свою идею, на что получил несколько восклицаний.

– То есть ты предлагаешь нам ехать в какой-то лес? – поинтересовался Павел.

– На целую неделю? – удивилась Валерия.

– Да, что вы сразу, – защищался Анфим. – Это же круто. Ну, сколько можно дома сидеть. Ладно ты еще привыкла. Ты полжизни на дому работаешь. А папа? Сколько у тебя выступлений было этим летом? – обратился он к отцу.

– Три, – ответил Павел. – И еще три в он-лайне.

– Вот! Ты же никогда столько дома не сидел. А тут с этим карантином. Короче, давайте уже завтра днем все вместе соберемся и поедем. Я же не для себя. Я бы легко опять собрал друзей, мы бы там такую тусовку устроили. Но я не стал. Я хочу, чтобы вы отдохнули. Чтобы Никита воздухом подышал. Говорят, им это полезно. Да и Бес пусть порезвится.

– Барс, – в два голоса ответили родители.

Четверг, 15.10.20 г.

На следующий день, в полдень, Анфим приехал за родителями на своем новом кроссовере. Никита долго сопротивлялся и не хотел никуда ехать, но стоило отцу вывести Барса на улицу, как Никита последовал за ними.

Анфим включил негромко радио, но уже через пару минут Никита схватился за уши и замычал.

– Анфим, выключи музыку, ты же знаешь он этого не любит, – вспылила мать.

– Да, я же тихо, – возмутился Анфим.

– Слушай мать, – строго произнес отец, сидящий на соседнем сиденье.

– То есть музыка его раздражает, а шум машины, ветра и наших голосов – нет? – съязвил Анфим.

– Голоса тоже раздражают, но не сейчас. Сейчас они сглаживаются равномерным шумом ветра. А радио воспринимается как… – Валерия на секунду замялась, – ну, тоже шум, только плохой шум.

– Да, как это работает? В своей машине уже не могу музыку послушать, – пробубнил Анфим.

– В машине, купленной на наши деньги, – добавил Павел.

Спустя сорок минут езды по трассе они съехали на обочину и еще минут двадцать ехали по проселочной дороге через сосновую рощу.

Анфим остановился около старого синего домика с облупившийся краской на кривых досках.

– Один единственный дом посреди леса? – удивилась Валерия.

– Ага. Говорят, тут когда-то была небольшая деревушка, но потом случился пожар и все дома сгорели, кроме этого. Вроде, даже несколько человек погибло, – с хитрой улыбкой произнес Анфим.

– Ты с ума сошел? – воскликнула Валерия. – Ты привез нас в заброшенный дом посреди леса, где был когда-то пожар, и кто-то погиб? А что, если именно в этом доме жили люди, которые устроили пожар, и потом их тут же и убили, и теперь их призраки остались здесь навечно? И мы ты тут останемся на целую неделю. Ты же знаешь, как я не люблю такое, – Валерия перекрестилась три раза.

Анфим засмеялся, Никита закричал, и всем как-то стало не по себе.

– Да, не переживай ты так, ма, – начал Анфим, когда отдышался после смеха. – Нормально тут все. Мы с ребятами отмечали здесь мой день рождения и все проверили. Кстати, этот дом принадлежит одному моему знакомому, который живет неподалеку. После пожара деревню отстроили в километре отсюда, вон там, – Анфим показал на север сквозь стволы молодых сосен. – Так что мы не совсем уж в глуши. Бояться некого, если не считать людей, которые живут в той деревне и по ночам…

– Прекрати, Анфим, ты меня реально пугаешь, – вскрикнула Валерия и на этом шутки закончились.

– А чем занимается, этот твой товарищ, который живет неподалеку? – спросил Павел больше для того, чтобы перевести тему, чем ради интереса.

– Животных разводит, – ответил Анфим и пригласил всех в дом.

Они вошли в небольшие сени, где стоял круглый стол, высокое трюмо с потемневшим зеркалом и полуразвалившийся сервант неизвестно каких годов. В верхней половине серванта за стеклянными дверцами стояли бокалы и стаканы из Икеи. Рядом с окном расположился старый диван, заваленный какими-то тряпками и одеждой.

– Атмосферно, – заметил Павел.

– Навевает воспоминания, – подхватила Валерия.

– Ого, сколько тут хлама. В тот раз я и не заметил, – добавил Анфим.

Никита не сказал ничего. Он сел на пол и схватил Барса за хвост-крючок, от чего тот слегка взвизгнул.

Через старую потемневшую дверь они прошли в зал, где было много советской мебели, старая неработающая печь и прямоугольный стол с табуретками.