Осенью 1819 года шестнадцатилетний Федор Тютчев поступил в Московский университет в качестве "своекоштного студента" на словесный факультет. Студента все цело поглотила учеба. Тесная дружба связала его с однокурсником М.П.Погодиным, будущим историком и публицистом, с которым много говорил о поэзии, обсуждали вопросы просвещения в России и пути развития русской литературы. Как отмечал Погодин, они вели беседы "о новой поэме Руслан и Людмила", "о молодом Пушкине, об его оде "Вольность" и о многом другом. Тютчев активно участвовал в литературной жизни университета. Стихи его читались и обсуждались на студенческих собраниях, печатались в "Трудах Общества любителей российской словесности".

Круг друзей Тютчева в это время был широким: Одоевский, братья Киреевские, Мельгунов, Максимович, Шевырев, Веневитинов, Хомяков и др. Приходилось Тютчеву бывать и в салоне княгини Зинаиды Волконской на Тверской улице в Москве. Друзьям Тютчев посвятит стихотворение "Весеннее приветствие стихотворцам" – гимн молодости и надеждам.

Любовь земли и прелесть года,

Весна благоухает нам! –

Творенью пир дает природа,

Свиданья пир дает сынам!..

В парении своем высоком

Не изменяйтесь никогда!..

И вечная природы красота

Не будет вам ни тайной, ни упреком!..

Три года учебы в университете пролетели мгновением. Молодой человек понял, что больших знаний в университете он не получит, решив, на этом закончить учебу, но для этого требовалось разрешение министра народного образования князя Оболенского. Он разрешил, написав попечителю университета следующее: "По уважении отличного засвидетельствования вашего сиятельства о способностях и успехах в науках своекоштного студента Московского университета Тютчева я согласен на допущение его к испытанию… так как недостающие к числу лет обучения его в студенческом звании год можно заменить тремя годами бытности его вольным слушателем". В ноябре 1821 года Тютчев блестяще окончил университет, получив похвальный листа и степень кандидата словесных наук. Теперь предстояло выбирать жизненный путь. Восемнадцатилетний кандидат остановился на дипломатической службе. С этой целью в феврале следующего года вместе с отцом он выехал в Петербург, к влиятельному при царском дворе своему родственнику графу А.И.Остерман-Толстому. Граф взял под опеку одаренного молодого человека, рекомендовав его на должность сверхштатного чиновника при русской дипмиссии в Мюнхене. В июне 1822 года граф и новоявленный чиновник выехали в Германию. Так у Тютчева начался двадцатидвухлетний период жизни за границей, исключая лишь поездки в отпуск домой.

Германия того времени не была единой, а состояла из более десяти королевств, крупным из них считалась Бавария с центром Мюнхен – сосредоточение культурной жизни немецких земель с Академией наук и университетом. Славился город учеными, философами, поэтами, литераторами. Среди них выделялся философ Шеллинг, ученый Ф.Якоби, Л.Окен, поэт Гейне и др. В других местах Германии жил Гегель, Бетховен, Гете, Шуман.

Особого рвения к службе молодой сотрудник миссии не проявлял, да этого и не требовала работа, но преуспел в изучении русской, немецкой, французской литературы, а также философии, права и др. наук. О его жажде знаний сотрудник миссии И.С.Гагарин говорил: "Он много читал и, главное, умел выбирать, что читать, и извлекать пользу от прочитанного". Среди его немецких знакомых были Гейне, Шиллер, Ленау, философ Шеллинг и др., которые, несомненно, оказали определенное влияние на поэзию и мировоззрение Тютчева. Федор Иванович делал переводы на русский язык Шиллера, Гете, Гердера, Уланда. В 1829 году И.В.Киреевский причислил Тютчева к поэтам "немецкой школы".

Для пополнения знаний Тютчев переехал из Мюнхена в Париж. Об этом периоде жизни будущий родственник поэта Карл Пфеффель напишет: "… Деля время между занятиями и светскими развлечениями, он усердно посещал незабвенные курсы лекций Гизо, Кузена, и Виллемана и немало общался с некоторыми видающимися личностями той эпохи, а именно с последователями Ройе-Коллара…". Тютчев был знаком с Гюго, Ломартином и другими писателями, поэтами и философами Франции.

Несмотря на длительную оторванность от России и, больше интересуясь политикой и светской жизнью Германии, Франции, Федор Иванович не растерял любви к Отечеству и его литературе. Владея несколькими европейскими языками, он всегда восхищался русским языком, его красочностью, мелодичностью, удивительным многообразием слов и выражений. О стихотворении Вяземского "Ночь в Венеции", Федор Иванович восторженно сообщил жене: "Своей нежностью и мелодичностью они напоминают движение гондолы. Что за язык – русский язык!" Поэт Апполон Майков писал о Тютчеве: "Поди ведь, кажется, европеец был, всю юность скитался за границей в секретарях посольства, а как чуял русский дух и владел до тонкости русским языком". Об этом же потом скажет и Л.Н.Толстой: "… меня поразило, как он, всю жизнь вращался в придворных сферах, говорившей и писавшей по-французски свободнее, чем по-русски, выражая мне свое одобрение по поводу моих севастопольских рассказов, особенно оценил какое-то выражение солдат; и эта чуткость к русскому языку меня в нем удивила чрезвычайно".

Иван Аксаков о немецком периоде жизни Тютчева сказал так: "Самое двадцатидвухлетнее пребывание Тютчева в Западной Европе позволило предположить, что из него выйдет не только "европеец", но и "европеист", то есть приверженец и проповедник теории европеизма – иначе поглощение русской народности западною "общечеловеческой" цивилизацией… судьба как бы умышленно подвергла его испытанию… Невольно недоумеваешь, каким чудом не только не угасло в нем русское чувство, а разгорелось в мировой упорный пламень… Тютчев положительно пламенел любовью к России: как ни высокомерно кажется это выраженье, но оно верно". Иными словами, Тютчев вобрал в себя все возможное от европейской литературы и философии, чтобы подняться до "убеждения в высшем мировом признании русского народа" не в плане превосходства, а в равноправном вкладе русской культуры в мировую. О тех русских, в частности и о князе И.Гагарине, которые не видели этого, а признавали лишь все западное, Тютчев написал.

Как пред ней не гнитесь, господа,

Вам не снискать признанья от Европы:

В ее глазах вы будете всегда

Не слуги просвещенья, а холопы.

У Федора Ивановича есть стихотворение SILENTIUM! (по-латыни – молчание), написанное в 1830 году.

Молчи, скрывайся и таи

И чувства и мечты свои –

Пускай в душевной глубине

Встают и заходят оне

Безмолвно, как звезды в ночи, -

Любуйся ими и молчи…

Лишь жить в себе самом умей –

Есть целый мир в душе твоей

Таинственно-волшебных дум;

Их оглушит наружный шум,

Дневные разгонят лучи, -

Внимай их пенью – и молчи!..

В этих строках заложена философия жизни поэта и вместе с тем, трагедия одинокого человека, которая пройдет через все творчество Тютчева.

В 1833 году Тютчеву исполнилось тридцать лет, возраст, с которого, как он считал, жизнь катится вниз по наклонной. Таким мыслям способствовала оторванность от России, состояние несостоявшегося поэта, дипломата, да и материальные дела оставляли желать лучшего. За первые пять лет он получил придворное звание камер- юнкера, затем должность второго секретаря миссии, потом был произведен в титулярные советники, а в год тридцатилетия возведен в коллежские асессоры. Русский посланник в Мюнхене Потемкин доносил своему шефу, графу Нессельроде, о Тютчеве: " … у него есть способности, но, тем не менее, за десять лет усердной службы ни разу г-ну Тютчеву не посчастливилось заслужить ни малейшего знака поощрения от Министерства". Все тот же Потемкин, видя затруднительное финансовое положение Федора Ивановича, просил Нессельроде повысить ему жалование, поскольку: "Скромность его содержания совершенно не соответствует расходам, к которым вынуждает его положение человека женатого и дипломата… Такая милость помогла бы ему выбраться из состояния постоянной нужды". Через год оклад повысили до одной тысячи серебром в год, но это существенно не повлияло на семейный бюджет. В силу этого Федор Иванович был вынужден, скрепя сердце, принимать от своих родителей материальную помощь.