- А вспомни историю Галактики, любимая. Давным давно существовал род людей, которых мы, жители Солнечной системы, ныне называем Строителями, потому что не подыщем лучшего им названия. Те, кто построил первых берсеркеров, задумал их как оружие в безумных войнах между людьми. По времени... это неолит на Земле, или даже раньше. Но затем что-то произошло, и берсеркеры уничтожили Строителей вместе с их безымянными врагами. Я как-то узнал, что речь Строителей представляла из себя щелканье и писк.
Кэрол ничего не ответила. Молчали несколько минут, а затем задремали. И вдруг Скурлок услышал, как один из охраны заговорил: это в первый раз за все пребывание их на борту.
И были слова, произнесенные обычным голосом машины, мало отличавшимся от голоса их корабля, на отчетливом языке жителей Солнечной системы. Скурлок опешил, услышав: "У меня предположение, почему они не разговаривают".
- Что? - он вскочил, дико уставился на машины и Кэрол, которая спала в кресле.
Та же машина тщательно, но чуть громче, произнесла:
- Щелканье и писк.
Эти слова пробудили и Кэрол.
Скурлок схватил ее за руку и сказал:
- Вот что они хотят от нас: выучить наш язык. Кэрол, которая хоть на время вышла из глубокой отрешенности, всплеснула в ужасе руками:
- Ради Бога, мы не должны помогать им в этом!
- Любимая, я не думаю, что у нас есть какой-либо выбор. И возможно, это наш единственный шанс выжить.
Они надолго замолчали, глядя в глаза друг другу, словно стараясь вызнать, что думает каждый.
"Любимая",- произнесла машина.
Но ее уже никто из людей не слушал. Скурлок внезапно взорвался:
- Кэрол, я не хочу умирать! Та в ответ:
- Нет, нет, я тоже не хочу! Скурли, как мы... как мы вообще будем делать это?
- Просто, любимая. Мы не добивались такого поворота событий. Но если он случился, мы должны делать то, что должны. Вот и все.
"Просто, любимая",- прозвучал голос берсеркера.- "Вот и все".
Иногда машины заставляли людей разговаривать, часами держа в разных отсеках, чтоб не встречались, а только перекрикивались.
Изнурительно? Да. Но не поддержать затею берсеркеров - глупо и опасно. В банке данных захваченного корабля, как объяснил Скурлок жене, берсеркеры взяли огромное количество материалов, записей радиопередач различного характера и с разных планет и кораблей - на всех языках, на которых говорили Кэрол и Скурлок.
И теперь их неживой захватчик стал "проигрывать" различные записи, подражать звукам человеческой речи. Видя все это Скурлок убеждал Кэрол: "Сопротивление с нашей стороны бесполезно".
- Любимая, от нас не намного зависит их обучение. Даже если мы и не станем говорить, можно произвести математический расчет наших речей, подкрепив узнанное видеоматериалами. Узнают все и без нашей помощи.
И добавил:
- Ты ведь знаешь, что никто не станет нас искать.
Кэрол никогда не спорила. Молча слушала. Иногда в ожесточении кусала руку.
И настал час, когда пленников стали настойчиво заставлять разговаривать. Если молчание затягивалось хоть на минуту, по рукам пропускали легкий электрический ток. И снова берсеркер на новом изученном языке давал команду на разговор.
Им не давали спать. В лучшем случае, если один спал, то с другим занимались. У обоих возрастало физическое и умственное истощение.
Сколько это продолжалось, Скурлок уже не мог определить. Он даже забывал взглянуть на корабельный хронометр, когда находился вблизи, разговаривая с берсеркером. Иногда у него проскальзывал молчаливый вопрос: "Как же узнать, сколько времени", но отпущенный в спальню, падал на койку и погружался в бессознательное состояние. А ведь, возможно, и часы на корабле, подобно двигателю, давно выключены?
Но хотя корабль по сути бездействовал, экипаж его обслуживающими устройствами снабжался едой и напитками, как прежде, жизнедеятельность обеспечивалась свежей атмосферой, в исправном состоянии находилась искусственная сила тяготения.
Супруги виделись редко и недолго, обменивались ничего не значащими словами, когда шли из отсека управления в спальню и наоборот.
Первоначальный ужас прошел. Как оказалось, все было терпимо. Страх смерти стал будничным.
Но постоянно что-то менялось. Образование врага шло успешно. Через какое-то время - когда точно Скурлок сказать не мог - в допросах сначала неясно, но затем все определенней заявило о себе новое звучание, новый смысл. Захватчиков уже интересовало гораздо больше, чем изучение языка. И намерения их были угрожающи, если не больше.
Однажды Скурлок, который сохранял постоянную бдительность, узнал, в чем дело. Он находился с машинами в отсеке, когда одна из них указала на стоящую в центре небольшую установку объемного изображения.
Захватчик, овладевший управлением электронного мозга корабля, на маленьком экране вызвал изображение карты, состоящей из сверкающих точек и представляющей ближайшие солнечные системы. Звезды и планеты отмечены правильными именами. И машине требовалась информация о континентах и городах, фабриках и станциях, где строили космические корабли.
Как-то Скурлок проснулся в спальне в одиночестве. И вдруг увидел, как одна машина рукой открыла дверь. Тогда землянин и услышал, что в соседней комнате по очереди называются изображения, которые, по всей видимости, появлялись на экране.
- Это мужчина. Это дерево. Это женщина.
- Я женщина,- прозвучал голос Кэрол, который мало отличался от механического голоса берсеркера.
- Кто я? - неожиданно спросили ее.
Скурлок от страха распахнул глаза, встал на почти не сгибающиеся ноги и отправился к жене.
Стоя в дверном проеме, почувствовал, что на него нашло просветление. Он понял, что его жена изменилась со дня захвата в плен. И без того худая, она теперь была похожа на скелет. Ее пальцы были в шрамах и засохшей крови. Если бы на земной улице он встретил бы такую Кэрол, не узнал. Ни фигуры, ни лица. Да и сам-то он изменился не к лучшему. Здорово потерял в весе. Борода и волосы неряшливо отросли. Одежда воняла, висела на нем, словно что-то непотребное и случайное.
И еще пришла мысль. С тех пор, как их захватили, Скурлок и Кэрол не касались друг друга - как муж и жена, как любовники. Ни одного поцелуя!
