Доктор Задор тоже ничего не сказала о его отсутствии и насильственном возвращении сюда. Но примерно через час, когда она почувствовала возможность задать Ховелеру вопрос, обратилась к нему красноречивым взглядом: "Где ты был?"

Он тоже взглядом дал понять Анюте, что понял ее тревогу, но не знает, каким образом подробнее ответить.

Но как ни старались они отвлечь друг друга от насевшего страха, их мысли неизменно возвращались к зыбкости и опасности положения, в котором оказались.

У Дэна Ховелера не было своей семьи - и за это он сейчас благодарил судьбу. "А вот Анюта..." - скорбно думал он. Его спутница по несчастью, когда сидела с закрытыми глазами, возможно, думала и о мужчине, за которого собиралась замуж.

Ховелер тайком нашептал ей предположение, как спастись, но оба грустно понимали, что это вряд ли реально.

Прошло несколько часов. Захваченная пара все так же шепотом успела обменяться несколькими фразами. И решили попытаться покинуть лабораторию. Пойти в свои кабины. И к их удивлению, никто не помешал Ховелеру и Задор выполнить задуманное. Нет, не потому, что берсеркер забыл о своих пленниках две машины проводили их из лаборатории и тщательно проверили кабины перед тем, как разрешить войти туда их обитателям.

Стража, находящаяся в отсеках, позволила людям отдохнуть. Ховелер, раскинувшись на кушетке, вскоре задремал.

Отдохнув, хотя и в присутствии стражи, сотрудники биолаборатории вернулись на рабочие места. Они с любопытством пытались выяснить обстановку. Иллюминаторы и возможность использовать объемные экраны позволили получить некоторую информацию.

Анюта Задор заговорила первой:

- Ты прав, без сомнения. Мы на буксире. Ховелер шумно вздохнул:

- Не уверен.

- Я вроде тоже... Но скорее всего нас действительно тащат на буксире. Всю станцию. Ее корпус, или большая часть корабля окружают силовые поля. Они похожи на слабый серый туман, который просматривается только под определенным углом.

Они заново настроили экран и наблюдали. Их надсмотрщики сохраняли загадочное молчание.

Задор произнесла:

- Дэн, это не имеет никакого смысла.

- Знаю.

- Куда они нас тащат? Ховелер пожал плечами:

- Похоже мы удаляемся от Солнца. Медленно, но настойчиво увеличивается скорость. А поскольку у нас нет никакой связи с человечеством, нельзя решить и предпринять ничего определенного.

Время бессвязно тянулось. Люди сидели и стояли, испытывая ужас, который медленно переходил в состояние, напоминающее нездоровое спокойствие. И все ожидали, ожидали... Что с ними будет?

Затем и у Ховелера стало угасать ощущение маленького триумфа, что он успел проделать с системой складирования. На смену же пришла отвратительная мысль: а если берсеркера и не интересовало точное опознание зародышей колонистов?

В дьявольски отменно продуманном плане врага не имела значения личность человека Солнечной системы и его зародыша.

Машины продолжали хранить спокойствие. Не причиняли захваченным никакого вреда. Берсеркер даже не возражал против того, чтобы пленники говорили друг с другом. Напротив - как показалось Ховелеру - их специально не разделяли, чтобы позволить свободно беседовать.

И Даниэл не побоялся высказаться вслух:

- Может нам позволяют говорить, чтобы слушать, что нас волнует? Анюта закивала:

- Мне тоже пришла в голову такая мысль.

- Так что же делать?

- Не знаю... Но что плохого в том, что разговариваем? Мы не владеем военными секретами.

Но ошибкой было бы предположить, что машины-захватчики молча бездействовали. Одна постоянно находилась в поле зрения пленников. Остальные, работая с перерывами, изучали своими приспособлениями систему управления лаборатории, другое оборудование. Ховелер не смог бы ответить: входило ли в их намерение что-либо изменить, или шло заданное исследование?

Но людям было явное послабление. Им даже позволили бродить по станции где угодно, хотя и под присмотром охраны. Ховелер и Задор могли наблюдать за вторгшимися машинами и на других палубах: повсюду рылись в оборудовании. Даниэл даже прикинул, что на борту лаборатории с десяток таких врагов.

Но никто из них не произнес ни единой команды, ни одного сигнала пленникам.

И вот пролетел стандартный день.

Анюта и Даниэл большую часть времени проводили в отменно знакомой им лаборатории. И вдруг, среди тихой беседы, Задор запнулась и подняла изумленные глаза.

Ховелер, проследив за ее взглядом, тоже онемел.

Перед ними внезапно появились незнакомые мужчина и женщина. Оборванные пугала, похожие на жителей Солнечной системы. Пришельцы уставились на Ховелера и Задор голодными глазами.

Даниэлу не оставалось ничего, как прервать тишину:

- Привет!

Незнакомцы не ответили ничего.

Судя по их потрепанным, истощенным фигурам, выражению лиц и глаз, Ховелер быстро догадался, что не дождется от них внятного слова.

Но повторил попытку разговорить. На сей раз появившиеся представились: Кэрол и Скурлок.

Анюта внимательно рассматривала их. И спросила:

- Как вы попали сюда? Пришли... от берсеркеров?

Оба закивали головой. Мужчина пробормотал что-то утвердительное.

Задор и Ховелер глянули друг на друга в ужасе: не таково ли и их будущее?

Чем больше изучал Даниэл пришельцев, тем сильнее брал его страх. Скурлок небрит. Волосы спутаны, грязны. Одежда небрежна. Все нараспашку. Видно, что они давным-давно не переодевались.

Кэрол была босой. Через расстегнутую обвислую рубаху виднелась обнаженная грудь.

Из какого общества бы они ни пришли, чувствовалось первоначальное смущение. Скурлок пытался прикрыть свою полураздетую подругу.

Но, видно, пара эта имела свободный доступ к еде, поскольку остались равнодушны к тому, что предложили им роботы-прислуга на станции по приказанию Задор и Ховелера.

Нельзя было также сказать, глядя на тела незнакомцев, что они подвергались дурному обращению.

Но вот по взглядам, по бессвязным словам, особенно у Кэрол Ховелер мог предположить, что они... да, возможно, они безумны. Очевидно, Скурлок и Кэрол привыкли к присутствию берсеркеров, потому что не обращали на машины никакого внимания.