— Я всё успею, не волнуйся! — Кевин потёр свои широкие руки в каком-то извращённом ликовании. — Я не могу дождаться, чтобы заполучить кусок этой суки. Увидимся утром!

Пол нахмурился ему вслед. Кевин пошёл с тем парнем, которого Пол видел разговаривающим с ним ранее, который, как предположил Пол, тоже был крикером, из-за забавной головы.

И… у парня было два больших пальца?

Похоже на то.

«Разве это не самое тупое дерьмо, которое я когда-либо слышал?» — подумал Пол и осушил кружку своего последнего Carling.

Тут музыкальный автомат умолк, последняя пьяная танцовщица сошла со сцены под негромкие аплодисменты, и в зале зажёгся свет.

— Последний номер закончен! — крикнул бармен, худой лысеющий парень в футболке с надписью «Заткнись и сделай мне приятно».

«Я пойду, — решил Пол. В конце концов, он был наркоторговцем, обладающим профессиональным чувством ответственности. — Завтра большая поездка, надо рано вставать».

У них не было никакого времени, чтобы развлекаться со шлюхами. Иногда он просто не мог понять Кевина. Парень был диким человеком. И кто, чёрт возьми, захочет трахнуть какую-то уродливую девку-крикера с четырьмя сиськами? Такое извращённое дерьмо просто было не для Пола…

Пол пробрался сквозь редеющую толпу. Светящиеся фары заполонили парковку, когда один пикап за другим заводились и выезжали. Жаркая ночь казалась неподвижной; большая мигающая вывеска «Сумасшедшего Салли» погасла. Луна выглянула из-за верхушек деревьев сразу за холмом, уродливая, грязно-жёлтая, как цвет кожи его отца, когда старый хрен лечился от рака поджелудочной железы. Пол сел в свой грузовик и выехал со стоянки. Он огляделся в поисках Кевина, но нигде его не увидел.

«Думаю, он уже ушёл, он и его шлюха-крикер с четырьмя сиськами».

И Пол Салливан был прав. Кевин ушёл, всё верно.

Кевин Орндорф ушёл навсегда.

В течение следующей недели Фил делал почти то же самое: он поддерживал визуальное наблюдение за «Сумасшедшим Салли» в штатском и в своей собственной машине до закрытия, делал несколько фотографий и записывал каждый номер машины на стоянке. Потом он переодевался в полицейскую форму и заканчивал ночную смену в патрульной машине департамента. Рутинная полицейская работа в Крик-Сити была неудивительно скучной, но, по крайней мере, эта операция слежки каждую ночь помогала разнообразить изнурительную 12-часовую смену. Несколько раз он мельком видел Вики Стил, покидающую «Сумасшедшего Салли» с Наттером под руку и уезжающую на его Chrysler Imperial. Но ни разу он не видел, чтобы Вики или какая-либо другая женщина занималась проституцией на автостоянке. Тем не менее, снимки, которые Маллинз неохотно показал ему, продолжали оставаться в его памяти…

Между сменами он болтался в городе и иногда прогуливался со Сьюзен, которая начинала ему нравиться. Она казалась сделанной из другого теста, совсем не такой, как остальные женщины Крик-Сити, и она стремилась продолжить образование и карьеру, которые однажды спасут её от этого места. И он надеялся, что ей повезёт больше, чем ему. Разнообразие её интеллектуальных граней заинтриговало его; она была очень умна, она много знала о многих вещах, и она явно была личностью, которая превосходила свою книжную начитанность. Она была нахальной, самоуверенной, иногда даже вспыльчивой, а когда они расходились во мнениях на ту или иную тему, она без колебаний отвечала ему тем же. Фил восхищался этим.

Он также восхищался её внешностью.

«Она прекрасна,» — приходило ему в голову каждый раз, когда он проводил с ней время за кофе.

Она казалась ему идиллической; её красота — очень реальная, непритязательная и простая — заставляла её сиять в его глазах.

«Как можно расколоть такую женщину?» — он задавался этим вопросом почти постоянно.

Он трижды приглашал её на свидание, и трижды она вежливо отказывалась, ссылаясь на то, что вечерние занятия ей этого не позволят. Возможно, Фил был параноиком, но ему казалось, что ей нравилось работать с ним, но не хотелось встречаться с деревенским полицейским. Он мог только надеяться, что ошибался.

Шеф Маллинз, как обычно, ничего не замечал, жевал табак, жадно глотал отвратительный кофе и ныл обо всём, что было типично для деревенщины. Он, казалось, никогда особо не спрашивал о том, что происходит, но это было нормально для Маллинза: как шеф он не ждал, что ему придётся спрашивать, он ждал, что ему всё скажут, а, честно говоря, рассказывать особо было нечего.

Но после второй недели работы Маллинз действительно спросил однажды утром:

— Так как идут дела с твоей слежкой?

— Хорошо, я думаю, — ответил Фил, переводя свои записи наблюдения в официальный журнал. — Пока ещё слишком рано, чтобы что-то решать.

— Вот как? — Маллинз, казалось, проворчал, наливая чёрную жижу, которую он считал кофе. — Я думал, ты уже должен был двигаться дальше.

Фил нахмурился, сидя за столом.

— Так и есть. Рим не был построен за один день, вы же знаете.

— Это не Рим. Это проклятый Крик-Сити. Ты что-то там делаешь или просто разглядываешь свою бывшую подружку в бинокль?

«Иногда я мог бы убить его,» — подумал Фил.

— Шеф, я делаю всё так, как мы говорили. Я регистрирую номера завсегдатаев, чтобы мы могли в конечном итоге получить круг подозреваемых. Такие дела идут медленно.

— Вот как? — Маллинз распаковал новую пачку Red Man, а потом отпил кофе из кружки. — Слишком медленно, если хочешь знать моё мнение.

Фил чуть не вскинул руки вверх.

— Хорошо, босс. Это вы хотели, чтобы я проверил эту сеть «ангельской пыли» в городе. Вы думаете, что я делаю это неправильно? Тогда скажите мне, как сделать это правильно!

— Только не заплачь, Фил. Я не говорил, что ты делаешь это неправильно. Я просто сказал, что ты тратишь на это слишком много времени.

— Ну да, как я уже сказал, Рим не был построен за один день, — повторил Фил и вернулся к своей работе.

— Ты прав, это заняло тысячу лет, что вполне нормально для Рима. Но у меня самого нет столько времени. Ты уверен, что не затягиваешь?

На этот раз Фил нахмурился.

— Ради всего святого, на чём мы остановились?

— Ну, ты каждый вечер сидишь на стоянке у «Сумасшедшего Салли» и записываешь номера машин, как хороший маленький мальчик. Но тебе не кажется, что пора двигаться дальше? Я имею в виду, что номера можно записывать вечно, пока твоя рука не отвалится.

Фил откинулся на спинку кресла шефа, самодовольно скрестив руки на груди.

— Шеф, сэкономьте нам обоим немного времени, ладно? На что вы намекаете?

— Намекаю? Я? — Маллинз усмехнулся, почёсывая свой внушительный живот.

— Да, вы.

— Ну, может быть, я просто предлагаю тебе перейти к следующему шагу? В конце концов, вся эта процедура была твоей идеей.

— Замечательно. Следующий шаг. И что у вас на уме? Есть идеи?

— Видишь? Ты тянешь время. У тебя достаточно номеров машин, Фил. Ты в штатском, и никто не знает, что ты вернулся в город, и даже если бы они это знали, никто бы тебя всё равно не вспомнил. Давно пора, не так ли?

Фил всё ещё не понимал, о чём говорит шеф.

— Давно пора для чего, шеф? Чтобы Yankees сменили свою эмблему?

— Нет, тебе самое время забраться в «Сумасшедшего Салли» и проверить всё изнутри.

— Конечно, — согласился Фил, — но вам не кажется, что ещё слишком рано для этого?

— Чёрт возьми, нет! Почему бы тебе просто не признать это? Ты тянешь время. Ты не хочешь туда идти, потому что…

— Потому что почему, шеф? Потому что я знаю, что столкнусь с Вики? Это то, к чему вы клоните?

— Ну да, — сказал Маллинз и сплюнул в свою вездесущую старую кофейную чашку. — Я думаю, что ты немного трусишь, поэтому снова не хочешь встречаться с ней. Господи, ты бросил бедную девочку, как груз тяжёлых подгузников.

Фил кипел на своём месте.

— Я не бросал её, шеф. И имейте в виду, что я был полицейским более десяти лет. Я знаю, как отделить своё личное прошлое от работы! — Фил был убеждён в этом, но он также почувствовал… внезапную наступающую тошноту. — Вы хотите, чтобы я пошёл туда, шеф? Хорошо, я так и сделаю.