- Тебя никто не просил идти за мной – слабым, еле слышным голосом проговорила она, пытаясь встать с колен, опираясь на подлокотник кресла, обитого красным велюром. После произошедшего в Меноре, при последней их встрече, она уже не переживала за положение своего лица, находящегося на уровне его обуви - Где мы?

- В Мэноре – уголки его губ привычно были опущены вниз.

Находиться тут снова, казалось, было хуже ада. Отовсюду веяло холодом, кровью и смертью. Она без разговоров хотела трансгрессировать, но у нее не вышло.

- На поместье лежат чары защиты. Они остались еще с войны, на случай если вдруг пожиратели или авроры в гости пожалуют. За домом следят… и министерство и оставшиеся приспешники.

- А как мы…? – она показала рукой в неопределённом направлении, кривя лицо от боли в голове.

- Я оставил себе лазейку.

Она направилась в сторону камина.

- Камины тоже, все порталы, выходы и входы запечатаны.

- Отпусти меня сейчас же – насколько можно громко закричала она, понимая, что он настроен более чем серьезно.

- Как только ты успокоишься, я сделаю это с радостью – он направился к бару и плеснул огневиски в стакан – Будешь? – он протянул руку с порцией спиртного в ее сторону.

Она возмутилась его наглостью, но спорить сил не было. Дрожащими руками взяла стакан и залпом его осушила. Обжигающая жидкость, прогревая горло, спустилась в живот. Голова закружилась и в глазах потемнело. Меньше всего сейчас ей хотелось видеть все то, что было вокруг, включая хорька. Драко в это время налил во второй стакан для себя порцию.

- Еще?! – он приподнял бровь.

Она кивнула.

***

Яркое солнце било в глаза сквозь приоткрытую штору. Кое-как разлепив один глаз, Гермиона поняла, что находится не в своей постели. Голова дико болела, тошнота подкатила к горлу. Тут же раздался хлопок и у двери появился домовой эльф.

- Хозяин просил, чтобы я приготовил завтрак для мисс Грейнджер – он стоял с подносом, от которого шел вкусный аромат – Хозяин сказал, что бы я дал вам это – эльф протянул пузырек.

Девушка покосилась на жидкость во флаконе.

- Это зелье от похмелья, хозяин сказал что пригодиться.

Она действительно чувствовала головную боль, шум в ушах и тошноту. Но как… как она могла не помнить вчерашний вечер? Нет, часть его она конечно помнила. Помнила, как выпила несколько порций огневиски, как орала на Малфоя что это он виноват в том, что она еще здесь, что лучше бы ей было его не спасать, что он вообще заслуживает смерть, как и все пожиратели. А потом провал. И вот она сидит на кровати и пьет зелье от похмелья.

Почему Малфой ее не выкинул после всех оскорблений и унижений? Куда делся этот заносчивый гад, живущий в аристократичной, белобрысой голове? Поверить в то, что он изменился, хотелось меньше всего.

- Хозяин вернется к вечеру, выйти из дома без него никто не может. Если что-то понадобится, зовите меня – эльф так же быстро исчез.

- И что, мне сидеть тут до вечера?! – невольно крикнула она, обращаясь уже в пустое пространство.

Делать было нечего, оставалось только ждать. После выпитого зелья ей стало гораздо лучше. Руки перестали трястись, есть не хотелось. У Гермионы закралось смутное подозрение, что в зелье была тонизирующая добавка. Отказавшись от еды она решила выйти из комнаты. Вот он, ненавистный Менор. Отметина на ее руке напоминала о нем ей все это время. Рука непроизвольно тут же зачесалась, а внутренние органы скрутились в тугой комок. Она резко выдохнула и зажмурилась на минуту, отгоняя воспоминания, страх и боль. С того времени здесь ничего не изменилось, все такое же серое и ледяное, как глаза Малфоя.

Хоть сейчас она была не пленницей, а можно сказать гостьей, неприятные мурашки холодком пробежали по спине. В Норе она тоже была гостьей, но Нора никогда не сравнится с Менором. Она была настолько теплой и уютной, как и ее хозяева, солнечные человечки Уизли. Мозг тут же подкинул близнецов, от чего сердце снова защемило. Гермиона в очередной раз глубоко вздохнула в надежде остановить накатывающие слезы и перевела свое внимание на полутемный коридор, в котором оказалась. Стены его были увешаны портретами с разными на первый взгляд, но похожими чертами аристократических лиц.

- Родовые портреты Малфоев – прошептала она, невольно прикоснувшись пальцами к одному из них.

- Что ты себе позволяешь? – громко возмутился строгий мужчина, с белыми и длинными как у Люциуса волосами.

Девушка отдернула руку и пробормотав «простите» уставшим шагом направилась по коридору, в конце которого виднелось узкое окно в пол.

В данный момент ее мучили тоска и боль. Все то, что она надумала сделать накануне, не удалось и ближайшее время придется еще жить с этим, как минимум пока Малфой не появится и не отпустит ее, а там она вернется в магазин и закончит задуманное.

Гермиона остановилась, прикоснувшись лбом и ладонями к холодному стеклу. Вид из окна был серым и мрачным, как и вся нынешняя жизнь без ее рыжих солнышек. Слезы невольно покатились по щекам и она, не сдерживаясь, разрыдалась в голос. Эхо ее боли разнеслось по всему коридору. Слова вырвались сами собой.

- Фред, Джордж как же я хочу к вам. Мне так одиноко сейчас.

- Драко так же делает всегда, когда приходит к этому окну – раздался голос за спиной.

Девушка испуганно обернулась, но там никого не оказалось.

- Я здесь – повторил снова голос.

На стене справа от окна висел большой портрет в полный рост белокурой женщины, с красивыми, пронзительными глазами.

Гермиона повернулась к ней полностью, вытирая руками слезы.

- Нарцисса?

Шатенка была ошарашена. За время, проведенное в мире волшебства, она всего несколько раз видела Нарциссу и то, не близко. Знакомства официального у них не было, но гриффиндорка смогла догадаться, что разговаривает с хозяйкой Менора.

- Простите… - Гермиона не знала, как теперь себя вести, она была в полной растерянности.

- Не за что извиняться – женщина развела руки в стороны. – Видишь там, за окном пруд, это наше любимое с ним место. Когда он был маленьким мы устраивали там пикник, я читала ему его любимые сказки, а потом он засыпал у меня на руках… пожалуй, это самые яркие воспоминания – она с грустью в голосе вздохнула – Теперь же он приходит сюда, и молча плачет часами смотря в это окно, а бывает и кричит в гневе, а потом засыпает сидя с огневиски в руке.

- Но почему?! – удивленно спросила девушка.

- Он напуган, ведь остался совсем один. Одиночество никогда не делало людей счастливыми. Война уничтожила нас всех в общем, и каждого изнутри по одиночке. Кажется, кроме страха и боли у него внутри нет ничего. И я ничем не могу ему помочь, ты знаешь, меня сослали. Он жалеет, что у него метка и винит себя в смерти Дамблдора. Переживает за однокурсников, которые пошли по стопам отцов и примкнули к пожирателям и теперь аврорат ведет их зачистку. Они совсем же молодые, напуганные ребята, которым повезло меньше чем Драко. После войны с нашей семьей перестали считаться и отец Астории Гринграсс, которая должна была стать женой Драко, предпочел семью Гойл – женщина теребила край своего небесно голубого платья, вид у нее был грустный и задумчивый.

Гермиона конечно могла себе представить, что война изменила и сломила всех, но так что бы у Малфоя, который не упускал малейшей возможности, что бы унизить и прилюдно обидеть ее и всех других, стоящих ниже себя в магическом обществе, появилось сердце…