Мерлин, как же она устала, почему с Джорджем все так легко и просто, а с Фредом все совсем по другому? Накатывала слабость, сказывалось нервное истощение, скопившееся за все эти дни и усталость от ее рыданий. Сев рядом девушка на мгновение только прикрыла тяжелые веки и…

- Грейнджер? Ты что тут делаешь и где это мы вообще? – голос сиплый и надрывной.

Она поворочавшись немного, открыла глаз. Было утро. Перед ней на кровати сидел Фред, рассматривая свои перепачканные кровью руки. Он попытался сжать правую в кулак, но только с силой промычал, выругиваясь вспоминая Мерлина. Гермиона вздохнула и приподнялась на локте.

- Прости, я этого не хотела, мы в свободной комнате на Гриммо. Ты уснул на кухне, пришлось тебя левитировать, нельзя было, чтобы тебя застали в таком виде. Сил хватило только на это, и я вырубилась – она посмотрела на него виноватым взглядом. У обоих вид был не очень. У Гриффиндорки были такие мешки под глазами и головная боль, будто она не плакала всю ночь, а пила вместе с Фредом и потом еще подралась с ним. – Фред, я… там вчера на крыше…

- Прошу тебя не надо. Мне очень тяжело. Я чувствую себя последней сволочью и эгоистом портящим жизнь брату и своей девушке – он взглянул на разбитые костяшки рук - Я не должен был этого делать изначально, какой же я дурак – он запустил пальцы в волосы и вперился в одну точку.

Шатенка придвинулась к нему и осторожно дотронулась до плеча.

- Всем тяжело, мы же не предполагали таких обстоятельств, не учитывали многих деталей, потому что сами никогда раньше не были в таких отношениях. Помнишь, как я решила отступиться, тогда, когда нужно было делать выбор, а я отказалась? Ты, именно ты заставил меня изменить мнение, пересмотреть все свои мысли принять верное решение. Сейчас то же самое.

- Нет. Я лишний.

-Пойми Фред, ничто не проходит бесследно, ты открыл мне глаза, тогда в Кабаньей голове, когда просто исчез, оставив нас с Джорджем, после этого я сделала выводы. Я это единое целое для себя и вы единое целое с Джорджем для себя, вы же близнецы и для меня вы тоже единое целое, потому что в каждом я вижу дополнение, недостающее в другом. Вы не можете мешать друг другу. А если я не буду с тобой, то и с Джорджем нет смысла оставаться, мне будет недоставать твоей части вас. И… может быть, я сама хочу стать с вами единым целым – выпалила последнее предложение, как будто оно горело во рту.

Он замер в шоке, брови взлетели вверх в удивлении, а глаза расширились.

- Ты вообще сейчас понимаешь, о чем говоришь? – в глазах вспыхнула ярость.

- Я хочу это попробовать - Гермиона резко покраснела от жуткого смущения и опустила голову, боясь посмотреть рыжему в глаза.

Он отвел взгляд. Немного помолчав, начал долбить кулаком в покрывало, на котором сидел. Злясь на себя, за то, что где то в глубине его фантазий была такая мысль и одновременно на то, что в очередной раз подтолкнул ее к не совсем пристойному решению. Злился на брата, который мог бы во время признаться в симпатии, а не тогда когда Фред сам влюбился узнавать о том, что брат ее давно любит, но молчит.

Гребаная несправедливость, а жизнь вообще, когда – нибудь, бывает справедливой!? Резко остановившись, с бешено - злым взглядом Фред схватил Гермиону за горло, было больно. Подсохшие ранки на сбитых ночью костяшках начали кровоточить, и силы чтобы сжать кисть вокруг шеи девушки не было.

- Не смей этого делать, говорить, думать об этом… поняла? Ведь я… тебя так люблю… - сквозь зубы прорычал парень, рука задрожала, разжалась, а по щеке покатилась слеза. Все, занавес. Он сдался. Он сказал эти слова вслух, а должен был совсем другие.

Гермиона даже не испугалась, а лишь привстала на колени и притянула его в свои объятия. Она видела его в таком состоянии впервые. Фред ее не оттолкнул, не вырвался, не закричал на нее. Просто медленно завалился набок, обнимая, молча думая о чем - то своем, уткнувшись носом ей в шею.

Потом его руки начали с силой притягивать девушку к себе, она почувствовала резкий выдох в ухо и стон, протяжный, жалостливый. Глаза Гермионы предательски прикрылись, а внизу живота появились бабочки. Она опустила одну руку ему на голову, нежно поглаживая в районе макушки, а второй, свободной, пробралась под футболку и проведя ногтями по спине, задержала на пояснице, в ту же секунду оказываясь прижатой к матрасу. Нависающий близнец как то обреченно посмотрел ей в глаза и накинулся на столь желанные губы, терзая и кусая их почти до крови. Страсть, это именно то чего не хватало им прямо сейчас, нужно было выместить в это, все накопившееся за долгое время.

Каникулы пролетели как в тумане. Гермиона приняла решение остаток их провести у родителей, а в день ее отъезда Фред ходил мрачный, сам на себя не похожий, все списали это на реакцию от потери Норы. Гермиона боялась поднять глаза, и лишь украдкой смотрела Фреда. Джордж косился на них обоих, не зная, что за разговор между ними произошел. По взгляду девушка поняла, что Фред не рассказал Джорджу о предложении Гермионы в последнем их разговоре.

***

А вот и Хогвартс, родные стены стали выглядеть от чего то мрачноватыми, добавляла уныния погода совсем разбушевавшаяся, будто чувствующая что, надвигается что-то плохое. Им так и не удалось поговорить в троем, и уезжая девушка очень надеялась что Фред все же расскажет Джорджу хоть то, что они не будут расставаться. Она верила, что Джордж поймет брата. Близнецы как то прислали Джинни письмо, о том, что восстановление Норы идет полным ходом и скоро родной дом будет как новый. Гермиона порадовалась искренне, за то, что ребята помогают отцу в столь серьезном деле.

Странности в школе не закончились, и на второй же неделе после каникул Рон попал в больницу отравленный ядом. Обеспокоенная случившимся, Гермиона решила провести какое-то время в лазарете с парнем, пока тот не очнется, таким образом поддерживая, хоть на данном этапе они и не очень то и ладили. Дамблдор заверил, что с парнем страшного ничего не случится, но девушка очень переживала, творилось что-то тихое и страшное, о чем знал директор и молчал. Возможно, с Гарри он и поделился догадками, но Гермиона не участвовала в беседе и не расспрашивала Гарри после, в надежде, что друг ей скажет сам, когда придет время.

Смерть Дамблдора повергла в шок. Предателем оказался Снейп. Боль, дикая боль в груди, а еще страх, Хогвартс без защиты Дамблдора и темная неизвестность будущего. В этом ужасающем событии был маленький лучик света, внеплановая встреча с близнецами, которые приехали на похороны, как и Орден Феникса и многие другие, кто уважал и помнил профессора. А дальше все как в тумане…

Каникулы… конечно, если можно их так назвать. Гермиона очень беспокоилась за родителей и подумывала о дополнительной защите для них. Если Темный лорд вернулся, то он начнет свое дело с уничтожения магглов и грязнокровок причастных к миру магии. Она очень долгое время раздумывала над тем, как обезопасить, огородить их от всего происходящего и наконец, приняв решение стерла им память, покидая родной дом навсегда. В конце июля девушка направилась в Нору. Намечалась операция 7 Поттеров. Фред и Джордж, вступившие в Орден, тоже принимали участие. Гриффиндорцы конечно же, смелые, но в такие моменты было страшно всем, это читалось в глазах. Стопроцентной надежности данной операции никто не давал, был риск нападения. Внутри все тряслось и больше не за себя, а за родных и любимых. Мерлин, помоги им.

И вот он, момент истины. Гарри, как и предполагалось, категорически отказывался подвергать опасности своих друзей, но все уже было спланировано и решено. Близнецы, как и Гермиона, выпив оборотного зелья стали низкорослыми очкариками. Рыжие, помнится, еще пошутили для разрядки обстановки, что не хотели бы оставаться Поттерами если что то пойдет не так.

Все случилось молниеносно, нападение пожирателей, конечно же предполагалось на какую то долю процентов, но что будут жертвы никто не ждал. Джордж… весь бледный и в крови, лежал в гостиной Норы на диване. Возле него сидел Фред и миссис Уизли, а та самая, которая нужна была сильнее всего, не могла выдать себя и стояла на заднем плане, нервно кусая нижнюю губу.