– Стоять! – взревел пулеметчик, разворачивая свой агрегат на телохранителей Хана.

Наемники и охранники нацелили друг на друга оружие. Последние заметно нервничали, понимая, что если бой все-таки завяжется, жертв с их стороны не избежать, но выбора у них не было, они были наняты для защиты этого жалобно скулящего цветасто одетого мужика. Наемники слишком крутые ребята, и даже несмотря на то, что охраны каравана больше раза в два, но состоит она из молодых парнишек, которые успели отслужить едва ли по году в охране города, да и то, не все…

– Стволы на хрен убрали! – прошипел Домовой, разворачиваясь к старшему охраннику. – Этот урод нас подставил! Там хренова туча быстряков в подвале…

– Я не зна-а-ал, – проблеял залитый кровью торговец, вяло поднимаясь с земли, держась руками за бок.

– Ой, да не звезди! – еще громче прорычал солдат удачи, снова заводясь.

– Сань, контракт… – тихо шепнул стоявший рядом наемник, не спуская при этом прицела с ближайшего телохранителя Хана. – Тормози…

Домовой набрал воздух в грудь, медленно выдохнул.

– Ты говорил, что разведка была там и внутри всего десятка два медляков… А там целый, мать его, улей!.. У-ЛЕЙ! Или ты мне все же гонишь, что разведка была, или ты, падла, нас спецом слить надумал?!.

– Я не зна-а-ал, – снова проблеял торгаш, белея лицом.

Домовой склонил голову набок. Суровый взгляд, словно копье, проткнул Хана, и стало понятно, что наемник не верит словам предателя. Он ухмыльнулся, показав широкие белые зубы, и последнее, что торговец успел увидеть перед тем, как потерять сознание, это мощный кулак, летящий ему куда-то в лоб. Удар, картинка перед глазами поплыла и, в конце концов, совсем погасла.

***

Пришел в себя Хан уже где-то в помещении. Голова болела, сознание плавало. Бетонные стены, мусор, разбитая мебель повсюду, а перед ним пятеро наемников, стоявших, почему-то все вверх ногами… Наконец-то вялотекущие мысли оформились в одну и торговец понял, что это он находится в перевернутом состоянии, а не окружающие предметы. Голова болела от прилившей к ней крови, правый глаз заплыл, а левый щипало от попавшей в него крови. Торговец закряхтел, попытался помотать головой, чтобы убрать кровавую пелену, но только усугубил боль.

– Пришел в себя, падла… – поднялся Домовой и хромающей походкой приблизился к связанному и подвешенному к крюку в потолке торговцу.

Наемник неспешно взрезал его штаны, брезгливо стянул, а точнее задрал трусы, отошел на пару шагов, склонил голову, оценивая покрасневшего мужика, и неспешно вынул из подсумка какую-то проволоку.

– Угадай, – оскалившись и разматывая кусок струны, негромко обратился Домовой к начавшему белеть от страха Хану. – Если я тебе твои причендалы шестой гитарной струной перетяну и начну стягивать, что быстрее лопнет?..

– Меня заставили! – тут же заверещал фальцетом торгаш, сдавая себя с потрохами, понимая, что врать дальше просто нет смысла. – Я не хотел! Меня заставили-и-и-и-и!

Домовой вздохнул, сплюнул, огорченно убрал струну обратно в подсумок, кинул взгляд через плечо на своих товарищей. Те вяло пожали плечами.

– Кто?

– Мужик. Какой-то мужик! Пришел на рынок, сказал, что нужно привести тебя в тот дом…

– Что за мужик?

– Не знаю, впервые его видел…

Сильный удар крепкого ботинка по сломанному ребру. Торговец взвыл, заливаясь и краснея еще больше.

– Кто?! – спокойно повторил вопрос Домовой и неспешно вынул нож из ножен. – Не рассказывай мне тут сказки, что не поинтересовался у своих о нем…

– Да мочи его, и дело с концом, – зевнул другой наемник, стоявший у дверей, ведущих в комнату.

– Нет, нет, – снова заскулил Хан, вновь обретя дар речи. – Я правда не знаю, честно! Я спросил в гильдии, но типа этого никогда не видели тут, говорят, он откуда-то с юга пришел. Богатый. Платил патронами, – Хан сглотнул, сплюнул кровь из разбитого рта, попытался приподняться, согнувшись, чтобы хоть немного уменьшить давление на голову, но из-за массивной фигуры не смог даже начать движение. – Развяжите, я все расскажу…

Наемники переглянулись. Тот, что стоял у двери, басовито рассмеялся. Его поддержали и остальные.

– Рассказывай, – улыбаясь, попросил Домовой, присев так, чтобы их лица оказались на одном уровне, продолжая вертеть перед заплывшими глазами Хана огромным тесаком.

Вот так. Просто рассказывай. Никаких обещаний или угроз. Одно слово, и мочевой торговца не выдержал. Это был приговор. По ледяному тону торгаш понял, что такого косяка ему точно не простят. Допрыгался. Наемник чуть отодвинулся, скривился, когда по торговцу потекла неприятно пахнущая струя.

– Фу, – заткнул нос стоявший у окна, помахал ладонью перед лицом. – Что ж ты за ссыкун-то такой…

– Он платил патронами. Пятьдесят цинков, – начал удрученным голосом Хан, отфыркавшись после того, как его вырвало.

Деваться некуда, попался. Может, хотя бы умрет быстро…

– Сказал, чтобы тебя привел туда… Про хлор тоже он рассказал, это вторая часть оплаты была за задание… А я же на мели, ты знаешь, груз не пришел, кредиторы деньги требуют, ну и согласился…

– Жалеешь?

Голос наемника больше не выражал никакой злобы или чего-то, похожего на нее. У Хана даже на мгновение в душе появилась надежда, что, может быть, все еще и обойдется. Торговца предупреждали, что Домовой крутой наемник и не стоит с ним связываться, но выбора действительно не было. Пятьдесят цинков крупного калибра на дороге не валяются, и их как раз бы хватило на покрытие расходов, но, как говорится, не фартануло…

– Да, – наконец-то отозвался торгаш тихим голосом.

Наемник вздохнул. Вынул из подсумка старенький телефон. Включил его, вызвал приложение с камерой. Навел сперва на себя.

– Я, наемник Домовой, сообщаю о выполнении задания, – смартфон разворачивается в сторону подвешенного к потолку торговца, – …торговца по имени Хан. – Камера направляется на два огромных баллона, по виду – кислородных. – Предмет договора – два баллона с газом «Хлор». В связи с нарушением основного пункта о нападении на группу наемников, я снимаю с себя дальнейшие обязательства по выполнению задачи. – Камера снова поворачивается на избитого торговца. – Контракт закрыт? – голос из-за кадра.

Хан шамкает губами, зло смотрит на мужчину. Странная внезапная смена плана, словно запись поставили на паузу и продолжили через какое-то время. На лице уставшего торговца появилась дополнительная пара новых ссадин, и он наконец-то слабо кивнул.

– Закрыт, – шепчут губы, выписывая себе приговор.

Смартфон разворачивается, в кадре вновь Домовой, досадливо трясет отбитой рукой.

– Контракт на выполнение задания закрыт. В связи с нарушением главного пункта договора Наемников и авантюристов я, Домовой, заношу Хана в черный список и отказываюсь от сделки и от выплаты за нее. Третье июня две тысячи сорокового года.

Запись обрывается.

– Собираемся, – скомандовал старший наемник, и группа зашевелилась, поднимаясь со своих мест. – Ты извини, но, – обратился он уже к торговцу, разведя руками, – сам понимаешь, такое простить не могу…

Хан заерзал, мозг сразу нарисовал несколько вариантов смертей, отчего под цветастой одеждой стало тепло и на заляпанный пол вновь потекла желто-кровавая струя. Здоровяк ухмыльнулся, развернулся и отправился на выход за товарищами. Торговец уже было понадеялся: шанс на спасение, ведь выкрутиться из такого положения еще как-то было можно, но, проходя мимо баллонов с газом, Домовой качнул один, тот с грохотом упал на пол. Сердце пленника пропустило удар. В наступившей тишине он, отчетливо услышал, как вентиль на старом ржавом баллоне сперва тихонечко, а затем и все громче засвистел, и комната постепенно начала заполняться хлором.

Дикий крик нагнал их, когда группа уже спустилась на первый этаж. Идущий вторым пулеметчик передернул плечами.

– Слушай… – позвал он, нагнав старшего, но тот прервал его жестом, остановился в подъезде и развернулся к своим бойцам.