Окинув беглым взглядом заполненную аудиторию, Лейман подошел к нам и плюхнулся на край скамейки.

– Свободно? – спросил он, бесцеремонно кинув сумку на стол. – Или ждете кого?

– Тебя, – хихикнула Стася и поерзала, настойчиво сдвигая меня к стене, – всю свою жизнь.

– Так и думал, – подмигнул ей Лейман, доставая из сумки планшет. – По-моему, твой нетбук вполне зарядился.

Теперь понятно, почему он подсел именно к нам!

– О… – Стася хлопнула ресницами и покосилась на меня. – Я бы тебя пустила, но следующая в очереди Тома.

Лейман повернулся ко мне с отработанной улыбочкой, но мгновенно ее потерял. Таким внимательным, откровенно изучающим взглядом на меня не смотрел еще никто. Никогда! Неистово захотелось забиться под стол. Зеленые глаза прошлись по мне с ног до головы – медленно, мучительно, будто ощупывая по сантиметру. Черт… Пялится, словно впервые увидел. Или так оно и есть? Не знаю почему, но эта мысль обидела дико. Не настолько уж я незаметная! Я уткнулась в тетрадь, пытаясь расписать ручку.

Юдин явился точно по расписанию, поправил пиджак и начал окунать нас в мир Гоббса. Адская машина учебного дня была запущена. Лекции и аудитории менялись, попа страдала от жестких скамеек, но сосредоточиться на учебе никак не получалось. В голову упорно лезли непрошеные мысли о Лине и шелестящем голосе из тумана. Они въедались в сознание и навязчиво скреблись, словно надсмехаясь над моими попытками вытряхнуть их оттуда. В конце второй пары я сдалась и захлопнула тетрадь. Все равно, кроме десятка оборванных фраз, там не появилось ничего нового. Я погрызла колпачок ручки и содрала лак с ногтя на указательном пальце, в общем, дотянула до обеда. Аудитория опустела. Я посидела еще немного, бессмысленно щелкая застежкой сумки, и решила сходить в столовую. Вдруг после обеда полегчает?

На лестнице кисло пахло табаком, хотя в курилке перед туалетом никого не было. Почти никого. В самом углу стояла Лина, задумчиво глядя в одну точку, с наполовину истлевшей сигаретой в руке. В коротком обтягивающем платье – тонком, совсем не по погоде. Воздух кончился, я споткнулась, схватилась за перила. Что она тут забыла? Лина является в универ только на сессии! А до этого события еще месяц.

– И в трещинах зеркальный круг… – насмешливо процитировали над ухом.

Обернулась и наткнулась на тот же пристальный взгляд. А вот это уже странно!

– В столовую идешь? – поинтересовался Лейман. Я кивнула. – Ну, так отомри. Сейчас очередь соберется, кроме дурацких сэндвичей, ничего не останется.

Накаркал. В столовой гудела толпа, в три ряда опоясывая раздачу. Лейман бесцеремонно протолкался в начало очереди, улыбнулся каким-то девушкам и влез перед ними. Поискал меня взглядом и поманил к себе. Нет-нет… Улыбаться девушкам я не умею, меня с позором выставят вон. Если не затопчут, пока добираюсь. Я честно пошла в конец очереди.

– Строкова! – прогремело в спину. – Ты заблудилась?

Народ с любопытством заоборачивался. Я втянула голову в плечи и покорно протиснулась к раздаче. Вот почему, почему я не умею стоять на своем?.. Можно подумать, вести себя прилично и поступать правильно – это стыдно…

Лейман, получив свою тарелку, нетерпеливо стоял над душой, и я нервно схватила первый попавшийся салат. Нет, ну что ему от меня надо?

– Слушай, – хитро улыбнулся он, когда мы устроились за отдельным столиком. – Ты же по руслиту шестую тему реферата взяла?

Вот, теперь все нормально. Прекрасно знаю, что могут хотеть от меня парни. И совсем не то, что думала мама. Реферат!

– Хочешь поменяться? – догадалась я. Лейман кивнул и намотал на вилку морскую капусту. – Ладно. Мне все равно, о чем писать.

Искать материал я не начинала, а в тему ткнула чисто наугад. Оказалось, что она кому-то нужна. Бывает же…

Я захрустела салатом. В голове плавали обрывки вчерашнего «сна»: тени на пороге, подбирающийся к ногам туман, липкая дрянь на полу. И этот жуткий шипящий голос…

– Из-за Ангелины переживаешь? – вдруг спросил Лейман. Заметив мое недоумение, уточнил: – Троицкой.

Ах, ну да. На факультете Лину все называют ее полным именем, специально подчеркивая, что дружбы с ней не водят.

– С чего мне переживать? – Я старательно ковыряла вилкой салат. Оказывается, он с креветками… – Она в полном порядке.

– А ты? Вы ведь поцапались.

– Тебе-то что?

Голос предательски дрогнул, истерзанные креветки расплылись мутным пятном. Поцапались… Так, пустячок. Нож в боку – с кем не бывает? Я повозила креветку по дну тарелки. Лейман наблюдал за мной, как кот за придушенной мышью, и даже не пытался сделать незаинтересованный вид.

– Держись от нее подальше, – неожиданно сказал он. И насмешливо добавил: – Друзей надо выбирать, а не хватать что попало.

– Именно поэтому у тебя их нет, – прищурилась я. – Все выбираешь и выбираешь…

– Ты следишь за моей личной жизнью? – Лейман с интересом приподнял бровь. – Польщен.

Я была готова откусить свой болтливый язык. Щекам моментально стало жарко, ушам тоже.

– Лина – не что попало! – выпалила я. – Она хорошая…

– Да ну? – Лейман подпер голову рукой и превратился в слух. – Обоснуй.

– Она…

Я замолчала. Перед глазами услужливо прыгал единственный Линин ножик с розовой рукояткой, будто ничего хорошего между нами никогда не было. В глазах Леймана заплескалась откровенная издевка.

– И добродетель стать пороком может, – выдал он, – когда ее неправильно приложат.

– Что ты пристал? – рассердилась я. – Лина моя подруга, я ее лучше знаю.

– Лучше, чем кто? Думаю, с тобой бы поспорила половина нашего курса. Мужская. И пара-тройка других факультетов.

Я сделала вид, что его совершенно не слышу, отправила в рот креветку и старательно ее прожевала.

– Какая воспитанная девочка… – развеселился Лейман. – Мисс Облико Морале. А дружит с местной Мессалиной. Она тебе экскурсию на лестницу уже проводила или пока только теория?

– Всегда догадывалась, что морская капуста плохо влияет на неокрепшие умы… – парировала я. – Найди себе другую диету!

– А ты найди себе другую подругу, – Леймана явно забавляло происходящее, – с которой трусы так часто не слетают.

– Какие еще трусы?! – Я вскочила, с грохотом отодвинув стул. – За своими следи!

Сплетник!.. В полной тишине кто-то хихикнул и уронил ложку. Вся столовая с любопытством таращилась на наш столик, в толпе маячило ошеломленное Стасино лицо. Ой… Они все слышали?.. Я развернулась и понеслась прочь из столовой.

– Строкова, а посуда?! – раздалось вдогонку, но я не оглянулась.

Стыд клевал в макушку и гнал меня по коридору, как стая голодных псов. Позорище, выступила так выступила… Ужас, лучше не вспоминать. Это Лейман во всем виноват! За кого он меня принимает? За дурочку, которая не в состоянии разобраться в своей жизни? И вообще, почему людям кажется, что я нуждаюсь в наставлениях? Я не для того уехала от мамы, чтобы все подряд указывали, с кем мне дружить. Сама решу! Не маленькая уже.

Я ворвалась в аудиторию, забилась в дальний угол и дала клятвенное обещание больше никому розеток не уступать. И никаких обменов темами рефератов! Буду жадной и хитрой!

Стася появилась через пару минут, прочесала аудиторию цепким взглядом и решительно зашагала ко мне. Молча плюхнулась на скамейку, достала ноутбук и застыла, глядя перед собой. Даже ее ухо выражало осуждение.

– Стася… – Любопытство плескалось во мне и требовало немедленных ответов. – Ты слышала, о чем мы с Лейманом разговаривали?

– Ха! – Она покосилась на меня и независимо отвернулась. – Вся столовая слышала. Даже глухие и в наушниках!

– Про какую лестницу он говорил?

– Ты словно не с нами учишься. Дальняя лестница после третьего этажа упирается в чердак, точнее в проход, закрытый…

– А, это где курят и… отмечают всякое.

– Не только. Еще и м-м-м… общаются тесно. Когда невтерпеж.

– В каком смы…

Я поперхнулась и уткнулась в тетрадь. Значит, экскурсия? Вот гад!