Стив не останавливался, нужно было сократить дистанцию с врагом как можно быстрее. В конечном итоге люди сквозь колючую проволоку и взрывающиеся под их ногами мины добежали до первой линии траншей и с близкой дистанции расстреливали терминаторов, очищая позиции. Лишь через пять минут напряжённого боя Фостер и его братья по оружию смогли собраться вместе возле сержанта.

— Вас осталось только восемь? — нахмурился тот. — Так, сейчас не время горевать, нам нужно добежать до бункеров врага через ещё одно минное поле. Позади нас будут идти сапёры. Мне плевать, как, хоть закрывайте их своей грудью, но мы должны дотянуть их до следующей линии. И, осторожно, там уже будет вражеская техника.

— Сэр, а почему наша техника не едет впереди? — спросил Стив, подозревая, что ими хотят разминировать поля.

— Поедет, когда будет захвачена следующая линия. А теперь вперёд! — вместе с окриком сержанта, над головами солдат полетели запоздавшие снаряды подошедшей ближе артиллерии и РСЗО. Сотни снарядов сбивали скорострельные плазмомёты и лазерные пушки терминаторов, но снарядов были тысячи и часть из них всё равно собирала с врага свою смертельную жатву. По приказу командующего восемь солдат побежали в клубы ещё не успевшей осесть пыли и дымовых завес, двигаясь перебежками от кратера к кратеру, от прикрытия к прикрытию, пока не достигли металлических трёхметровой высоты стен с автоматическими турелями, что, не смотря на скорострельность, не могли остановить нескончаемый поток солдат. Подбежавшие сапёры начали искать место для установки взрывчатки, как вдруг камни позади солдат отодвинулись, а вверх поднялись стационарные турели и вылезшие из-под земли Т-400, расстрелявшие в спину тех, кто думал, что самое опасное место уже преодолено. Немногих счастливчиков спасли лишь ударившие наконец танковые части, что, продвигаясь по очищенному пехотой от мин пространству, плавились от стенных крупнокалиберных орудий. Матерясь сквозь зубы, Стиву оставалось лишь вместе с уцелевшими сконцентрированным огнём и плазменными гранатами выводить турели из строя одну за одной.

В конце концов прозвучал оглушающий взрыв, заложивший уши. Сапёры в нескольких местах смогли проделать проходы, достаточные для того, чтобы в них проехала техника. Идя на этот раз под прикрытием брони, ругающиеся на каждом шаге и крайне злые люди, у которых пропала из души вся появившаяся недавно лёгкость и окрылённость, начали страдать от уже вражеской артиллерии, воздушной техники врага и постоянно появляющихся позади терминаторов, что вылезали из подземных туннелей и секретов. Им приходилось тратить время, находясь под обстрелом врага, чтобы сапёры минировали все возможные объекты, способные ударить Сопротивлению в спину.

— У меня ракеты кончаются, еб… — вблизи Стива взорвался ещё один танк, заглушая окружающие звуки,

— Да пошло оно все! — ругался Рутгер, укрываясь за сгоревшим БМП и, стоя на колене, стрелял из ракетомёта по очередному зависшему для захода на авиаудар по сухопутным войскам охотнику-HK. От попадания в заднюю часть транспорт закрутился и врезался в стену позади солдат. Атаку людей спасало лишь то, что подкрепления прибывали безостановочно, обеспечивая конвейеру могил постоянный приток свежего мяса. О блестящей и бескровной победе можно было забыть, она переходила в разряд пирровых. Только Стив хотел перебежать ближе к терминаторам, как земля под его ногами начала расходиться, и он свалился прямо на металл терминатора, который начал подниматься. С криком скатившись, он увидел метрового в высоту терминатора-паука, что ударом ноги разломал его оружие. Множество подобных роботов начало подниматься из-под земли в разных точках на поле боя, пока на стене позади падали плиты со сломанными турелями, меняясь на новые, поднимающиеся из-под земли. Вся первая волна сопротивления была поймана в ловушку.

Стива спасла лишь ракета от Рутгера, что вывела падающего на бок паука из строя. Фостер был готов оплачивать бывшему подрывнику из шахт любую выпивку даже несмотря на то, что осколки от взрыва оставили царапины на его правой щеке и один вонзился в бедро. Встав, через боль и маты он доковылял до воронки, где взял у мертвеца винтовку. Стив видел, как из последнего находившегося на их направлении танка вылезал горящий заживо экипаж, люди безуспешно пытались сбить пламя, катаясь по земле. Выглянув из воронки, ветеран быстро навёл дуло в проём между двумя горящими БТРами и выстрелил по стоящему за станковым роторным плазмомётом терминатору. Скайнет использовал всё, что оставалось на складах, для своей обороны. И Стив был готов поклясться, что даже пару раз видел со стороны врага огнестрел. Фостер, пока выдалось свободное время, вколол себе антибиотики, обезболивающее и наклеил обеззараживающую и заживляющую повязку — один из подарков Пробуждения.

С криком боли к нему в воронку сполз ракетомётчик из его подразделения, которого Фостер чуть не пристрелил от неожиданности, сразу не узнав. Со стонами, он медленно сполз, прячась от огня терминаторов.

— Стив… Ты был прав вчера… Не стоило бухать, — вспотевший и с искаженным лицом от боли Рутгер дрожащей рукой искал в своей сумке обезболивающее и кровоостанавливающее. Подползя ближе, Фостер увидел, что вместо левой руки у его друга обожжённая культя.

— Командование недооценило противника, — покачал головой Стив, помогая перебинтовать культю и вколоть необходимые лекарства. — Где авиация?!

— Сержант сказал, что она должна была быть к шести часам утра, — сквозь глупую улыбку сказал Рутгер, сорвавшись на нервный смех. — Через час от начала наступления!

— В атаку! Чего вы ждете?! — послышался неподалеку от двоих солдат голос. Выглянув, они увидели сзади себя сержанта без шлема, голова которого была вся в крови. С семейным кортиком в левой руке, он достал правой рукой из кобуры плазменный пистолет. — Хотите прятаться как крысы?! Или лучше заставить их запомнить нашу отвагу?! За Конно… — командующий решил вдохновить солдат и личным примером повести их в последний бой. Это было смело, но глупо, потому что, выйдя из укрытия и начав бежать на врага, стреляя с одной руки, ему в бок вошёл заряд плазмы, выпущенный проезжающими по позициям людей мототерминаторов, вносивших хаос в их ряды, один из которых дополнительно переехал тело сержанта. Фостер же почувствовал, будто ему что-то сдёргивают с пояса. Опустив взгляд, он увидел, как Рутгер прижимал к груди гранату.

— Ты что творишь?! — возмутился ветеран.

— В одном он был прав, надо забрать с собой этих сволочей побольше, не жалея себя, а у меня все гранаты кончились, — сплюнув в сторону, Стив высунулся из воронки и сел возле горящей техники, крепче прижав к плечу недавно подобранную винтовку. Окружающие их дроиды-пауки сжимали кольцо окружения, как люди недавно окружали Скайнет. Стив отчаянно зажал спусковой крючок, как и ещё множество разрозненных бойцов, которые оказались отрезаны от основных войск и потеряли любую надежду не то что на победу, а даже на выживание. Он вошёл в боевой раж. Ему почудилось, будто машинное масло терминаторов — это кровь. И в скором времени орал во всю глотку, длинными очередями поливая всё, что движется. Он даже не заметил, как его под руки брали рядовые, пришедшие со следующей волной подкрепления. И, несмотря на то, что его тащили, он продолжал с криком и матами стрелять в направлении терминаторов, даже в возвышающихся над полем шестиметровых шагоходов «Центурионов». Лишь когда из его рук выбили оружие, после того, как он начал стрелять по союзным танкам, он с тяжёлой одышкой унял дрожь в руках, чувствуя слабость от потери слишком большого количества крови, от чего и уснул через несколько секунд, как ему начали оказывать первую помощь.

Уже новая, наспех собранная из прибывших сил волна поила каменную почву кровью и точно также попала в окружение на следующей линии обороны. Когда прибыла авиация, она лишь слегка исправила ситуацию. А для лежащих на койках под открытым небом Стива и Рутгера война уже кончилась. Они участвовали в первой и самой успешной волне финального штурма.