— Тогда давайте проследуем в тренировочные помещения, — пригласил Влад, после чего пошел к дверям в кладовке, а коляска Стивена сама собой отправилась за ним. Мозг ученого перерабатывал множество вариантов, как такое возможно. Антигравитация? Управление воздушными потоками? Управление реальностью? Но в конце-концов сдался и удовлетворился пока ответом, что это «магия». Но себе он пообещал обязательно изучить ее принципы и подвести под ЭТО и квантовую механику. Возможно, именно магия является тем самым «пластилином», которого не хватало для создания единой теории поля — теории всего, как еще ее называют. Комната открылась, и ученый снова вздохнул от такого издевательства над физикой — сначала ему показали управление временем, потом телепортацию, а теперь вот неевклидово пространство в виде бесконечного коридора со множеством дверей.

— Это же не иллюзия? — с надеждой на то, что это именно она, спросил Стивен.

— Нет. Но если не верите, можем войти в каждую. Пандора, моя ученица, устала где-то на тысячной двери, — с усмешкой ответил Пирс.

— Тогда поверю вам на слово.

Открыв пятую по счету дверь справа, они оказались в ритуальном зале, где уже было подготовлено все необходимое: четыре элемента, свечи, круг и небольшое количество крови Хаято. Тот с радостью дал еще пару ведерок, когда оценил все прелести помолодевшего тела, и две его девушки тоже остались довольны. Сам ритуал прошел быстро — Влад раздел Стивена магией, погрузил в сон, а проснулся тот атлетичным парнем лет двадцати на вид. И даже очки уже были не нужны — у него было идеальное зрение.

— Я так себя не чувствовал даже когда был молодым, — потянувшись, встал Стивен, и тут же чуть не упал. Он встал?!

— Вижу, вы оценили один из основных плюсов обликов — перенятие моторных навыков. Иначе пришлось бы вам еще полгода-год учиться ходить.

— Я… Я не знаю, что вам сказать. Вы не представляете, что сделали для меня, — Хокинг пытался сдержать слезы, но получалось плохо. Он даже не заметил, как Влад накинул на него халат — все же он стоял голый посреди зала.

— Ну что вы, отлично представляю. Если хотите мне отплатить, то, пожалуйста, не бросайте увлечение наукой только потому, что излечились. А то, сами понимаете, здоровое тело, здоровые желания, куда там космос изучать, когда молодая жена под боком.

— А…

— Приводите жену, — Влад тут же понял, о чем его хотят спросить. — Если она захочет, мы можем сделать ей любую внешность, какую она пожелает. И детей ваших тоже можем попробовать сделать магами, если у них есть талант. Но на людях вы должны будете носить иллюзии тех людей, которыми вас привыкли видеть. Артефакты для этого я выделю.

— То есть мне до конца жизни притворятся инвалидом? — радость мужчины поутихла.

— Как пожелаете. Можете подстроить потом свою смерть или создать двойника под контролем магокогитатора или ингениума. Я вам потом расскажу, что это. А можете притворяться. Как пожелаете, — развел плечами Влад.

— Я не понимаю, зачем вы столько делаете для меня? Достаточно было излечения.

— Потому что я могу. И потому что я считаю, что подчиненные тебе люди должны получать все самое лучшее за свою работу, и тогда они и трудиться будут лучше. Конечно, есть лентяи и бездельники, предатели и негодяи, но от вторых спасает истинное зрение, а первых я просто не собираю. Я собираю лучших. Пришла пора вам познакомиться с коллегами.

Стивен переоделся в свою старую одежду, которую Влад растянул чарами. Из очков пришлось убрать линзы, так как теперь они только мешались. А коляску маг уменьшил до размеров игрушечной и спрятал в карман. Естественно, ученый задавал по этому поводу вопросы и получал на все один ответ:

— Это магия, Стивен. Мне не нужно знать, каким образом я уменьшаю предмет. Может быть, это сужение пространства как в черной дыре. Может, иллюзия, а настоящий предмет прячется где-то еще. Может быть, он реально уменьшает количество атомов в себе. Тьфу, поговоришь с вами, учёными, и начинаешь изъясняться также, — фыркнул Влад под смешок Стивена. — В общем, я желаю, и мир исполняет мою волю. Заклинания, руны, волшебные палочки — все это лишь костыли, а мана — смазка. Действительно чудовищные в своей реальности существа могут прогибать мир одной лишь волей. Но мне до такого уровня расти и расти, так что костылями я тоже пользуюсь.

— Но я не понимаю, как мир понимает, чего ты хочешь?

— У человека есть семь оболочек. Не морщитесь, это доказанный магами факт. Так вот — это физическая в виде тела, жизненная, астральная, неуничтожимое ядро души, эмоциональная, ментальная и магическая. Есть еще восьмая — бессмертное начало, и девятая — божественное, но мы о них пока говорить не будем. Так вот, каждая оболочка выделяет какую-то энергию. Физическая — тепло и электричество, жизненная — прану, необходимую для этой самой жизни, астральное тело — духовную, ментальная — психическую, и магическая — ману. Есть еще бахионь — разного рода энергии, пропущенные через атман — то самое ядро души, созданное творцом. Эти энергии еще называются эфиром, но, думаю, что теории тебя потом обучит через ингениум Хал, мой… Пусть будет магический искусственный интеллект.

— Сами вы искусственный интеллект, — буркнул Хал, появившись в виде иллюзии и тут же пропав.

— Ну, извини, это наиболее подходящий термин. Он пока не понимает разницу между духами и душами людей, — взмахнул извиняюще руками Пирс.

— Вы не дорассказали, — напомнил ему Стивен.

— Ах да. Так вот, как происходит волшебство? Наш разум во время заклинания выпускает психическую энергию, она проходит через астральное тело, захватывая духовную энергию, а потом через ноус, магическую оболочку, и подхватывает с собой нужное количество маны. Если используется внешняя мана, то она, проходя через душу, увеличивает свою реальность, но это уже отдельная тема для разговора. Так что в чары уже включено то, что маг хочет сделать, духовная энергия несет его волю, а мана лишь помогает влиянию на реальность. А дальше реальность отвечает, либо поддаваясь этим чарам и сама придумывая, как воплотить то, чего хочет маг, либо болезненно бьет откатом, если маг слишком обнаглел и замахнулся на невозможное — в лучшем случае просто тратится впустую энергия. В худшем — маг может пострадать или умереть, зачастую не очень приятной смертью. У магии есть свои ограничения вроде того, что время нельзя повернуть вспять или воскресить мертвого, если его душа улетела на перерождение.

— То есть, у магии есть свои законы и запреты?

— Верно. Чем ты сильнее, тем больше можешь, но фундаментальные запреты может обойти только Творец.

— То есть бог?

— Нет, боги — это немного другое. Это нечто вроде… паразитов, которые дышат бахионь как воздухом, им нужна вера людей. Творец — это нечто за гранью понимания даже богов. И есть ли он на самом деле, никто не знает, — в этот момент они прошли около тридцати одинаковых дверей и вошли в помещение, оказавшееся большой гостиной, в которой на десятках полукруглых диванов сидели десятки людей и… призраков, которые спорили до хрипоты друг с другом. Оказавшийся ближе к двери мужчина лет двадцати на вид, как и все здесь присутствующие, подошел поближе, прищурился и сказал:

— Стивен Хокинг, если не ошибаюсь? Чем наш гостеприимный начальник завербовал вас? Излечением? Богатством? Магией? Долголетием? — улыбнувшись краешками губ, спросил он и поприветствовал Влада: — Добрый день, мистер Пирс, останетесь с нами?

— Почему бы и нет? Проведете экскурсию новенькому?

— Почту за честь, — шутливо поклонился мужчина, а Влад ушел в сторону смутно знакомой женщины-призрака.

— Подождите… Эдинбургский университет, Питер Хиггс? — ошеломленно спросил Стивен.

— Верно, теперь нас всех трудно узнать. И не бойтесь спрашивать, тут много знаменитых личностей, которых так просто не узнать. Но не надейтесь, что все ответят. У нас тут пари заключают на счет того, узнает ли новенький всех или нет, — подмигнул ему Хиггс и повел по залу.