— Тогда я польщена тем, что вы меня сравнили с такой достойной женщиной, — улыбнулась мне Минерва после некоторых раздумий. Я же кивнул ей и продолжил заполнять бумаги. Еще одно семечко посажено, и только время покажет, взрастет оно или зачахнет. Закончив с помощью Минерве, я отправился в свою комнату и по пути услышал в нише за доспехами шуршание одежды и чье-то смущенно-сердитое шиканье:

— Тише, Ремус, нас же заметят! — послышался знакомый девичий голосок.

— Какие детишки, однако, стали в последнее время смелые, — я бы и рад не мешать влюбленным, но ближайший путь к моей комнате проходил именно через этот коридор. В нише я увидел взъерошенных подростков с припухшими губами: Римуса Люпина и Лили Эванс. — Вы бы хоть заброшенный класс какой нашли, их же полно. Или скрывающие чары выучили.

— Эмм, простите, — залилась краской и так красная как рак Лили, сравнявшись цветом своего лица со своими же рыжими волосами. — Мы больше не будем!

— Что же так строго? Я же почти ваш ровесник, — хотя на их возраст и не выгляжу. — Наоборот, только рад, что волчонок нашел себе волчицу.

— Я уже не волчонок! — высказал мне набравшийся смелости и побледневший Люпин, который до этого ловко меня избегал.

— Да-да, вы главное щенят не наделайте в школе, — засмеялся я и пошел дальше, слушая быстро удаляющиеся шаги за спиной. Эх, молодость, когда-то сам таким был. Правда моя первая любовь была крайне неудачной, но все же это было замечательное время открытий и ошибок. Второе детство пережить просто невозможно, даже несмотря на то, что я живу вторую жизнь. То наивное мировоззрение счастливого ребенка или максималистичное подростка уже не вернуть, даже магия бессильна провернуть время вспять. В комнате, как всегда, было пусто, вся моя жизнь была в Авейлоне, куда я сразу же и аппарировал порт-ключом в перстне.

Комментарий к

Не понравился вам Ямато, значит не буду примечаний писать прикольных! Автора обиделься, дя!

========== Часть 7 ==========

Я оказался в гостиной, которую пришлось расширять. Сейчас тут собралась чисто девичья компания, состоящая из моей мамы, Флорентины, Беллы, Пандоры, Доротеи и Анны, которые сюсюкались с моими сестрами и лежащими рядом с ними маленькими драколисками в очках. Навредить Авроре и Элиан они не могли по определению как фамильяры, а вот всем остальным — пожалуйста. Моя уловка с браслетами сработала, и Ариэль пришлось согласиться на ритуал привязки фамильяров. Было неприятно слышать крики боли собственных сестер, но я понимал, что лучше это сделать сейчас, когда они этого не запомнят, чем потом.

— Влад, ты вовремя, тут твоя мама пришла, — сказала мне Доротея, хлопая по свободному месту на диване между собой и что-то рисующей в журнале Пандорой. Подсев, я увидел, что рисует она себя захватывающей пылающий средневековый город с огненным мечом в руках и в таком же доспехе верхом на феникорнсе. Я ничего по этому поводу не спросил, здраво опасаясь за свой рассудок.

— Всем привет, — поздоровался я и услышал ответные приветствия.

— Здравствуйте, господин, — поклонилась мне бывшая домовичка, демонстрируя тем самым глубокое декольте. Вряд ли специально, в этом плане домовики даже подумать не могут о своих хозяевах.

— Здравствуй, сынок, — улыбнулась мама.

Брак с Людвигом, рождение «нормальных» детей и маленький зеленый дракончик, играющийся с ее рукой, наконец полностью прогнали с ее лица печать печали. Ариэль никогда с неба звезд не хватала, а жизнь в борделе приучили ее довольствоваться малым. Я бы мог сделать ее главой того же «Интела», сотрудники которого уже хотят с помощью магии доработать свои будущие 8080 — ведь что может быть проще создания большого фотошаблона, который потом можно уменьшить с помощью магии, благодаря чему проскочить сразу несколько технологических цепочек? Конечно, не все так просто: например, придется менять частоту и длину волны лазера, который и будет создавать на кремнии транзисторы и дорожки. Но я отвлекся. Матери это попросту не нужно. У нее свое семейное счастье, и мои наполеоновские планы по развитию технологий и магии ее интересуют только как причина волнения и гордости за меня.

— Добрый вечер, Владимир, — кивнула мне Нарцисса.

Вот еще одна девушка, что нашла себя. С Люциусом у нее любовь-морковь, занимается любимым делом и носится вместе с Анной по всей Англии излечивая детей и вызывая этим зубной скрежет обливейторов и авроров. У нее еще сохранялось пренебрежение по отношению к обычным людям, хотя она и стала относиться к ним лучше, но дети — это святое для нее. Благодаря этому с недавнего времени будущая миссис Малфой стала чаще улыбаться в нашем кругу и уже не выглядела снежной королевой. Белла же только махнула мне рукой, проверяя работы учеников. Вот еще один пример, когда человек занимался не своим делом. Ученики, которые последние лет восемь не видели нормальных учителей Защиты от темных искусств, как раз с момента, как Дамблдор стал директором школы, фигурально говоря, молились на нее. Не в меньшей степени, впрочем, это было связано с ее происхождением и внешностью.

— Мама, куфать! — сказала Аврора, протягивая ручки к матери. Та с улыбкой достала свою грудь и начала ее кормить. У магов кормление грудью более важно, чем у обычных людей. Так как вместе с молоком передается и материнская мана, улучшающая рост и развитие не только тела, но и души. Из-за ускорения времени сестрам уже было по два месяца, а благодаря ингениниуму они научились говорить.

— Влад, — обратилась Доротея, — а когда мы кораблем займемся?

— Да, кстати, — спросила у меня мама, — зачем ты эту стальную громадину с пушками притащил? Я понимаю твою любовь к простым людям и что мальчишки любят большие игрушки, но нужно же и меру знать.

— Последний бой с Волдемортом показал мне, что лучшая битва — это та, которая не случилась. Мне нужен «аргумент», который отобьет у любого желание напасть на меня, мою семью или подчиненных. Чтобы бороться со мной было дороже во всех планах, чем сотрудничать.

— Может быть лучше просто не вступать ни с кем в конфликты? — спросила у меня Анна.

— Это довольно неплохая идея, но только до тех пор, пока враг не придет к тебе сам. Думаешь, вейлы в Англии желали конфликта? Или желали его евреи в нацистской Германии? Я больше скажу, из-за того, что они сидели, запершись в домах и надеясь, что пронесет, вместо того, чтобы сбежать или бороться, они и пострадали. Конечно, виноваты в этом были нацисты, но пострадавшие могли бы этого избежать, если бы выбрали действие вместо пассивного принятия своей судьбы. Я не собираюсь прятаться в Авейлоне и надеяться, что пронесет, — ответил я, больше говоря не для Анны, а для остальных.

— Я согласна с Владом, — отвлеклась от исписанных детским почерком пергаментов Белла. — Реддл тоже не спрашивал у меня, хочу ли я ему служить или нет. Он просто взял и подчинил меня. Анна, мир магов — это не детская сказка, тут как бы не опаснее, чем в мире простецов.

— Раз с этим все прояснили, кто со мной к кораблю? — в итоге со мной пошли только Пандора, Белла и Доротея. Нет, Анна тоже хотела, но для нее это могло быть опасно. И вот почему: «Ямато» не был обычным кораблем даже до своей гибели. Это был самый большой и мощный линкор в истории. К сожалению, на момент начала строительства, он уже был морально устаревшим. Доктрина артиллерийских перестрелок уступила место подводным лодкам, торпедам, авианосцам и чуть позже ракетам. А добили линкоры радары. Теперь не было необходимости сближаться до прямой видимости и вести огонь друг с другом из пушек, можно было атаковать врага за сотни километров с помощью авиации. В конце войны лишившаяся флота и авиации Япония отправила «Ямато» на самоубийственную миссию — задержать флот США у Окинавы с прикрытием одного легкого крейсера и восьми эсминцев. В итоге их вычислили задолго до того, как они доплыли до американского флота и подверглись атакам двухсот двадцати семи самолетов. Насколько бы сильной ПВО ни обладал линкор, с такой армадой он справиться был не в состоянии и после трех часов обстрела затонул. Первой причиной, почему я выбрал старый корабль, а не спер новый, было привлечение внимания. Невозможно стереть память абсолютно всем, кто создавал этот корабль и служил на нем, да и спецслужбы простых людей знают о магах и они есть в их составе. Вторая же причина была в том, что «Ямато» непростой корабль. Он был и остается гордостью японцев, в него верят миллионы людей, а еще на нем сражалось до конца и погибло героической смертью больше трех тысяч человек. Такое не могло пройти бесследно. В новый «Летучий Голландец» он не превратился только потому, что морские обитатели быстро обглодали и растащили по кусочкам тела, а сам корабль был разрушен и его обломки рассеялись по морскому дну.