Она улыбается и извиняется.

— Я могу идти? — спрашивает Зейн.

— Ты свободен, но держись подальше от неприятностей.

Он одаривает меня широкой улыбкой.

— Я не могу этого обещать, директор Реннер.

Я посмеиваюсь, когда он уходит. Мой телефон снова начинает жужжать, поэтому я быстро достаю его, чтобы посмотреть, кто это может быть, прекрасно зная, что сегодня школьный день. Когда вижу имя моего друга Матео, я хмурюсь. Когда-то мы были близки, но как только я вернулся домой, мы отдалились друг от друга. Его нет ни на Facebook и в других грёбанных соцсетях. Единственное, как нам удаётся поболтать — это периодические эсэмэски. Я знаю, что он трудился в транспортной компании, партнёром и инвестором которой он является во Флориде, но, честно говоря, я не очень-то следил за этим.

— Привет, приятель, — говорю я, отвечая на звонок.

— Реннер, — говорит он, и его хриплый голос эхом отдаётся в трубке. — Ну и как тебя жизнь имеет?

— Как и в прошлый раз, — смеюсь я. — Всё ещё директор в Браун. Как поживает жена и малышка?

В трубке на мгновение воцаряется тишина, прежде чем он заговорит.

— Валенсия умерла прошлым летом.

Я быстро моргаю в замешательстве. Когда мы были за границей, он всё время показывал мне фотографии своей очень здоровой, очень красивой, очень роскошной жены.

— Она что?

— Рак груди, — говорит он с горечью в голосе. — У нас было достаточно времени, чтобы попрощаться, но это было тяжело для нашей малышки.

Я вспоминаю фотографии его дочери. Тёмные волосы и большие карие глаза, как у её матери. Чёрт, это было дерьмово и грустно.

— Мне очень жаль. Ты должен был мне сказать. Я бы приехал на похороны, чувак.

Он отмахивается от меня.

— Всё в порядке. Валенсия была любима, и у нас были частные похороны в Пуэрто-Рико. Я звоню не по этому поводу.

— Прости, — снова бормочу я, не зная, что сказать.

— Мне нужна твоя услуга.

— Что угодно.

— Не соглашайся так быстро, потому что всё серьёзно, — говорит он.

— Тэ, ты спас мне жизнь. Я сделаю для тебя всё, что угодно. Неважно, сколько времени прошло с тех пор, как мы в последний раз виделись или разговаривали. Это не имеет значения. Назови это, и я помогу тебе. Я твой должник.

— Твою мать, — ворчит он. — Это моя дочь. Она попала в беду.

Я встаю из-за стола и начинаю расхаживать по кабинету.

— Она что, заболела? Ранена?

— Нет, ничего подобного. — Он вздыхает. — Она часто попадала в неприятности в школе. Связавшись с плохой компанией в этом году. Её горе изменило её. Я больше не знаю, что делать. Я чертовски бессилен.

Дети. Это то, в чём я действительно разбираюсь.

— Ей нужно с кем-то поговорить? — спрашиваю я.

— Больше чем это. — Ещё один тяжёлый вздох. — Я застал её с наркотиками и какими-то парнями в её комнате. Я просто знаю, что она сейчас занимается сексом и всяким дерьмом. Я боюсь, что какой-нибудь идиот её обрюхатит. Все эти воспоминания слишком тяжелы для неё. Если бы она могла уехать на несколько месяцев и начать всё сначала, думаю, что смог бы вернуть свою маленькую девочку.

— Секс? — шиплю я. — Она, что? Ей где-то четырнадцать? Мне очень жаль, Тэ.

Он хихикает.

— Нет, дружище. Ты всегда был придурком в том, что касалось такого. Ей всего несколько месяцев назад исполнилось восемнадцать. Это одна из причин моего беспокойства. Если бы её где-то повязали с этими наркотиками, она бы отправилась в тюрьму. У моей девочки наверняка есть послужной список. — Он чертыхается себе под нос. — Я чувствую себя полным придурком, раз спрашиваю об этом, но…

— Да?

— Может она приехать к тебе? Ты мог бы присмотреть за ней и убедиться, что она останется в школе. Возможно, смена обстановки пойдёт ей на пользу. Мы делаем некоторые изменения в компании — много командировок с моей стороны — и я завален работой, когда она больше всего во мне нуждается. Будучи директором школы и всё такое, я подумал, что ты мог бы ей помочь.

Сама мысль о необходимости нянчиться с подростком вызывает у меня мурашки по коже, но она не просто подросток. Она дочь Матео, и я обязан ему всем.

— Конечно, дружище, — без колебаний отвечаю я. — Но мой дом совсем не такой шикарный, как твой. Ей придётся привыкнуть обходиться без удобств.

— Всё ещё живёшь в хижине на берегу озера? Я всегда знал, что ты был простым ублюдком, — говорит он, и в его голосе звучит насмешка.

Я не рассказываю ему о причинах, по которым у меня есть эта хижина.

Мне нужен покой.

Я жажду этого.

— К твоему сведению, это просто дом, — парирую я. — Не все из нас живут в шикарных кондоминиумах с собственными услугами камердинера.

Он смеётся.

— Я люблю тратить свои деньги.

— Я предпочитаю копить свои.

— Спасибо, Адам. Это очень много значит для меня. Если я снова понадоблюсь тебе, чтобы спасти твою жизнь, просто позвони мне, — шутит он. — Но если серьёзно, то спасибо. Я не знаю, как ещё ей помочь.

— Мы наставим её на путь истинный, — клянусь я. — Я тебе обещаю.

— Я знал, что могу на тебя рассчитывать.

Глава 2

Адам

Синоптики предсказывают снегопад, но я не нуждаюсь в том, чтобы телевизор сообщал мне об этом. Я ощущаю это в воздухе. В воздухе чувствуется влажный, резкий запах, поэтому я и рублю дрова. Пару лет назад я просчитался с дровами, и когда меня занесло снегом, то чуть не отморозил себе задницу. Я больше не повторю этой ошибки.

Но, несмотря на то, что сегодня чуть ниже тридцати градусов [прим., по Фаренгейту], мне чертовски жарко. Моя рубашка мокрая от пота, и если бы у меня не было скоро приезжающего подростка, я бы разделся и закончил свою работу. Топор тяжёлый, но он идеален, и я держу его острым именно для этой задачи. Вдалеке щебечут птицы, пролетая над озером Ньюэлл. Я размышляю о том, чтобы приготовить на ужин, когда слышу, как вдалеке хрустит гравий под колёсами машины.

Матео и его дочь.

Беспокойство проносится сквозь меня, но я быстро беру себя в руки. Я имею дело с подростками каждый чёртов день. Я могу справиться с одним из них в течение длительного периода времени. Я установлю правила, и ей придётся подчиниться. И точка. Что касается Тэ, то я позабочусь, чтобы его дочь встала на путь истинный.

Прошло уже несколько дней с его звонка, и это дало мне время подготовиться к приезду гостя. Мама заходила и провела генеральную уборку в моей хижине, высказав своё мнение. Она приготовила мясной рулет, так что я даже не возражал против лекции о том, как неуместно было для школьницы и её директора жить вместе. Я чрезвычайно профессионален во всех аспектах своей карьеры. И после того, как мы недавно имели дело с методистом в нашей школе, которого арестовали за связь с некоторыми учениками, я был особенно бдителен.

Дорогой чёрный седан появляется в поле зрения, поднимая пыль на дороге, прежде чем остановиться рядом с моим тёмно-синим «Ford F150». Конечно, Матео скорее попросит водителя привезти его из аэропорта, чем возьмёт напрокат машину, как обычный человек. Деньги его избаловали.

Дверца машины открывается, и он выходит. Тот же парень, которого я помню. Немного ниже меня и коренастее, но с заразительной улыбкой, которая обычно заставляла всех женщин поблизости поворачиваться в его сторону. Он лучезарно улыбается мне, прежде чем неторопливо направиться в мою сторону. Его чёрный костюм, вероятно, стоит дороже, чем все мои вместе взятые.

— Реннер, — здоровается он, игнорируя мою протянутую руку и обнимая меня.

Я обнимаю своего друга.

— Бонилла.

Мы отстраняемся, и он делает вид, что с отвращением нюхает свой костюм.

— Сейчас производят душевые кабины, чувак. Советую воспользоваться.

Я посмеиваюсь и пожимаю плечами.

— Где ребёнок?

Он оглядывается через плечо, потом хмуро смотрит на меня.

— Она недовольна.