На доброго молодца из книжек этот средневековый модник походил мало, скорее на разбойника с большой дороги. Вся его внешность указывала на крайнюю нелюбовь к чистоте, был он какой-то неопрятный и помятый. Словно в грязи извалялся. Довершало разбойничью внешность изогнутое коромысло лука с натянутой тетивой, удерживаемое в правой руке.

От неожиданности и необычного вида мужичка я даже выпал на пару секунд из реальности. Совсем недавно рассуждал о примитивности развития местной промышленности и вот живой тому пример. Пример, кстати говоря, очень красноречивый. Ни о каких высоких технологиях или хоть отдалённо их напоминающих не может быть и речи. Все предметы экипировки мужичка не выделялись излишней сложностью. Для создания подобных изделий достаточно ремесленных навыков средневековья или близкого к нему времени.

Получается, мои размышления по поводу всяких медиевистов были верны, ну или, по крайней мере, близки к истине. Для участника исторической реконструкции мужичок выглядел чересчур помятым и затасканным. Ну не может цивилизованный человек иметь вид бомжа, наряженного в костюм Робин гуда, даже если старательно отыгрывает отведенную ему роль. Да и оружие с доспехами не отличались излишней новизной, по внешнему виду были под стать хозяину. Если сравнивать с любителями средневековых железок, разница огромная. Те, наверняка за личной экипировкой следят, как заядлый автомобилист за любимой машиной. И на своих собраниях выглядят как те самые машинки после полной помывки. Можно с уверенностью сказать, что к историческим реконструкциям местная деревня не имеет никакого отношения.

Вывод напрашивается только один — это действительно изолированное от цивилизации поселение, жители которого отстали от остального мира в развитии, застряв на рубеже прошлых столетий. Ведь существуют в наше время африканские племена, живущие также, как жили их предки в далеком прошлом. Если не изменяет память, у них до сих пор в обиходе применяются кремниевые топоры и прочие атрибуты каменного века. Так что местные жители — ребята продвинутые, вовсю металл используют, молодцы!

На периферии мыслительного процесса замелькал ворох вопросов. В основном об источниках моих знаний, периодически выскакивающих из тьмы забвения, на мгновения озаряющих пустоту светом обезличенных воспоминаний. Откуда мне известно о медиевистах, о диких племенах пигмеев и прочей информации, появляющейся будто из ниоткуда? Были ли эти знания сугубо теоретическими или с некоторыми из них я был знаком на практике?

Все эти размышления я поспешил засунуть подальше. Не время настолько бесполезные в данный момент вещи обмозговывать, а то и так до безобразия затянул с ответом выжидающе глядящему на меня местному.

— Ну и чегой, так и будешь зенки пялить? — мужичок не стал дожидаться моей реплики. Да и ситуация для ожидания неподходящая, о чем не давали забыть звуки, раздающиеся из прохода. Тварь не оставляла попыток вырваться, при этом урчала на все лады, то чуть слышно, то начинала вопить, как резанная.

Бородокосый бросил в ее сторону взгляд, но не особо заинтересованный. Видно подошёл не только что, успел оценить ситуацию, просто не стал сразу на глаза показываться.

— А что ещё делать? Мне отсюда некуда деваться, только если наверх. У тебя лестница найдётся или веревка какая-нибудь?

— Лесенка имеется, но к ней тебя вон та харя зубастая не пустит. — он кивнул головой в сторону урчащего чудовища. — Веревка тоже имеется, но не с собой.

— Могу сходить, коли тебе невтерпеж. — продолжил мужичок, хитро кося глазом и улыбаясь в бороду. Самой улыбки видно не было, растительность на лице полностью скрывала нижнюю половину лица от подбородка до носа. Догадаться о ней можно было лишь по веселому выражению глаз, да характерному шевелению бороды.

— Да нет, потерплю. — ответил я поспешно, прекрасно понимая причину его веселья. Оставаться снова наедине с кровожадной тварью у меня не было ни малейшего желания, над моим страхом остаться в одиночестве он и посмеивался.

— Оно и верно! Покуда я вернусь, кусач могёт вырваца и тебя на лоскуты распустить. — мужичок перестал улыбаться. Теперь он говорил серьёзно и рассудительно, даже тени насмешки в голосе не было. — Ты давай в уголок забейся, да молись, чтобы у меня получилось его завалить раньшее, чем он из теснины выбереца. С виду зажало его тама крепко, но это ж не из простых одержимый, а настояшчий кусач, пускай и зелёный еще вродь, точней не скажу, больно он там скрючился, непонятно насколь отжрался. В опчем гадай не гадай, а дури у него немало, коли сходу не упокою его, может взбеситься, када взъяреный у него силы вдвое прибавица. Эх, нету у тебя копьеца какого иль пики, на расстоянии его держать.

Я молча показал на рогатину с обломанным древком, которую продолжал держать в руках. Мужичок лишь поморщился и махнул рукой.

— Этой коротышкой можишь в зубах поковыряца. Была б она на пару локтей подлиншее, ещё куда ни шло. А так толку нету, у него лапища больно огроменная, достанет с ходу. Может получица ему покалечить эту лапу, второй он много не навоюет. — произнеся эти слова, он вытянул из висящего за спиной колчана три стрелы, две оставил в руке, а третью наложил на тетиву.

— А почему у него одна рука меньше другой? — на самом деле я хотел спросить другое, но почему-то вырвался именно этот, не особо важный сейчас вопрос.

— Как почему?! — если бородокосого и удивила несвоевременность заданного вопроса, виду он не подал. — Одну лапу хде-то ему оттяпалли, вот и отращиват теперь сызнова. Еси будет хорошо кушать, вскорости лапища станет такой же. Но мы ему не дадим, зря он к нам в гости пожаловался, тута ему и конец придёт!

Наблюдая, как мужичок сноровисто готовится к бою, раздумывал о том, что, по-видимому, подобные чудовища здесь не редкость. Это что же за место такое, где такие твари водятся, и откуда они вообще взялись?!

Память на этот счет отозвалась молчанием, значит, либо в моем прошлом таких тварей не было, либо это прошлое относится к той категории воспоминаний, которые ушли в небытие. Бородокосый назвал чудовище кусачом, причем зелёным. Легко сделать вывод, что речь здесь идёт не о цвете, а о степени взросления. Значит этот кусач еще совсем молодой, как же тогда выглядит взрослый?! Лучше этого не знать и не видеть ни взрослых, ни молодых сородичей этой образины, радости такое видение не принесёт.

— Видишь у стены стоит воротина? Возьми её и поставь пред собою, загородисся, как щитом. Авось выручит, коли кусач до тебя доберёца. — пока я размышлял, бородокосый занимался более рациональными вещами. Подготовился к бою сам и обо мне не забыл позаботиться, придумал, как повысить мои шансы на выживание при близком контакте с тварью.

Воротиной мужичок назвал конструкцию из жердей, сколоченных в большой щит. Раньше эта воротина наверняка перекрывала какой-нибудь загон для скота. Сейчас же один её край был обломан и частично сгнил, но основная часть по виду выглядела крепко. Может и впрямь даст мне лишние секунды жизни.

Взяв воротину двумя руками, подтащил к облюбованной позиции и выставил перед собой, уперев поломанный край в землю. Верхняя ее часть оказалась даже выше моей головы. Конструкция оказалась довольно тяжёлой, поэтому подпер ее подвернувшейся под руку доской. Рогатину, вопреки обрушенной на нее критике бородокосого, выбрасывать не стал. Как никак единственная имеющаяся у меня вещь, хоть немного походящая на оружие.

— Ну што, готов? — донесся сверху скрипучий голос. В ответ я просто кивнул, хотя готовым себя не чувствовал. Сжал в руках рогатину, ощущая кожей шероховатую поверхность древка и понимая всю никчёмность моего оружия в сравнении с мощью чудовища. Сделал пару вдох-выдохов и сосредоточился на наблюдении за разворачивающимся действием сквозь щели между жердями воротины.

А действия, между тем, начали развиваться интересные, даже очень. Бородокосый встал поближе к краю стены, чуть присел, одновременно натягивая лук. После этого на пару мгновений замер, наверное, выцеливал уязвимые места на теле твари. Дальше пошло быстрее, совсем без пауз.