– Что еще за нюанс? Я что-то не знаю? – Николаев нахмурился.

– Нюанс в том, что этот чудик в капюшоне идет за человеком, который через несколько минут погибнет при самых странных обстоятельствах, которые мне встречались в жизни.

– А, ты об этом. Совпадений не бывает, хочешь сказать?

– Именно.

– В этом я с тобой соглашусь, пожалуй. А что говорят на работе Егора?

– Там пока ничего особенного. Только искреннее удивление – почему к ним пришел следователь и пытается что-то выяснить. Ведь до сих пор все были уверены, что Егор погиб от несчастного случая.

– Насколько оно искреннее, это удивление? Что тебе подсказывает твое шило… твоя интуиция?

– Все, с кем я общался, были довольно искренни. Одна деталь – за две недели до своей гибели, Егор ездил в город Оренбург в четырехдневную командировку. Коллеге Егора, Надежде, они работают… работали в одном кабинете, показалось, что Егор после приезда немного изменился.

– В чем проявлялись эти изменения?

– Егор… – Максим замялся, обдумывая, стоило ли говорить Николаеву об этой детали, но потом, поняв, что без этого он не сможет поговорить с ним о следующем шаге, решился . – Егор стал какой-то другой, почти перестал общаться, и, самое главное – перестал пить кофе.

– Не понял, – Николаев наморщил лоб. – Ну и что? При чем здесь кофе? Я тоже не пью кофе.

– Егор не мог жить без кофе, пил его литрами целыми днями. А после возвращения из Оренбурга, перестал пить кофе вообще. Мне показалось это довольно странным. По себе знаю – если ты кофеман, то это навсегда. А тут – неделю без кофе.

– Как он объяснял эти свои перемены? Сотрудники, та же Надежда, наверняка интересовались у Егора об этом.

– Никак. Надежда сказала, что в ответ Егор только загадочно улыбался и молчал.

– Улыбался и молчал?

– Улыбался и молчал, – утвердительно кивнул Максим, виновато улыбнувшись

– Что-то не нравится мне твой вид. Ты на что намекаешь?

Максим снова улыбнулся и промолчал.

– Не хочешь ли ты сказать, что это твое “Егор перестал пить кофе”, и “Егор улыбался и молчал” могут стать основанием для твоей служебной командировки в Оренбург? Не смеши меня, Максим.

Максим вытащил из кармана пиджака сложенный вдвое лист бумаги, положил его перед Николаевым и развел руками.

– Максим, не станет ли наше отделение посмешищем, после того, как окажется, что все твои изыскания не более, чем фантазии, а Егора Никанорова просто случайно придавило дверью?

Максим еще раз виновато улыбнулся и развел руками.

– Не маши руками, словно хочешь взлететь! И не молчи! – Николаев вскочил, забегал по кабинету, потом снова сел. Его раздирали противоречия, он то хотел подписать, то решительно отодвигал от себя лист и ручку. – Нет, это невозможно! Почему ты молчишь?! Не надо мной манипулировать, Максим! Ты же знаешь, я не поддаюсь манипуляциям!

Максим вздохнул и в очередной раз развел руками.

– Твою мать! – Николаев рывком подвинул к себе лист и поставил размашистую подпись. – Но смотри, Максим, если поедешь впустую…

– Сто процентов, что не впустую, – схватив лист, пообещал Максим.

– Два дня! – предупредил Николаев, подняв указательный палец.

– Ни минутой больше, – заверил Максим, выбегая из кабинета.

***

– Меня не будет пару дней. Я еду в командировку, – сказал Максим, положив руку под голову. Вставать не хотелось. Хотелось просто лежать под одеялом и любоваться Катей.

– Надеюсь, хоть в этот раз в какое-то достойное место? – спросила Катя. – Почему тебя ни разу не отправили куда-нибудь в Европу, по обмену опытом? Почему всегда в какую-то глушь?

– Кто-то ведь должен расследовать и пресекать, – сказал Максим любуясь, как Катя расчесывает свои густые черные волосы, сидя у трюмо. – Если все поедут по обмену опытом, наш город погрязнет в преступности.

– Странное распределение труда в вашем отделении. Один тащит на себе всю грязную работу, а остальные катаются по Европе по обмену опытом. Они что, блатные?

– Не интересовался, это не мое дело. – Максим вздохнул. В последнее время спокойно поговорить с Катей не получалось. Любой разговор заканчивался скандалом. Из-за этого Максим старался больше проводить время на работе.

– А следовало бы! – Катя взглянула на Максима в отражение зеркала. – Мы в отпуске не были два года, а кто-то и в отпуске бывает, и по обмену опытом таскается без конца!

– Обещаю, в следующем году мы проведем шикарный отпуск на море, – попытался смягчить разговор Максим.

– Лучше не обещай, – Катя открыла шкаф, и стала перебирать платья. – Никто не знает, что может случиться уже через день, не говоря уже о годах. Даже ты, со своей хваленой интуицией. Спорим?

– Я не хочу спорить. Ты куда-то собираешься? Сегодня же выходной. Мы могли бы куда-нибудь сходить. Поесть пиццу, посмотреть кино. Пойдем в “Академию” в Камергерском. Тебе же нравилась пицца в “Академии”.

– Какая у тебя прекрасная память. Ты даже помнишь, что я люблю пиццу в “Академии”. Но сегодня я встречаюсь с Леной, – не глядя на Максима, сказала Катя, скидывая халат и надевая платье. – Мы идем в кафе. Она уже едет, я не смогу отменить. Я тебе говорила, что сегодня встречаюсь с Леной.

– Не говорила, – сказал Максим.

– Ты просто забыл, – сказала Катя, выходя из спальни. – Тебе же не до меня. Ты же спасаешь город от преступников.

– Не говорила, – прошептал Максим, закрыв глаза. – Не становись чужой, Катя. Пожалуйста, не становись чужой.

– Ты что-то сказал? – спросила Катя из прихожей.

– Нет, – сказал Максим, вставая с кровати. Завернувшись в одеяло, он подошел к окну. За окном висел густой белый туман. – Ничего.

– Я буду поздно, – сказала Катя, открывая входную дверь. – Пока.

– Пока, – сказал Максим.

Иногда нужно просто постоять у окна, глядя вдаль и ни о чем не думая. Когда не знаешь, что делать, стоять и смотреть вдаль – то, что надо. Очень часто именно в такие минуты приходит прозрение. Когда отключаешься от всего мира. Ты словно очищаешь мозг от мусора, позволяя ему разобраться в проблеме. Так вышло и сейчас. Постояв у окна, Максим подошел к прикроватной тумбочке, снял телефон с зарядки и набрал номер.

– Привет, Лена, – сказал Максим. – Как твои дела?

– Привет, все отлично. Что-то случилось?

– Нет-нет, ничего не случилось. Просто не могу дозвониться до Кати, кажется, она по ошибке забрала мои ключи. Когда вы встретитесь, пусть перезвонит мне, – Максим хорошо слышал в трубке голоса детей, доносился шум стиральной машины.