– Что за черт? – рявкнула она на меня, уперев кулаки в бедра. – Зачем вы открыли мое окно, как будто здесь жарища в тысячу градусов? И почему моя гитара лежала со мной на кровати? Что, черт возьми, вы вообще делали в моей комнате?

Прежде чем я успела даже пискнуть, вперед вышла Софи.

– Ты, должно быть, Нола, – сказала она, протягивая ей руку. – Я – Софи Уоллен, подруга Мелани. Кстати, мне жутко нравится твой лак для ногтей… черный лак, которым я пользуюсь, не имеет такого блеска.

Спустя мгновение Нола подняла руку и дала Софи пожать ее несколько раз. Ее глаза скользнули по наряду Софи, смерив ее оценивающим взглядом с головы до пят. Я напряглась, готовая в любую секунду грудью встать на защиту моей лучшей подруги, независимо от того, соглашусь я с оценкой Нолы или нет.

– Классная юбка, – сказала она, причем даже без тени сарказма. – Моя мама сшила мне такую же, но мне пришлось оставить ее в Калифорнии, потому что она не влезла в мой рюкзак.

Покосившись на сантехника (он же специалист по фундаментам), я решила, что его испуганный взгляд – точная копия моего собственного.

Нола с вызовом сложила на груди руки:

– Как вы узнали, кто я такая?

Я ждала, что Софи ответит, поскольку собиралась задать тот же самый вопрос.

Софи просияла улыбкой, отточенной годами преподавания в колледже. Улыбка эта вынуждала студентов видеть в ней, несмотря на ее малый рост, строгого, авторитетного препода.

– О, милая, – по-южному протяжно ответила она, хотя на самом деле родилась и выросла далеко к северу от линии Мэйсон-Диксон[1], – мы с твоим папой хорошие друзья и постоянно общаемся. Это я предложила привезти тебя сюда, когда он упомянул, что тебе не очень комфортно жить у него.

Я в упор посмотрела на Софи, давая понять, что у нас с ней еще состоится разговор на эту тему.

– Да, здесь не намного лучше, – заметила Нола, смерив меня колючим взглядом. – Я не привыкла вставать ни свет ни заря. В смысле, что за греба…

Прежде чем она успела договорить последнее слово, я попыталась отвести ее назад по тропинке в дом, на кухню.

– Мне кажется, я слышала машину миссис Хулихан. Почему бы нам не позавтракать? После еды ты сразу почувствуешь себя бодрее, вот увидишь.

Нола даже не сдвинулась с места.

– Верно. Я уже проверила вашу кухню. Прорва мяса умерщвленных животных и горы пончиков с высоким содержанием глютена. Брр, гадость! Кто только ест такое дерьмо? Думаю, мой папаша просто хочет, чтобы я протянула ноги от голода.

Бросив на меня выразительный взгляд, чтобы я не ляпнула лишнего, Софи взяла Нолу за руку.

– Я знаю, что ты имеешь в виду. Мне самой не верится, что она ест все это. Почему бы тебе не подняться наверх и не переодеться? А потом я отвезу тебя в мое любимое место и мы там позавтракаем. У них потрясающие кексы из тофу и яйца без яиц. Тебе точно понравится.

Наблюдая, как Софи ведет Нолу обратно в дом, я подавила дрожь.

– Привези ее ко мне на работу, когда закончишь, хорошо?

Не оборачиваясь, Софи изобразила одобрение, показав мне большой палец. Они уже исчезли за углом дома, но тут я услышала, как Нола спросила:

– Но кто же тогда открыл у меня окна?

Ответ Софи отчетливо донесся до меня через весь сад:

– Это старый дом, милая. Здесь случаются вещи, которые обычно нигде больше не происходят.

Зная, что у Рича во время работы в доме было несколько «случаев», я избегала смотреть на него. Я просто не собиралась туда входить. Вместо этого, помахав на прощание рукой, я зашагала по дорожке.

– Спасибо, Рич. Просто дайте мне знать, когда будете готовы начать работу, чтобы я могла освободить дом. В очередной раз. Вы знаете, как связаться со мной.

Я зашагала к своей машине, стоящей в старом каретном сарае позади дома, превращенном теперь в гараж. Закрыв за собой дверь, я, прежде чем завести двигатель, долго сидела в моем авто, в очередной раз удивляясь тому, как моя некогда размеренная жизнь слетела с рельсов, словно поезд во время урагана, без моего ведома и согласия.

Когда я ровно в пять минут девятого подошла к двери кофейни «Фаст энд Френч» на Брод-стрит, там уже собралась небольшая толпа. Я пунктуальна до безобразия и считаю себя опоздавшей, если не прихожу в нужное место за десять минут до назначенного времени. Мне очень хотелось надеяться, что остаток моего дня не будет таким же.

Я посмотрела на толпу, не надеясь увидеть в ней Джека – этот лентяй не привык вставать рано. Скорее всего, уйдя от меня рано утром, он вновь завалился спать. А если он уже здесь, то лишь потому, что дело, которое он хотел обсудить мной, было для него крайне важно.

Мой телефон пискнул, оповещая меня, что пришла эсэмэска. Как оказалась, от Джека. Он сообщал, что сидит у стойки бара в задней комнате. Рассыпаясь в извинениях, я растолкала людей, чтобы подобраться к двери. Стараясь не нервничать, я прошла мимо девушки-метрдотеля и села рядом с Джеком, перед которым на стойке уже лежали два меню.

Кофейня «Фаст энд Френч», известная туристам как Gaulart et Maliclet, была моим личным фаворитом. Обожаю его слегка вычурный интерьер с фресками и другими произведениями искусства, которые украшают собой почти каждую поверхность. Не говоря уже про несовместимое на первый взгляд сочетание современного искусства и классической резьбы камина и карнизов. Но дабы не быть обвиненной в любви в старинной архитектуре, я всегда оставляю это скромное наблюдение при себе.

– Доброе утро, – осторожно сказала я. – Ты спал на улице после того, как ушел от меня, ожидая, когда они откроются? – У Джека на лице темнела щетина, но одежда была чистой и отглаженной, и от него слегка пахло мылом. Но я все равно не удержалась от подколки. За исключением этого утра, я ни разу не видела, чтобы Джек встал с постели раньше десяти часов. Или оставался в ней, но это была еще одна тема, которую я предпочла не поднимать.

– Доброе утро, – бодро произнес он, и на его щеках появились две очаровательные ямочки. – И нет, я не спал на улице. Просто не хотел опаздывать, зная, как сильно это тебя раздражает. – Его ямочки сделались еще глубже.

Молодая бойкая официантка возникла перед нами по другую сторону барной стойки:

– Вы готовы сделать заказ?

– Два шоколадных круассана и капучино с двойными сливками, пожалуйста, – сказала я, не глядя в меню.

– Это для вас двоих? – уточнила она, глядя на Джека и широко улыбаясь. Я бы не удивилась, запиши она свой номер телефона на бумажке и сунь ее ему в карман. Такое случалось не раз.

Джек прочистил горло:

– Вообще-то, это все для нее. Я буду только кофе. Черный, пожалуйста.

Подняв брови, девица записала наш заказ и забрала у нас меню. Я пожала плечами. Из всех черт, унаследованных по линии маминой семьи Приоло, активный метаболизм был большим плюсом. В моих глазах это было что-то вроде компенсации за другую, куда более малоприятную вещь – способность общаться с мертвыми людьми.

– Одним прекрасным утром ты проснешься толстой, Мелли, и поделом тебе будет.

Я всегда была выше и стройнее девушек моего возраста, и ничто не изменилось за последние тридцать девять лет. Несмотря на отсутствие бюста, я гордилась своей способностью есть все, что хочу, и при этом влезать в брюки.

Я фыркнула, снимая с чашки капучино передо мной ложку сливок.

– Ты будешь первым, кому я сообщу, когда это произойдет, Джек, – сказала я и зажмурила глаза, наслаждаясь сладостью на моем языке.

– Итак, как все прошло после того, как я ушел? – спросил Джек, когда официантка налила в его чашку кофе.

– Как и следовало ожидать. В конце концов, ее только что сбагрили в чужой дом. Когда, после того как ты улизнул от меня, я подошла к двери ее комнаты, чтобы спросить, не нужно ли ей что-нибудь, то услышала, что она ревет. Я не стала заходить. Я хорошо помню себя в ее возрасте. И я поняла, что ее лучше не трогать. Можно сделать только хуже.