— Мам, тебе плохо?

— С чего ты так решил? — отвечаю вопросом на вопрос.

— Последнее время ты какая-то не такая. Задумчивая. Грустная. Расскажи мне что у тебя случилось. Я выслушаю. Может помогу советом, — как взрослый говорит он мне, не собираясь уходить.

Что мне ему сказать? Правду не могу. А лгать не хочу.

Молчу, переводя взгляд на серое небо.

— На улице дождь, он провоцирует грусть, — говорю истинную правду.

— Но я же твое солнышко. Я буду тебе светить, — восклицает Антошка.

— Спасибо, сынок, за поддержку, — запускаю руку в вихрастую макушку.

Однако рассказывать о посещении параллельного мира не буду. Что он станет делать с этим знанием? Зачем оно ему.

Память услужливо подсовывала воспоминание о прощании с Руаном.

Жарком. Страстном. Болезненном.

Возможно ли надышаться человеком, когда знаешь, что видишь его в последний раз? Нет. Никогда. Сколько бы не старался. Это как наркотик, чем больше доза, тем сильнее тяга.

В последние часы нахождения в параллельном мире я пережила столько ощущений, сколько не переживала за годы в своем.

Радость. Удовольствие. Наслаждение. Все смешалось воедино. И были прожиты за короткий промежуток времени.

А потом наступило понимание, что нужно уходить на пике эмоций. Иначе я никогда не уйду. Просто не смогу расстаться со своей мечтой.

Делать выбор между двумя мужчинами, из которых один любимый, а другой еще более любим. Страшно и больно.

В моем мире меня ждал Антошка. Мое солнышко. Моя радость. Мой мальчик. Моя кровиночка. Частичка моей души. Без него я не мыслила свое существование. Это даже не любовь. Это душа. Ее часть. Воплощенная в маленького человечка.

Только женщина, познавшая радость материнства, в состоянии осознать что значит для нее ребенок. Он больше чем ты сам. Ребенок этом мир вокруг и мир внутри вместе взятые. Сердцевина женского существа. Космос, сосредоточенный в маленьком человечке.

Матери сложно выразить словами все, что она думает о своем ребенке. Что чувствует. Ощущает.

Она живет им. Она дышит им. Для нее его боль в сто крат сильнее своей. Обида нанесенная ребенку обиднее, нежели обидели бы ее. Но и радуется за него сильнее в сотни тысяч раз.

В параллельном мире жил Руан. Мужчина, сделавший невозможное, чтобы вытащить меня из своего. Нарушивший законы мироздания ради нашей встречи. Человек, едва не погибший от перерасхода жизненно важных сил. Человек, осуществивший мою мечту на встречу с ним. Человек, повернувший время вспять.

Чтобы мы могли встретиться, ему пришлось обмануть законы времени, протянуть меня через пространственный континуум. Для этого потребовалось нарушить множество законов.

А за все, как известно, приходится платить.

И платой за мое появление в ином мире стала невозможность вытащить в этот мир сына. Для него он просто не существовал. И не мог существовать.

Ведьма была права, когда говорила о моей чистоте. Она видела главное. В таких вещах ведьма не ошибается. Никогда.

Все это Руан объяснил мне после того, как я второй раз подарила ему свою чистоту.

Ирония судьбы.

Дважды случилось одно и тоже. Я испытала с мужчиной диаметрально противоположные грани: боль и удовольствие в чистом виде.

А еще говорили, что в одну воду невозможно войти дважды.

Все ложь и обман.

Как и то, что у крокодилов есть слезы.

Их так же не было у меня, когда я вырубала магической дубинкой Руана. Я знала, что сделает все возможное, чтобы не дать мне уйти. Вывернется наизнанку, но постарается отговорить.

Все мы эгоисты. И Руан не исключение.

Я видела это в его глазах.

Для влюбленного мужчины на первом плане стоит любимая женщина, а уж потом потомство от нее. Так заведено природой. Внутреннее Эго мужчины вначале стремится к собственному самоудовлетворению и это может дать только женщина. Ребенок же для мужчины это его эгоистические стремления. Любовь мужчины к ребенку материальна, она должна иметь под собой основу, чем-то подтверждаться. Успехами. Достижениями. Способностями. Есть материальное подтверждение — есть любовь.

Глава 51

Руан

Голова ужасно болела.

Нет. Не так. Она просто раскалывалась, словно по ней ударили огромным молотом.

Я с трудом открыл глаза, чувствуя потребность это сделать.

Тут же нахлынули воспоминания.

Кларисса. Она пришла. Ко мне. Сама.

Яркая волна радости затопила все мое существование. Я самый счастливый человек на свете. Любимая женщина со мной. Рядом. Мы снова вместе. Не это ли самое прекрасное, что может быть на свете?

Тело пело от удовлетворения. В отличие от головы, трещавшей, как пустой котел, стоящий на огне и готовый в любую минуту взорваться.

Ощущения такие ужасные как когда я получил контузию на границе. Тогда магический молот, прилетевший в голову, чуть не выбил все мозги. Ощущения одинаковые.

Я медленно повернул голову, надеясь увидеть любимое лицо.

Вчера мы, наконец-то, поговорили. Возможно не так откровенно как хотелось бы, но достаточно, чтобы понять друг друга. Я рассказал как долго шел ко встрече с ней. А она внимательно слушала. А потом сказала лишь одно:

— Антошке понравилась бы история.

Болезненно заныло сердце.

Антошка.

Я видел его, когда с огромным трудом продавил матрицу мироздания и проник в ее мир бесплотной тенью.

Большой мальчик. Внимательный. И очень тонко чувствующий колебания эфира.

Весь в меня.

Но нам не суждено быть вместе.

Я не могу жить в мире Клариссы, а Антошка не может появиться в моем мире. А все потому что Кларисса, ее сознание, оказались в этом мире, в теле сотканном из материи, принадлежащей нашему мирозданию. И из-за разности течения времени возникла в другом мире. При этом существуя в своем. Из-за сдвига нитей мне это удалось. Даже боюсь вспоминать чего мне это стоило. До последнего не верил, что получится.

А вот с Антошкой все сложнее. Он не только дитя своего мира, но и этого. Поскольку является моим сыном. И если с ним сотворить такой же трюк, как и с Клариссой. То его просто разорвет на части. Мой мир утянет принадлежащее ему, а немагический мир оставит свою половину.

Антошка попросту погибнет.

Можно ли было об этом сказать матери?

Конечно же, нет. Уж лучше пусть она считает меня бесчувственным негодяем, холодным монстром, человеком не знающим что такое отцовская любовь. Чем узнает правду.

Может стоит намекнуть Клариссе об этом?

Она вроде бы как простила меня.

Да. Безусловно дала второй шанс. Ведь, то, как она вела себя со мной ночью, давало надежду на будущее.

Ей, несомненно, надо объяснить, пусть и в мягкой форме, что пока ее желание невыполнимо.

И пусть знает, что я все равно не сдамся. Я буду искать способы воссоединения семьи. Прежде всего это необходимо мне.

Сын. У меня есть сын.

Это слово сладкой патокой разлилось по языку.

Наконец, я смог чуточку ближе допустить эту мысль к своему сознанию.

Если Кларисса будет со мной, то мы вместе что-нибудь придумаем. Тем более здесь она стала нейтралом. Магом, обладающим огромным неизученным потенциалом.

Кто бы мог подумать?

Это же просто фантастическое везение.

Вместе мы обязательно что-нибудь придумаем. Главное, не спешить.

Кстати, а где Кларисса? Почему я не слышу ее шагов?

Смятая постель, подушка с очертаниями женской головы, все напоминало о любимой женщине.

Но где она сама?

— Кло? Ты в ванной? — позвал. Собственный голос вызвал в голове новый приступ боли.

Ответом мне была тишина.

Это насторожило.

Может быть она просто меня не слышит? Всего-то и надо пойти и поискать ее.

Встать и пойти. Встать и пойти.

Я с трудом принял вертикальное положение. Свесил ноги с кровати. Поднялся, выпрямившись. Меня чуть качнуло в сторону.

Да что такое со мной творится? Как будто накачали третьесортным алкоголем. Даже в бурной молодости со мной такого не было.