Капитан восседал в голове стола, заказав еды и выпивки на четверых (это только себе), он травил байки о морском быте, о службе и о городе. Некоторые уже стали прислушиваться, думая, что под невзрачной и простой одеждой скрывается никак не меньше боцмана, а то и первого помощника капитана. Некоторые, особо внимательные, таки смогли приподнять завесу тайны, но будучи людьми понимающими, лишь тихо свидетельствовали своё почтение. Корвуса, это ничуть не удивляло, он в былые времена частенько заходил, сокрытый плащом-ветровиком, да бы узнать из первых уст о происходящих в порту делах. Но особенно любил ловить своих стражников на неосторожных словах. Когда те напившись позорили службу и начальство, он срывал личину, и просто охаживал их кулаками и выгонял из трактира, но порой попадался явный недруг, несправедливо, как он думал, уволенный из рядов стражи, или обиженный ею. Тогда тот открыто вызывал его на дуэль и отстаивал честь свою и полка в бою.

Но это дела давно минувших дней, когда курсант только прибыл в стражу и прикреплял погоны адъютанта, надеясь, что попал не в самую плохую часть. Всё же столица, главный порт. Как же он тогда ошибался… Сколько сил потратил на то, чтобы отмыть знамя полка от грязи, сделать себе имя. Не часто ему доводилось сидеть на верхнем ярусе, в основном занимал столик внизу.

Тут публика изобиловала самыми разными личностями, кучерявые юнцы сидели подле лысых мужчин, тощие и поджарые лучники и плотные и высокие мечники сдвинули столы и пребывали в веселье за одним, празднуя ещё одно успешное плавание их наёмной охранной команды, просоленные и загорелые рыбаки обсуждали нерест и неминуемое падение цен на рыбу, а их белокожие друзья — горожане поддакивали жалобам, а сами радовались снижению, моряки в простой одежде или стражники в увольнительном отпуске по привычке надевшие мундир — это всё было не важно. Всех их объединяло одно — море… И сплетни.

— Ты слышал, лейтенанту Корвусу дали капитана. — Проскочило в беседе двух стражников.

— Да ну? Всё же дали? — Окликнул его наёмник, за соседним столиком, видимо, знакомый с военным.

— Ага, держи карман шире, слышал он… — Тут же урезонил его сидевший напротив пьяного вида мужик с шрамом над бровью. — Я вот слышал, что к нему на Элизабет приплыл сам Сандр и убил его!

— Что за чушь ты несёшь? — Отмахнулся от байки, словно от надоедливого комара первый. — Сандр, ведь, мёртв. А на его корабле пришвартовался какой-то богатей, с кучей охраны и носа оттуда не кажет, сынка только посылает с ручной обезьянкой. — Хохотнул он, намекая на блэка, что не особо понравилось наёмникам. В их рядах сидели двое чернокожих — отличные бойцы и верные друзья.

— Я и говорю: мертвецы напали на корабль, — не уступал человек с шрамом, — отступники в городе!

По залу прошёлся нервный ропот, а один из громил, почувствовав напряжение, подошёл к паникеру и опустил свою руку ему на плечо. Того аж перекосило.

— А ну иди проспись, мертвецы уже мерещатся. — И схватив, поволок к выходу.

— А вот Одноглазый Билли говорил, что пираты наведывались туда ночью, но получили отворот-поворот. Говорят, дежурство там нёс боевой маг!

— Я же говорю — отступник! — Выкрикнул напоследок мужик со шрамом, и, получив пинка, вылетел из дверей.

— А ты откуда знаешь про Одноглазого Билли? — Оживились стражники.

— Да я так… это… краем уха слыхивал… — Стушевался рыбак.

— Так это что же получается? Зелёные мантии на службе у богатея? — Раздалось откуда-то сзади.

— А разве боевой маг может быть в свободном плавании? Они же все служат Империи. — Удивились стражники.

— Цепной пёс купца? — Приподнял голову лысый моряк.

— Ты слышал о нём?

— О нём только глухой не слышал, да слепой не видел. Тот сын, о котором вы тут все толкуете и есть маг. И он ту шайку раскидал в одиночку. — Важно проинформировал он остальных.

— Врёшь ты всё, с ним блэка видели. — Встрял молодой моряк. — Одноглазый точно говорил о нём.

— Так ты всё-таки знаком с этим подонком. — Вывел того на чистую воду стражник, приподнимаясь.

— Какой ещё блэк, вшивая твоя морда? Эти черножопые как были рабами, так и останутся, трусливые обезьяны, только и могут толпой да со спины, чтоб им… — Крепко выругался он, очевидно, имея сильную обиду на представителей другого народа.

— Маг он, не виданной силы! Он мне жизнь спас! — Влез другой стражник, и лицо его было смутно знакомо Форсту, где-то он его видел.

— Отступник! Отступник в городе! — Послышался пьяный крик с улицы.

— Эй ты, белый пёс, скажи мне это в лицо! — Встал один из блэков наёмничьего отряда.

— А что, я не прав? — Вскочил лысый. — Даже лекари не могут вас лечить, так как нас, потому как у вас кровь другая! И не просто у вас кожа чёрная, но и сами вы другие. Чуждые нам!

— Я на твои острова не приплывать, ты приплыть сюда, где я жить! — От гнева блэк начал проглатывать окончания в знакомых ему словах, а лысый опасно приблизился к блэку.

— Врежь ему, старпом! Покажи, где обезьяны зимуют! — Захохотали его собутыльники, подначивая на драку.

— Так ты считаешь эту землю своей? — Старпом не хорошо улыбнулся, ой, не хорошо. Но тут произошло неожиданное.

Молодой рыбак, выскочивший из-за стола, чтобы не попасться в руки стражнику, натолкнулся на подавальщицу, свалив её. Поднос с супом полетел на моряков, так ждавших его, правда не в качестве средства для наружного применения, а рыбак обнаружил себя под подолом девушки. Та взвизгнула так, что, наверное, слышала вся гавань. Естественно, это не осталось без внимания вышибал, они отвлеклись от назревающего конфликта моряков и наёмников, и пропустили начало драки.

Первый попал под раздачу, как ни странно, всё тот же знакомый ловец рыбы, молоденькая девушка ответила за поруганную честь звонкой пощечиной. Не ожидавшего такого подвоха от хрупкой белокурой красавицы, он упал на чужой стол, опрокинув блюда. Здоровенный матрос, недолго думая поднял худосочного юношу над головой и швырнул в старпома, припоминая ему ночные вахты. Блэк, оправившийся после пропущенного удара тоже наддал лысому, но тут же отлетел в сторону — это трактирные вышибалы пошли в толпу, разделяя её на части. Но драка на этом не остановилась, с верхнего яруса на громилу спрыгнул какой-то паренёк в цветастой одежде со словами: Наших бьют! И те потонули в общей свалке. Кто тут были наши, а кто нет, Форст не понимал, но почему-то принимал участие. Время для него замедлилось, движения стали плавными, будто в воде, а зрение усилилось. В основном он ловил своих противников за руки и раскидывал по углам, как это делал с ним дед, благо, рост и комплекция позволяли. Все опасные удары как бы подсвечивались красным сиянием, и он легко уходил от них, порой даже этим пользуясь. Он видел, где вытянутая в ударе рука окончит движение, а в завершении хватал и продлевал её путь, и получалось так, что человек своим же ударом давал себе толчок и падал в направлении удара.

Дед, бывало, заглядывал в подобные питейные и никогда не уходил оттуда без драки. "Пора размять старые кости", — так он говорил, оказавшись в городе, и тянул за собой воспитанника. Дома он показывал внуку разнообразные удары и захваты, а также парочку специальных приёмов, прививал ему не только навыки боя с оружием, но и без оного, так что Форст в этой потасовке чувствовал себя вполне привычно. Корвус, тоже не остался в стороне, и в короткое время стал одним из главных действующих лиц. Они уже пробились к Тою, который безоружных стычек не признавал и всё время хватался за кинжал, правда, так ни разу его из ножен и не вытащил. Ну не мог молодой улус — воспитанник далекого племени блэков, представить смертельный бой на голых кулаках и с улыбками на лицах друзей. Хотя руками махать он тоже мастак.

Приложив кого-то глиняной кружкой, де Конте крикнул:

— Визмонт, дурья твоя башка! Ползи сюда!

— Лейтенант! — Послышалось из-за опрокинутого стола.

— Капитан! Ха-ха-ха! — Рассмеялся Корвус, и отправил в полёт очередного бедолагу. — Какого чёрта тебя выпустили из лазарета?