— Пока на меня охотится Сумрачный, держать ее возле себя тоже не разумно, — заметил маг. — А в скором времени и его сын наверняка станет проблемой. Теперь у меня нет времени медлить, надо завершить последний храм, — он осторожно поправил темную прядь на лице девочки. — Я верну ее, когда придет час. Верну мою маленькую… — он запнулся, не зная, как теперь ее назвать.

— Ведьму, — подсказала развернувшаяся маска Смех.

— Мою маленькую ведьму, — согласился маг.

Смех взяла девочку на руки и запрыгнула в лодку. Маг смотрел, как судно исчезает в рассветном небе. Раны его уже начали затягиваться, но все еще отзывались ноющей болью.

Мужчина поднялся и осмотрел место, где еще ночью мог лишиться головы. Горстка пепла на траве почти разнеслась по саду. Маг с некой досадой подумал, что Селеста умела его развлечь, но убийцей оказалась никудышней. Впрочем, это он стал слишком беспечным. Она бы растерзала его, если бы не смертное дитя.

Все же хорошо, что он отпустил девочку. Окружать себя врагами он умел лучше, чем друзьями.

Уже в своей комнате маг обессиленно рухнул на кровать. Последнее, о чем он подумал, проваливаясь в сон, это протянутая маленькая ладонь. Он ненавидел людей, но пожалел, что не взял эту ладошку перед тем, как на долгие годы отпустить.

Глава 11. Клятва

Открыв глаза, Майя убрала от лица маску. Казалось, она резко выпала из сна, и потребовалось время, чтобы осознать, где она и что происходит. В ее спальне слабо горели канделябры, через плотные гардины пробивались лучи рассвета. Похоже, она просидела в иллюзии воспоминаний всю ночь.

Маг продолжал сидеть в кресле напротив, сосредоточенно читая одну из книг о темном колдовстве, которую сам подобрал для Майи. Он снял бесформенную мантию и теперь сидел в черной рубашке, подчеркивающую стройное тело. Заметив, что девушка проснулась, он медленно закрыл книгу и положил на журнальный столик. Там теперь еще стояла серебряная посуда с фруктами и вино в изящном хрустальном графине. Видимо, маг предусмотрительно велел кукле принести еду, если Майя проголодается.

Некоторое время оба молча смотрели друг на друга. Маскарон держал лицо спокойным, но напряжение во взгляде выдавало его чувства. Он следил за ней, не зная, как она себя поведет, но видимо в свете последних событий ожидал чего угодно.

А Майя смотрела на него и словно видела впервые. Ей понадобилось время, чтобы окончательно отойти от видений прошлого.

— Покажи, — наконец-то сказала Майя.

Маскарон не стал уточнять, сразу поняв ее просьбу. Он расстегнул рубашку, оголив на груди три выжженных шрама, очень похожих на ее. Майя пораженно смотрела на них, невольно прижал ладонь к своим трем шрамикам, и ощутила, как быстро бьется под ними ее сердце, словно ликуя от открывшейся правды. Она инстинктивно глянула на шрамы мага через Занавес.

— У Эльдара на груди остался след от магического круга. А у тебя такого нет.

— У Яхонта Красного это след проклятия. А это магические метки, выжженные моей первородной магии, хотя рана от ножа зажила. Такие следы тоже остаются навсегда даже у созданий вроде меня. Как и другие… Вроде проклятой магии, — взялся он за запястье, где манжет скрывал шрам от оков.

Маг застегнул рубашку, склонился к ней и хотел взять с ее колен маску, но Майя накрыла ту ладонью, не дав забрать.

— У меня еще есть вопросы.

Маскарон выровнялся в кресле и кивнул, показав, что весь во внимании.

Майя не сразу смогла заговорить. Она все пыталась осознать увиденное в собственных воспоминаниях. Словно кто-то открыл в памяти шлюз, и теперь ее чуть ли не сносило от забытых образов, мыслей и чувств. В том, что все увиденное правда, она не сомневалась. Она узнала свои воспоминания, как узнают вкус печенья из детства: давно забытые, но стоит попробовать, и понимаешь, что этот вкус ни с чем не перепутаешь.

— Как же мое отсутствие никто не заметил? — выдохнула она.

— Вашу смертную экономку не трудно было убедить ничего не замечать. Впрочем, как и тебя, еще не подчинившую силу своей магии.

Майя попыталась вспомнить утро, когда проснулась и поняла, что это свершилось: в ней пробудилась магия. И сейчас она осознала, что у нее никогда не возникал вопросов к трем шрамикам на груди, пока профессор Белозор не спросил ее про их появление. Они были словно родинки, появление которых всегда незаметно.

— Однако, как такое возможно? — продолжала удивляться Майя. — Магическая душа, она же… Я никогда о таком не слышала.

— Ты много знаешь о магической душе?

— Знаю, что без нее маг не выживет. Знаю, что она способна развиваться, запоминать и даже направлять своего хозяина, вроде интуиции. Но чтобы ее можно разрезать и переместить в другого…

— Раньше и пересадка органов считалась для вас, смертных, сказками. И тем не менее ваши маститые лекари способны на такие чудеса. Что касается магии, то в этом вы пока не доросли до древних рас. Если магическую душу можно вынуть, то можно и разрезать.

— Но разве это не тоже самое, что разрезать сердце?

— Магическая душа — одна из форм энергетического источника, — маг поднялся, обошел кресло и оперся рукой на обтянутую черным бархатом спинку. Он задумался, подбирая слова, и продолжил: — Чтобы тебе было проще понять, представь этот источник самоцветом. Будучи в недрах сердца своего хозяина, он растет и крепнет подобно горному минералу в глубинах пещер. В зависимости от своей природы, они бывают любого цвета, форм и с разными свойствами. Разрезание души — подобно работе ювелира: вынуть часть драгоценности и поместить в другой сосуд так, чтобы он не разбился. К счастью, у меня руки как раз ювелира, — довольно улыбнулся мужчина.

— И ты не ослаб из-за этого? Не пострадал?

— На некоторое время ослаб, но магия моя тем и хороша, что способна быстро восстанавливаться. Ты и сама это заметила.

— А как же украденные души Лесаны? Почему она не могла поместить их в себя? — стала вспоминать Майя. — Ей приходилось использовать монеты.

— Не путай добровольную жертву с кражей. Те души были осквернены черной магией и напитаны болью и страхом своих хозяев. К тому же, мне сотни лет, от чего и душа моя более… крепкая, — не знал он, какое слово лучше подобрать. — Вы, люди, когда-то знали, что дар можно получить, пусть не понимали, как именно, ведь вы тогда даже не ведали, что такое магическая душа.

Майя вдруг вспомнила свой первый урок Основ Чароплетения. Мадам Пуфа как раз подловила ее каверзным вопросом.

«Неверно! Еще в древние времена был известен обряд передачи дара. Что вы можете об этом сказать?»

Девушка не сдержала нервный смешок, вдруг осознав всю иронию той ситуации. Кто же мог подумать, что она как раз могла сказать б этом больше, чем кто-либо в классе!

Еще большая ирония оказалась в другом: она желала получить магию, чтобы быть ближе к отцу. Но стоило только рассказать ему о проснувшемся даре, как Велизар Семироз отправил дочь в другой город, где она протомилась шесть долгих лет, терпя запреты на волшебство и все, что с ним связано.

— Почему ты мне сразу не сказал? — нахмурилась Майя. — Нет, не так… Почему ты позволил отцу меня отослать, если я была для тебя так важна?

— Я не знал, что он собрался тебя отослать. А когда узнал, то согласился с его выбором. — Увидев возмущение на лице девушки, маг вернулся в кресло, переплел пальцы и все так же спокойно произнес: — Этот город в скором времени погрязнет в войне. То, что ты оказалась далеко и в безопасности — было для меня приемлемо. Я никак не ждал, что ты вернешься и решишь обучаться в академии отца. Особенно в том году, когда я заключил сделку с Лесаной…

Майя окинула мага мрачным взглядом.

— Ты знал, что моего отца собирались убить, даже помогал той, кто это все планировал.

— Майя, не забывай, кто я, — ничуть не смутился маг. — Твой отец пусть и управлял Тайлогос отлично, все же оставался моим врагом, как любой, кто прислуживает ковену Оскарии.