Взгляд тут же падает на стены, которые я вчера сымитировала под лес. Выглядит так, словно я очнулась посреди могучих деревьев, яркая зелёная листва которых переливается изумрудными оттенками под утренними лучами солнца.

Что может быть лучше?

Кажется, только природа по-настоящему умиротворяет, даруя внутреннее спокойствие. А ещё вода. Будь то ручей, озеро, океан или на крайний случай – душ. Почему-то именно потоки воды всегда успокаивали меня в полной мере.

Я могу смотреть на воду бесконечно…

Кажется, эта любовь передалась мне от мамы, как и моя истинная сущность. Потому что внешне я пошла полностью в папу, за исключением глаз конечно же.

Не успеваю толком отогнать утреннюю дрёму и грустные мысли, вдруг слышу тихий стук в дверь, а затем:

— Кейла, ты спишь?

Можно, конечно, промолчать и сделать вид, что я действительно сплю. К тому же с учетом того, что я до сих пор не встала с кровати, это не будет считаться как таковой ложью. Однако… Я понимаю, что не хочу. Не хочу отталкивать Изабель, несмотря на то что внутренне все равно не до конца доверяю ей. Ведь доверие не симпатия. Его надо заслужить.

— Входи, — хрипло отзываюсь я и тут же поднимаюсь, сев на кровати, закутываясь в одеяло. Выбираться из постели совсем не хочется.

Дверь открывается, и я вижу огненную макушку своей соседки. А затем и её саму, когда она проскальзывает внутрь в одной пижаме.

— Привет. Прости, если разбудила. Просто приходил мистер Фидж и просил тебя срочно подойти к нему, чтобы ты подписала там какие-то документы по поводу заселения.

Я хмурюсь, но тут же вспоминаю, что вчера из-за сумбурных событий, совершенно забыла о коменданте, к которому должна была подойти ещё по приезду и подписать все необходимые бумаги.

— Спасибо. Совсем из головы вылетело, — сонно произношу я, моргнув.

Изабель кивает и уже собирается уходить, но я вдруг спрашиваю:

— Надеюсь, экскурсия ещё в силе?

Девушка едва заметно улыбается, в её глазах вспыхивает задорное пламя.

— Конечно, если ты не решишь залечь здесь на весь день.

— Последний свободный день проваляться в постели? — возмущенно произношу я, недоумевая, а затем усмехаюсь и, мотнув головой, говорю: — Ну уж нет. Кто откажется от гида, в виде выпускника Хиллкроуз?

Она усмехается.

— Отлично. Потому что я уже запланировала для тебя целую программу.

— Мне кажется я сплю, — в конце концов насмешливо произношу я, под недоумевающим взглядом своей соседки. Поэтому тут же поясняю: — Не думала, что обитатели Хиллкроуз могут оказаться такими…радушными. А уж тем более, что один из них станет моим гидом.

Изабель улыбается, а затем неожиданно произносит:

— Я понимаю тебя. Ты опасаешься. И это нормально. Когда я только поступила, то делала тоже самое. Причем не зря. Ведь любительниц задирать нос и мнить себя непонятно кем – здесь довольно много.

— Хм. Выходит, мне крупно повезло, — задумчиво произношу я, глядя на девушку. — Кто бы мог подумать, что мне достанется адекватная соседка.

— Знаешь…— Она вдруг прищуривается, словно лиса, и с лукавой улыбкой на губах произносит: — на счёт адекватности я бы не торопилась.

Я в недоумение вздёргиваю бровь, поэтому она тут же поясняет:

— Не переживай. Это не то, о чем ты подумала.

— Ты знаешь, о чем я подумала?

Она усмехается, сказав:

— Догадываюсь.

— Тогда боюсь даже представить то, что ты имела в виду.

— В каждом из нас есть чуточка безумства. Вопрос лишь в том, какого оно рода.

Я хмыкаю.

Изабель же спрашивает:

— Мне надо ненадолго отлучиться по делам. Да и у тебя, я смотрю ещё не все вопросы решены по заселению. Поэтому, как на счет того, чтобы встретиться через час в общей комнате?

— Отлично.

Она кивает, а затем оставляет меня одну.

Недолго думая, я снова валюсь на кровать.

Ещё пару минут и займусь делами…

***

Когда я наконец выхожу из своей комнаты, чтобы решить оставшиеся вопросы перед учебой, Изабель уже нет.

Я перевожу взгляд на Фореста, который в наглую распластался по дивану, и усмехаюсь.

— Ты знаешь, что существа, подобные тебе, склонны к ожирению при таком режиме?

«Ты знаешь, что подобные тебе должны быть куда более сердечными?» — язвительно вторит мне это создание, устремив на меня взгляд своих обсидиановых глаз.

Я удивленно округляю глаза, затем хмурюсь и, склонив голову набок, чтобы более-менее видеть его недовольную мордочку, говорю:

— К твоему сведению, у меня есть сердце.

«Однако его наличие не предписывает тебе должных качеств анарэт».

Я фыркаю, взглянув на чистое ясное небо, которое сегодня разрезают яркие лучи солнца, и снова перевожу взгляд на наглое существо, сказав:

— Это уже не твоё дело.

Удивительно. Но он больше не пытается уколоть меня побольнее. Лишь корчит мученическую рожицу и отворачивается, поудобнее устроившись в ложе из подушек.

Хмыкнув, я поправляю волосы, глядя на себя в зеркало, расположенное в прихожей. А затем выхожу из комнаты, хлопнув дверью.

За стенами нового логова, все ощущается иначе. Я чувствую, как моя внутренняя сущность напрягается. Сердце заходится в ускоренном ритме под шаги снующих студентов, которые, кажется, только что прибыли и теперь спешно заселяются в привычный им мир.

Мотнув головой, сворачиваю в холл, шагая прямо, по коридору, а затем выхожу к центральной лестнице. Достаю телефон из заднего кармана джинсов, чтобы убедиться в том, куда именно мне следует идти. Однако он подлым образом выскальзывает из моих рук, упав на ступени и проскочив вперёд, словно брошенный в озеро камешек, скользящий по поверхности.

— Демьян тебе в глаз! — сердито шиплю я и ползу следом за своей техникой, которая кажется не спешит останавливаться и катится дальше вниз по ступеням.

Воском их что ли натирают? Ведь недаром я вижу собственное отражение, когда проползаю очередную ступень!

Под недоуменными взглядами проходящих мимо людей, я наконец поднимаю свой телефон, сдув упавший на глаза локон. Собираюсь подняться, но взгляд неожиданно натыкается на пару дизайнерских кроссовок, которые находятся лишь в паре сантиметров от моего лица.

Сердито поджимаю губы и резко поднимаюсь.

— И снова ты… — произносит он каким-то мученическим тоном, словно мы прожили в браке, как минимум десять лет. Затем развелись, но я не переставала мелькать в его жизни!

Правда насмешливая ухмылка, застывшая на его лице, совершенно не вяжется с этим тоном.

— И снова ты, — с неподдельным отвращением, вторю я, сложив руки на груди.

— Что-то потеряла? — заломив бровь, весело интересуется он.

Мои губы извиваются в насмешливой улыбке, и я киваю.

— Чек, который ты должен был мне оставить.

На миг на его лице проносится удивление. А затем он усмехается, поняв, о чем речь.

Парень делает шаг, чтобы подняться на ступень выше. Теперь мы на одном уровне. Так, что его глаза оказываются напротив моих.

Я заинтересовано склоняю голову набок, ухмыльнувшись.

Уголок его губ насмешливо ползёт вверх. Затем он неожиданно склоняется ко мне. При этом со стороны нашу парочку едва ли не пожирают взглядом.

Я напрягаюсь, с опаской заглядывая в его глаза, когда он едва касается моих волос губами и произносит так, что могу услышать только я:

— Я плачу лишь в двух случаях. Первый, когда что-то покупаю. Второй, когда мне доставляют удовольствие. Так, к какому мне отнести тебя, малыш?

Мои ладони непроизвольно сжимаются в кулаки. Лицо теряет былые краски. Я злостно сжимаю губы, не в силах поверить в то, что он только что мне предложил!

МНЕ! Кейле де Мэйлоу!

Однако спешно беру себя в руки. Снова заглядываю в бесстыжие глаза, которые с интересом ждут от меня ответа.

Мило улыбаюсь, кивнув. А затем с размаху ударяю его по щеке, тем самым залепив громкую пощёчину.

На его коже тут же появляется алеющий след от моей ладони, когда он продолжает стоять, как и прежде, не шелохнувшись. Однако я вижу пламя, разгорающееся в глубине этих глазах. Особенно, как линия скул все больше начинает вырисовываться на красивом очерченном лице.