Однако, когда Изабель уверенно проходит в комнату, я выдыхаю и переступаю порог, следуя за ней.
Комната оказывается довольно просторной, несмотря на своё расположение. Только вот подобранные тона – черный, бордовый и золотой – заставляют меня скривиться от того, как они отяжеляют комнату. Не говоря уже о помпезности, царящей здесь. Одна только ваза, стоящая на небольшом столике, стоит не меньше ста квинсев. Что в переводе на эльрих означает – сто тысяч.
— А мужчина живёт роскошно, — обхаживая кровать из дорогого красного дерева – дамрин, с бархатным балдахином и позолотой, идущей тонкой нитью по краям поручней, произносит Бел.
— Что сказать… Ректор, — задумчиво произношу я, а затем подхожу к небольшому шкафчика, возле окна, когда Изабель начинает просматривать прикроватные тумбочки.
— Что мы конкретно ищем?
— Всё, что кажется странным. Письмена, руны, рисунки, дневники, заклинания, украшения. Не знаю, — Я мотаю головой, пройдясь кончиками пальцев по корешкам книг и добавляю: — Всё, что может что-либо сказать о нём.
Изабель хмыкает и тут же произносит:
— Могу сказать, что он любитель роскоши и антиквариата. А ещё, что он и дня не продержался бы в Бин-Сквилл.
Бин-Сквилл – местный район, который значится, как район для бедных. Как говорят столичные – там живут отбросы общества. Хотя на самом деле там живут те, кто зарабатывает честным путём. Те, кого жизнь не пощадила. Те, у кого нет родителей и кому приходится выживать самостоятельно, не имея богатого покровителя. Только, если ты не ночная бабочка, отдающая свою душу в рабство. И хотя я не столичный житель. Но прекрасно знаю, что творится на его улицах. Именно там – чаще всего происходят убийства, изнасилования и местные грабежи. Люди просто сходят с ума, когда не имеют возможности что-либо изменить в своей жизни. Когда они не хотят что-либо менять в своей жизни. И это удручает. Однако, как говорит Рэй: «Всем помочь невозможно. Люди сами должны захотеть что-либо сделать для того, чтобы хоть как-то изменить этот мир к лучшему».
— Думаю, таким, как наш ректор – это бы не помешало. Может быть тогда, все кто имеет власть – о чём-нибудь, да задумались бы.
Изабель улыбается и пожимает плечами. После чего мы продолжаем наши поиски.
Я снова сосредотачиваю своё внимание на книгах мужчины. Надо признать, все они редких и дорогостоящих изданий. Однако ничего криминального или же подозрительного я не нахожу.
В основном – это либо классическая проза, либо искусство, либо рунология, которой наш ректор, кажется очень увлекается. Поскольку подобных книг у него довольно много, и все они из различных категорий сложностей. Одна даже привлекает моё внимание. Самая тоненькая. В красной, матовой обложке с символом древних ацтеков племени «МайХан», которое раньше поклонялось древней богине Ифсу – карательнице и пожирательнице душ.
Хм.
Интересно…
Я осторожно хватаюсь за корешок книги и тяну её на себя, однако голос Изабель меня останавливает:
— Кей, взгляни-ка…
Отпускаю книгу и оборачиваюсь назад. А затем застываю на месте, когда вижу тот самый медальон, переливающийся в свете теней, которые делают его ещё более таинственным.
Медальон, в виде полной луны.
— Насколько мне известно – данные артефакты считались частью символики инквизиторов в эпоху средневековья.
— Да. — Я сглатываю, а затем повторяю слова из древних рукописей, которые однажды читала мне мама: — Луна… Луна, как символ пробуждения дьявола, как символ изгнания и очищения, перед истинным перевоплощением…
Глава 36.
Лукас
Праздник в самом разгаре. Все вокруг смеются, что-то обсуждают. Некоторые продолжают танцевать. Некоторые не стесняются присутствия преподавателей и переходят к активным действиям, которые в последствии определённое позволят им снять большой куш.
Я же стою с бокалом в руках, пока Мелания где-то в туалете приводит себя в порядок, поскольку какая-то неуклюжая идиотка пролила на неё вино, и не могу выкинуть из своих мыслей Мейлоу.
Черт возьми, она хуже дьявола!
Ведьма, которая лишила меня рассудка за пару дней!
Мне кажется, я до сих пор чувствую аромат её кожи и тонкие запястья...
Черт…
— Эй, — Я слышу чей-то смешок и, моргнув, тут же оборачиваясь.
Довольная рожа Уинстона смотрит в упор на меня и ухмыляется.
— Чего ты такой угрюмый?
— Чего ты такой довольный? — зло протягиваю я и кривлюсь, отвернувшись от него.
— Воу-воу, полегче, — смеётся этот придурок и хлопает меня по плечу. — Иначе в скором времени у тебя будут морщинки. Только посмотри, как ты вечно хмуришься. По твоей роже так и читается: «Не подходи. Убью».
Я растягиваю губы в обманчивой улыбке, глядя на друга, а затем говорю:
— Вот и валил бы, пока не прилетело.
— Вообще-то у меня есть к тебе разговор.
— Хм. Что, к тебе клеится очередная девчонка и ты не знаешь, как её отшить?
— Не сомневаюсь, что ты в этом мастер, друг. Но дело касается...Кейлы.
На этих словах я замираю. Пальцы с силой впиваются в тонкое стекло. Поэтому я тут же ставлю бокал обратно на столик, чтобы ненароком не раскрошить его на мелкие осколки, и перевожу внимательный взгляд на друга.
Лицо Кларка становится серьёзным. А это значит, что он действительно хочет сказать что-то важное.
— Идём, прогуляемся, — произносит он, кивнув на стеклянную дверь в самом конце зала.
Я киваю и следую за ним.
Через пару минут мы оказывается сидящими на скамье, прямо под магнолией. На улице ни души. Зато музыку слышно так, что при желании можно танцевать прямо здесь.
— Ну, ты так и будешь молчать? — нетерпеливо спрашиваю я, глядя на то, как складка между его бровей только увеличивается. При этом сам он смотрит куда-то в даль.
Чёртово ожидание заставляет меня беситься ещё больше.
— Похоже ты был прав.
Я подбираюсь, словно хищник, выжидающий жертву, и тут ждёт произношу:
— В плане?
— В плане Кейлы.
— Ты что-то узнал?
Сердце в груди, как назло, начинает биться сильнее, стоит лишь услышать имя этой девчонки. Челюсть же, наоборот, нестерпимо сводит.
— Не совсем, но... Она и правда ведёт себя довольно странно.
— Уинстон, я сейчас тебе врежу. Ты можешь не говорить загадками, чёрт возьми?!
Я резко поднимаюсь со скамьи и перевожу взгляд на друга.
Он точно также переводит взгляд на меня.
— Могу, если ты возьмёшь себя в руки и не будешь вести себя, как истеричка! — рычит в ответ, и я плотно сжимаю губы.
Несколько секунд немого зрительного диалога и я снова сажусь на место, как послушный пёс.
— Слушаю, — уже более спокойно произношу я, уняв внутренний вихрь.
— Когда мы ехали обратно из города, Кейла вдруг попросила остановить машину.
— Зачем?
Пока я не понимаю к чему он клонит.
— Честно говоря я и сам не понял.
— Тогда какого...
— Дослушай! — спешно перебивает он, огрызнувшись, и я затыкаюсь, кивнув.
Порой этот парень может быть вспыльчивее, чем я. Правда это бывает в очень редких случаях.
— Так, вот. Она попросила остановить машину. И я остановил. Видел бы ты её лицо в тот миг. Испуганное, бледное и вместе с этим решительное. Она резко выскочила из тачки и побежала в лес, а...
— В лес? Так может она банально решила справить нужду.
— Ага. И Изабель решила помочь ей?!
Я усмехаюсь, однако тут же становлюсь серьёзным.
Теперь тут явно что-то не вяжется.
— Когда они вернулись, то Бел была чем-то озадачена. Да и Кейла выглядела странно. Утомлённой и нервной что ли...
— Интересно...
— Ага. Только вот – это ещё не всё.
Я удивлённо заламываю брови, когда губы Кларка растягиваются в ухмылке, и он произносит:
— Наши девочки решили вскрыть жилище Вольтинэра.
— Что-о?!
Поверить не могу, что Мейлоу способна на такое. Она, конечно, горячая и острая на язычок, но… Кого я обманываю, чёрт возьми?! Эта девчонка настоящий смерч! Никогда не знаешь, что выкинет. Однако Бел… Это уже наталкивает на мысли из разряда «Фантастика».
