Я перевожу любопытный взгляд на Бел.

Удивительно. Но она совершенно спокойна. Ни один мускул не дрогнул на её лице. Вместо этого она пожимает плечами и улыбается.

— Поспорим, Дэйт?

Парень усмехается, мотнув головой, а затем щурится и говорит:

— Продержишься хотя бы две минуты и с меня сотка.

На лице Изабель появляется ухмылка.

— Пять минут, — уверенно заявляет девушка, под смешок Кларка. Его глаза горят азартом. Однако то, как он смотрит на неё – выше всяких слов. Такое чувство, словно он пытается разгадать великую тайну земель Тандамор, которые своего рода являются подобием Бермудского треугольника. Вход есть – выхода нет. Вопрос лишь в том: куда всё исчезает в строго очерченном периметре.

— Ребята, я вообще то ещё здесь, — усмехается наш куратор, заломив бровь.

— Да ладно вам, мистер Нилман. Сделайте вид, что вы ничего не слышали, — довольно развязно выдаёт Дэйт.

Мужчина насмешливо хмыкает, а затем произносит:

— Куртан, твоя любовь к азарту тебя погубит.

— Это дело принципа, мистер Нилман, — вступает Бел. — Просто кто-то считает, что женщины в априори не могут быть сильнее мужчин.

— Согласись, в этом есть доля правды, — насмешливо произносит Матео, с прищуром глядя на Изабель. А затем наши взгляды неожиданно пересекаются. Правда этот момент прерывает голос Лукаса:

— У каждого равные права. Вопрос лишь в том, кто следует устоявшимся предписаниям, а кто идёт напролом, создавая что-то новое.

— Так. Я, кончено все понимаю, но у нас не урок философии, — усмехается мистер Нилман. Однако его взгляд остаётся серьёзным. — Выяснения отношений за территорией академии. А поскольку вы находитесь здесь всё время, то умейте держать себя в руках. Или решайте проблемы на полигоне. Как и подобает магам. — Он замолкает и почему-то обводит пристальным взглядом Матео и Лукаса. А затем с вызовом произносит, глядя на парней: — Ну, что? Хотите? Только учтите, я не стану разгребать последствия вашего поединка.

Лукас сердито поджимает губы.

Матео хмурится. На его щеках ходят желваки.

Хм. Неужели эти двое так недолюбливают друг друга?..

— Я так понимаю, мы можем продолжить, — спустя несколько минут напряженного молчания, произносит мужчина. Его взгляд по-прежнему обращён на Лукаса. Однако в какой-то момент этот взгляд падает на меня.

Я тут же напрягаюсь. Ведь первая мысль, пришедшая ко мне в голову: «Он поставит нас в пару!» Однако мужчина странным образом обводит меня задумчивым взглядом, сложив руки на груди, а затем произносит, словно что-то взвесив:

— Лукас сегодня будешь с Меланией. А ты Матео, — Он тут же переводит взгляд на парня, — будешь с Кейлой.

— Но они же новенькие, — удивленно произносит Кларк.

— Правильно. Именно поэтому Сантерс и Дэльер помогут им влиться, раз некуда девать лишнюю энергию.

Парни одаривают друг друга многозначительными взглядами, когда мистер Нилман продолжает:

— На сегодня задача будет простой. Один из вас нападет. Второй защищается, выставив щит, который в идеале должен продержаться пятнадцать минут. Но, так и быть, сегодня разрешаю десять, поскольку есть новички. Пробой в защите – победа вашего соперника. И наоборот. Все ясно?

Мы дружно киваем.

Мистер Нилман хлопает в ладоши, сказав:

— Отлично, тогда начинаем.

Мы расходимся по периметру поля. Однако не так далеко друг от друга, как хотелось бы. Потому что мистер Нилман наблюдает за каждым из нас. В особенности за нашей техникой.

В итоге мы располагаемся так, что по правую сторону от нас Лукас и его подружка, которая, кажется, никого не видит, кроме него. Что в принципе, меня даже радует. Ведь она не обращает на меня никакого внимания. Так чего я могу ещё желать? Разве, что наше наказание закончится быстро, и я буду, как можно реже лицезреть императорскую мордашку!

По левую же сторону от нас Кларк и Изабель, которые вовсю заняты перебранкой. При этом Уинстон что-то насмешливо втолковывает моей соседке. Но, что – я не слышу.

— Что ж, красотка. Так и быть. Побуду щитом.

Я оборачиваюсь, мотнув головой, и полностью фокусирую взгляд на моём напарнике.

— Почему не наоборот? — уперев руки в бока, заинтересованно произношу я.

Парень улыбается. Колечко в его губе соблазнительно дёргается, когда он произносит:

— Прости, конечно, принцесса. Но вряд ли ты выдержишь мою атаку.

Я хмыкаю.

— Так значит ты из тех, кто считает, что женщинам лучше заниматься домашним очагом, нежели подобного рода занятиями?

Матео ухмыляется, глядя на меня, и произносит:

— Возможно.

— Проверим? — чувствуя разрастающийся азарт в груди, с вызовом произношу я. Ведь в противном случае не смогу дать волю своей силе. Что означает никакого облегчения магического резерва.

— Что ж. Раз ты так просишь. — Он беззаботно пожимает плечами, а затем создаёт огненный щит, явив мне свою стихию. Хотя возможно, в запасе у него есть ещё парочка, которые в данный момент он умело скрывает, оставив на потом, как туз в рукаве.

Что ж...

Уголки моих губ слегка приподнимаются вверх. Я выдыхаю, а затем создаю первый водяной шар. Без дополнительной силовой прослойки. Это что-то по типу пробы пера.

Посмотрим, насколько ему подчиняется стихия.

Выбрасываю сферу прямо в центр. Однако стоит ей коснуться огненного барьера, и моя магия разлетается в дребезги.

Хм. Неплохо.

Матео едва улыбается, пытаясь не показывать столь явного превосходства. Хотя обычно с огненными натурами это сложно. Не удивительно, что они с Дэльером не ладят. Полнейшие противоположности.

Я разминаю шею, покрутив головой в разные стороны, а затем снова создаю водяную сферу, на этот раз с силовой структурой, чтобы удар вышел сильным и чётким, и запускаю её в щит.

Она проходит сквозь него и задевает первый слой, который тут же восстанавливается обратно.

— Хм. Неплохо... — глядя на меня с прищуром, произносит Матео, повторив мои мысли.

Я улыбаюсь, а затем создаю сразу несколько таких сфер и резко посылаю их в его щит.

Он тут же шипит. Первый слой с треском крошится на землю в виде ярких огненных искр, которые тут же превращаются в пепел, и я довольно улыбаюсь.

— Уинстон, Роусвуд, заканчивайте со смертельными играми! Трупы испортят мою статистику! — доносится до нас голос мистера Нилмана.

Я оборачиваюсь и вижу ребят. На скуле Изабель красуется тоненькая царапина, налитая кровью. А вот лицо Кларка в мелких порезах, словно по нему прошёл ураган с осколками из стекла.

— Ого. А они не на шутку разошлись.

— Это их привычное состояние, — усмехается Матео.

Я перевожу взгляд на него и, с предвкушающей улыбкой на губах, говорю:

— Продолжим.

Десять минут я всячески атакую огненную стену, которой отгородился от меня Сантерс. Однако дальше второго уровня так и не продвигаюсь. Правда и этого хватает, чтобы я услышала от парня:

— А ты горячая.

Я усмехаюсь и забираю прядь волос, упавшую на глаза, за ухо, отвечая:

— До тебя мне явно далеко.

Как в прямом, так и в переносном смысле. Всё же исключить привлекательность этого парня сложно. Особенно, когда его пронзительные глаза, в обрамление жгучих ресниц, то и дело мелькают перед глазами.

Губы Матео тут же растягиваются в похотливой улыбочке, и я усмехаюсь, мысленно сказав: «Что ты творишь, Кейла?» Но порой мне нравится играть. Нравится это ощущение власти над чужими эмоциями и чувствами. Хотя порой это и пугает. Иногда мне кажется, что я разрываюсь на две стороны...

Резерв за последние пару минут становится куда меньше. Однако нужного объема я так и не выбросила. Поэтому можно использовать внутренние потоки. Тогда я наконец выплесну этот груз и вздохну свободно. Главное не переборщить и правильно рассчитать подачу, чтобы не вызвать каких-либо подозрений.

Кивнув собственным мыслям, я произношу формулировку закрепления. Вливаю в сферу внутренние потоки стихийной магии, которую стараюсь контролировать столько лет, а затем выбрасываю огромную сферу в центр, неожиданно ощутив колющую боль в области сердца. Словно иглой прошлись по поверхности.