-- Благодарю, подполковник сэр! За себя, и за сержанта Роуза.

-- Идите, сержант. Мне и без вас хватает хлопот. До отъезда на вас подготовка трех опорных пунктов. И свое взыскание за пререкание со старшим по званию вы с Роузом получите, как только бригада окажется на отдыхе!

-- Да, сэр! Спасибо, сэр! Мы вас не подведем!

-- Конечно, не подведете, если только вернетесь отсюда...

Последнюю фразу подполковник Мэтью Риджуэй тихо произнес уже в спину убегающего по ходу сообщения подчиненного. Как кадрового офицера его бесили нахальные выходки и пререкания этих бывших сержантов, а ныне, фактически, лейтенантов-стажеров. Но в душе подполковник согласился с Рэндаллом. Их новая оборонительная позиция пока еще была не готова. А в перспективе у них была встреча с танками и пехотой фон Бока. Эти двое будут 'землю рыть' от усердия, они настоящие солдаты, и в будущем неплохие командиры. Ну, а приказ... Пусть этот приказ командования временно не мог быть выполнен, зато у Риджуэя появлялся неплохой резерв на крайний случай....

***

Сразу после той второй высотой воздушной победы, Григория с соратниками отозвали в Москву. Отбывали на Родину все пилоты-перехватчики обученные полетам на новой машине, охрана и все техники получившие опыт ее обслуживания. Командование забирало всех причастных, чтобы сохранить секретность. И тех, кого отбирали из 'греческого' сквадрона и обучили в апреле, и испытателей с инженерами НИИ ВВС. Да, и сама секретная техника уплывала морем до Одессы. Больше над Грецией вражеские 'высотники' не летали, а значит и надобности в высотных перехватчиках, тут больше не было. А на бывшем секретном аэродроме недалеко от Салоник, теперь снова могли дислоцироваться обычные летные части Греческих ВВС. Прощание вышло недолгим. Соратники по 'Добровольческой армии' устроили небольшой, как говорят буржуи, 'фуршет'. Генерал Корнильон-Молинье под дружные аплодисменты и свист вручил всем отбывающим памятные подарки, и озвучил на родном французском языке немало теплых слов, не нуждающихся в переводе. Капитан Бахчиванджи к своим советским наградам, двум Греческим крестам и знаку участника 'Греческой компании', получил еще и почетный знак 'Молнии Олимпа' за свой сверхвысотный перехват германского разведчика, выполненный на секретном мото-реактивном истребителе (последний факт дружно замалчивался в поздравительных речах). Друзья и бывшие подчиненные из Ларисского сквадрона надарили капитану всяких сувениров. Этот сквадрон 'ишаков', которым ранее командовал Григорий, теперь уже окончательно принял опытный капитан Алекса. Ну, а их временное 'особое звено высотных перехватчиков' и вовсе прекратило свое существование. Все четыре опытных аппарата И-180ВР возвращались на Родину. А орденоносный личный состав ждала Москва.

На деле, индекс высотной машины был типичным 'камуфляжем' для запутывания вражеской разведки. Примерно так, немцы свой рекордный 'Мессершмитт' Bf-209 называли 109-тым гоночной модификации, а такой же гоночный 'Хейнкель Не-100' объявили боевым самолетом. Об этих хитростях через московских кураторов поведали внедренные в гестапо советские разведчики, и СССР быстро научился у вероятных противников методам сокрытия своих тайн. К тому же, в ходе операции прикрытия, несколько обычных И-180 (6-й серии с пушками ШВАК-20), действительно, прибыли в Архипелаг на дополнительные войсковые испытания (и даже смогли пополнить свой счет, сбив четыре скоростных итальянских моноплана 'Фиат G-50', пять трехмоторных бомбардировщиков и три обычных биплана-истребителя). Вот, только, новый высотный перехватчик, с серийным фронтовым истребителем И-180 имел крайне мало общего. В лучшем случае от 'однофамильца' была частично унаследована поршневая винтомоторная группа. Да установки крыльевых 23-мм пушек МП-3 (такие же стояли на 8-й малой серии И-180, испытанной в феврале в Карелии). Да и тут в конструкции имелись существенные отличия. К примеру, винт самолет имел пятилопастной, увеличенного диаметра и с саблевидно загнутыми законцовками лопастей (в точности, как было на набросках, полученных Проскурой от Павла Колуна). Механическую систему автоматической установки шага винта подсмотрели на немецких 'Мессершмиттах' серии Е (один из таких аппаратов, был в марте получен из Франции в обмен на техническую помощь, моторы и вооружение). Гермокабина была взята от высотной 'Чайки' И-153 РУ-3, и доработана. Ну, а планер нового самолета и вовсе отличался от самолета Поликарпова, как небо и земля. Удлиненный цельнометаллический фюзеляж в хвостовой части был оснащен малогабаритным ТРД 'Кальмар-1-7М' со стальной жаростойкой обшивкой в районе сопла. Цельнометаллический киль был приподнят над соплом и увеличен в размерах. Убираемое шасси на удлиненных стойках с хвостовым колесом, также убираемым плашмя в нишу фюзеляжа под реактивным мотором. А вместо обычного крыла размахом 10,5 м, имелось нечто невообразимое с ламинарного профиля огромными консолями, и мощной механизацией. Общий размах нововведения составлял 13,2 метров. Со стороны заказчиков не было жестких требований по скоростям и дальности, машина была экспериментальной и не предназначенной для серийного производства, поэтому коллектив разработчиков ориентировался только на рабочий потолок и маневренность на больших высотах. В разработке этого высотного перехватчика с ноября 1939 принимали участие, помимо самого Поликарпова, его нынешний коллега Яценко, реактивщики - Люлька, с Лозино-Лозинский, Еременко, несколько специалистов ЦАГИ и МАИ, конструкторы Сухой и Грушин, а также конструктор высотных машин Чижевский, и конструктор высотных кабин Щербаков. Техническое задание на столь непростой истребитель родилось сразу же после случившегося в Карелии в конце осени воздушного боя курсантов на мотореактивных спарках 'Зяблик' против новейшего германского высотного разведчика HS-130. Командованием ВВС округа, командованием ПВО и УПР, совместно был сделан обоснованный вывод, что не окажись в тот раз учебной группы с курсантами на высоте 11 километров, и враг просто ушел бы к себе безнаказанным. А значит, ПВО стал необходим аппарат, способный достать любого современного 'высотника' даже на 15 тысячах метров (раз уж у немцев завелись такие 'высотники'). Вот только инженеры обещали пока потолок не более 14-ти, да и то при наличии большого крыла с ламинарным профилем и мощного мотора (и, желательно, с реактивным ускорителем). Компрессорные ускорители 'Тюльпан' к концу 39-го были хорошо отработаны, выпускались серийно, но выше 12-13 тысяч даже с ними, истребителю было не забраться (вернее, забраться-то он смог бы, а вот воевать уже нет). И тут консультант проекта профессор Проскура вспомнил об одном интересном решении, предложенном его студентом-заочником Павлом Колуном. У него в одной из предложенных концептуальных схем аппаратов, была предложена установка двух разных моторов. Поршневой впереди с тянущим многолопастным саблевидным винтом. И турбореактивный небольшого размера в хвостовой части аппарата. Сама схема была обозначена студентом как паллиатив, применяемый только для отработки реактивных моторов (чтобы при отказе ТРД не терять целиком самолет) и для сверхвысотных тренировочных полетов. Оставалось дело за малым построить модель, продуть ее в трубе с имитацией будущих режимов полета. Коллеги профессора не подвели, и смогли в течение одной недели набросать обоснование, подкрепив его результатами кратких испытаний модели и расчетами.

Предложение ХАИ, что называется, пришлось 'ко двору'. И поскольку единственными наиболее скоростными и высотными серийными самолетами на тот момент являлись серийные И-180 (и несколько малосерийных И-28), то и за основу нового проекта взяли в основном их (с глубокой переработкой конструкции будущего "высотника"). Макет был утвержден уже в декабре. А чтобы враг думал, что это просто очередная модификация 'улучшенной крысы' (так на Западе именовали истребители-монопланы Поликарпова), индекс остался с минимальными изменениями. Заказ оказался срочным, поэтому новые аппараты собирали из сильно доработанных агрегатов других машин, переделываемых прямо по эскизам без чертежей. Оперение увеличенных размеров использовали от первого таировского двухмоторника. Набор удлиненных консолей крыла взяли от опытных самолетов. Фюзеляж сильно напоминал конструкцию одномоторного бомбардировщика "Иванов"АНТ-51 (конструктора Сухого) с туннелем под реактивный мотор в хвосте, и с новой дюралево-стальной обшивкой. На первых испытаниях показалось, что аппарат вышел перетяжеленным. С не запускаемым ВРДК 'Тюльпан-6', установленным в хвосте, вместо еще не готового ТРД, (и используемым в качестве массогабаритного макета разрабатываемого параллельно ТРД), машина весила на старте почти четыре тонны. Один звездообразный М-88Р с трудом отрывал ее от бетонки где-то в самом конце полосы. Управляемость на малых высотах оказалась нормальной, но вел себя самолет, довольно, заторможено. В конце января провели один взлет с пороховыми ускорителями. В начале февраля на аппарат поставили опытный ТРД 'Кальмар-1-6' тягой 270кгс. С этого момента взлет осуществлялся сразу на двух моторах. Затем ТРД выключался, и самолет набирал высоту порядка пяти тысяч, и уже там снова запускался ТРД для определения потолка самолета. К середине февраля на трех опытных машинах удалось достичь высоты 12 тысяч метров. На такой высоте недостатки самолета превращались в его достоинства. Тут истребитель становился послушным и маневренным. Удалось даже разогнаться до скоростей 590 километров в час. Но доработка самолета и ракетного двигателя продолжалась. Одну машину потеряли в аварии, но московское руководство разрешило продолжить работы по доводке. К марту имелось уже четыре аппарата, и на всех шла отработка высотных перехватов против дальнего высотного разведчика РДД. Результаты были, довольно, скромными. Перехват удавался примерно в половине случаев. Начальство уже подумывало о временном закрытии проекта, и создании вместо него полностью реактивного перехватчика, как от берлинского резидента пришло сообщение, что в Австрии сосредоточены новые самолеты группы высотной разведки под командованием подполковника Ровеля. Новой машиной оказался не известный по Карелии HS-130, а модернизированный вариант старого бомбардировщика Юнкерс-86, способный летать на высотах более 13 километров. Целями этой группы явно должны были стать силы греческих ВВС и наземных войск союзников. Чтобы снизить риск неудачи с перехватом 'Юнкерсов' над Грецией решено было привлечь к программе несколько лучших пилотов советского добровольческого корпуса воюющих в Греции. Первым кого вспомнили, оказался Григорий Бахчиванджи, который еще полгода назад был штатным испытателем НИИ ВВС. Ему поручили негласно отобрать четырех лучших летчиков-истребителей, способных к высотному перехвату. Григорий с заданием справился довольно быстро, и вся пятерка убыла в Союз на переподготовку. Эскадрилью он временно передал своему заму. С любимой женой, по прибытии, встретился всего на полдня, да и отбыл к месту переподготовки.