-- А за грязного поляка, я ведь могу и нос сломать. А, вы мисс, отойдите пока в сторонку, и лучше вызовите полицию. Я вас ненадолго покину.
После первого же замаха приблизившихся агрессивных юных активистов БФС, кулаки и ноги недавнего ученика японского капитана Огиты замелькали с неожиданной для его противников скоростью. Прикрываясь одним избиваемым, Павла не подпускала к себе остальных. Несмотря на бешенный темп, все волны нападавших, были аккуратно разведены для последовательной встречи. Юные боевики уже валялись на земле, когда, наконец, раздался заливистый свисток, и в проходе между трибун появилась пара запыхавшихся полицейских в высоких шлемах. Из зала выходили встревоженные люди. Двое из них с фотоаппаратом на груди и блокнотом в руке, явно принадлежали к репортерской братии. Красная пелена начала потихоньку рассеиваться перед глазами, и победитель закончившейся схватки тут же сообразил начать информационное закрепление достигнутой победы...
'Прямо, дежавю, какое-то. Словно опять в Гавре с парохода высадились. Драка, полиция. Все до боли знакомо. Хотя, надо признать, настроение они мне повысили. За это рахмат бедолагам'.
-- Долго же вас пришлось ждать, джентльмены!
-- Констебль Уиппет, сэр. Что тут у вас произошло?!
-- Да, вот... На двух беззащитных детей напали вот эти хулиганы с антибританскими лозунгами, но мне удалось часть из них обезвредить. Как офицер и джентльмен я не мог пройти мимо...
-- Это, правда, мисс?
-- Да, констебль. Так все и было. Мартин, ты цел?
-- Все хорошо, Хеллен.
Но тут с земли раздался истерический выкрик одного из поверженных противников.
-- Это ложь, мы из 'Британского Союза' и мы за Британию!
-- Он первый к нам подошел! Он вообще не британец!
-- Да, я не британец, но долга джентльмена это не отменяет. И кто это только что был не согласен со словами мисс о защите Британии от внешнего врага, а? Ну, а я не собираюсь спокойно смотреть, как кучка совершеннолетних трусов толкает и задирает одиннадцатилетнего мальчика и его старшую сестру. Или этого не было?!
-- Сам ты трус! Мы бы тебя...
-- А вот тут леди и джентльмены, в этой занимательной беседе пора поставить точку! ВНИМАНИЕ ВСЕМ! Я командир авиагруппы бельгийских ВВС капитан Адам Моровски. Завтра я улетаю на фронт, воевать против кумиров вот этой шпаны, против германских нацистов. Если среди вот этих слизняков найдется хотя бы один НАСТОЯЩИЙ патриот Британии... То завтра он подойдет и запишется добровольцем в мою авиагруппу, чтобы сражаться с внешним врагом Британии! Хотя бы просто заряжая на земле наши пулеметы. Ну, а коли такового не окажется, пусть вся Британия узнает, что ни один из членов местного 'Союза Фашистов' не является ее настоящим патриотом!
Импровизированному выступлению самодеятельного боксера и защитника Британии, помимо застывшего истуканом Николаса, охрана которого корчилась на земле, внимали спасенные брат с сестрой, пара полисменов, и стихийно собравшаяся группа из почти двух десятков зевак. Репортеры тут же почти синхронно клацнули затворами своих фотоаппаратов.
-- Все меня слышали?! Вот и отлично! Где в Гемпшире расположен аэродром Фарнборо, вы все, наверняка, знаете! Ждать завтра мы никого не будем, но шанс защитить интересы Британии этим 'лже-патриотам' я предоставлю. Но только один!
-- Простите, сэр...
-- А любой их последующий писк об интересах Британии, и ее величии в мире, после отказа от моего щедрого предложения, станет не более чем лживым бахвальством. Так что мои юные друзья, либо бросайте свою фашистскую партию, и вступайте в бой за Британию с ее внешним врагом, либо снимите с себя 'овечью шкуру патриотов', и покажите британскому народу свое настоящее шакалье лицо! Лицо фашиста-предателя Британии! Третьего не дано! И мне почему-то кажется, что вот этот молодой человек по имени Николас, уже совсем скоро наденет на себя военную форму, для защиты Британии от вражеских полчищ. Не так ли, юноша?
-- Простите сэр, я корреспондент утренней газеты, Бенжамин Трентон! Вы ведь тот самый Моровски?! Моровски-ракетчик?! Я не ошибаюсь?! Могу я взять у вас интервью?
-- Все, что я хотел сказать, я уже сказал этим юным фашистам, и ничего к этому добавлять не планировал. Если они патриоты, то пусть докажут это делом. А если нет, то 'таких' нужно гнать с вашего славного Острова. С родины Ньютона, Шекспира, Бэкона, Нельсона, Дефо и Оскара Уайльда. Я все сказал!
В этот момент через толпу протиснулась группа взрослых. Впереди вышагивали два усатых джентльмена примерно одного возраста. Лицо наиболее высокого из них было вполне узнаваемым. А, на лице второго застыло выражение тревоги за детей...
-- Хеллен! Мартин! С вами все хорошо?!
-- Да, папа! Мартина стали толкать эти мерзавцы, но вот этот мистер капитан спас нас.
-- Адам Моровски, к вашим услугам, сэр.
-- Клемент Эттли. Благодарю вас, капитан. Вы поступили благородно.
Но в этот момент к Николасу подбежал второй усатый мужчина, и стал трясти его за плечо.
-- Николас! Я же велел вам ждать меня тут?! Что с Альфредом? На вас напали?
-- ...
-- Мы ничего не делали, сэр Освальд!
'Ох, тыж, в бигуди твою шерсть! А мне уж подумалось, что всякая хрень от усталости мерещится. Неужели же, Освальд Мосли собственной персоной? Живое 'божество' британских романтиков фашизма. Ёпть. Не дай судьба, вот с таким на одно фото попасть. Пора бы мне отсюда ноги делать. Мной малина ему тут и так нормально испорчена. Пора бы и честь знать'.
-- Сэр, этот поляк первый начал!
-- Да! Мы просто стояли рядом с младшими Эттли. Это все он...
-- Наглая ложь, сэр Освальд! Отец!!! Они кричали и замахивались на нас, и уже толкали Мартина.
-- Николас, это правда?
-- Ппп... отец, м-мы больше не будем!
-- Кто из них толкал вас?
-- Все кроме Николаса. Но даже он не слишком-то спешил их останавливать!
-- Ах ты, маленькая лейбористская тварь!
На этот истерический выкрик, резко ответил старший Эттли, который уже все понял об инциденте, и в новых доказательствах не нуждался.
-- Освальд уйми своих невоспитанных варваров! Раз ты не сумел научить их приличному поведению, запрети им вообще посещать общественные места! Констебль, благодарю вас, вы свободны, дальше мы разберемся сами...
-- Да, сэр. Но если что, мы близко...
-- Альфред, у вас минута, и я вас больше не вижу. Минута!
-- Как скажете, сэр, Освальд.
-- Все-все, леди и джентльмены, они уже уходят! Хватит! Это всего лишь, глупое недоразумение! Не нужно это фотографировать. Эй, мистер! Вы меня слышите!
Отец Николаса еще полминуты яростно глядел вслед убежавших к своей машине репортеров, но наконец, с участливой улыбкой развернулся к несостоявшимся жертвам нападения и их отцу.
-- Я приношу самые искренние извинения за действия этих идиотов. Это была ошибка, за которую я строго взыщу с виновных. Капитан! Разрешите пожать вашу мужественную руку! Благодарю, что вы преподали юным глупцам этот урок! Давайте же все вместе, посетим кафе, где, наконец, забудем это досадное недоразумение, и восстановим мир! Освальд Мосли, к вашим услугам.
'Ага, сейчас! Сову на ежа, восемь раз и потом наоборот! Сейчас, прям, поздоровкаемся с главным британским фашистом, которому пробы ставить негде! Да ты ж, гад, на свободе свои последние дни гуляешь, и туда же - 'дайте вашу руку'. Чтобы я, советский летчик-разведчик, коммунист и комсомолец в одном флаконе, да еще твою грязную фашистскую 'граблю' пожал?! А вот хрен! Не бывать такому, во веки веков. Гитлеру руки не подала, и тебе четыре дули, а не мое рукопожатие!'.
Повернувшись к Освальду Мосли боком, словно бы не слыша его речей, и не замечая протянутой тем руки, спаситель поспешил коротко попрощаться с семейством Эттли. Найдя Джеймса, удалось в темпе отбыть машиной в Саутгемптон на завод 'Супермарин'. Там советского разведчика уже ждал для тренировочного полета, заправленный 'Спитфайр' с новым мотором и кинопулеметом. Сегодня три британских пилота-истребителя согласились проверить пилотажные умения американского капитана в учебном бою. И в этом полете Павла как раз собралась сбросить с себя все накопившееся за последнее время напряжение. По счастью, очередной неожиданный скандал обошелся для разведчика, без взятия под стражу...
