-- Товарищ Грошев и товарищ Беляев, вы согласны с товарищем Антоновым?
-- В том, что такой планер создать можно, мы безоговорочно, согласны! А в том, чтобы это сделать за месяц, категорически нет!
-- Вы же читали информацию по проектам. Сейчас есть реальная возможность откатать многие технические решения на опытных образцах в САСШ, а уже самим заложить значительно лучшие тактические свойства. Пусть у них там появятся планеры на 11 человек или одну легковушку, а мы сделаем свой планер с боевой нагрузкой 18 человек, гаубицу или легкий грузовик. А пока, можно вместе с буржуями, с наивным видом...
-- Вы, что же, предлагаете новейшие решения для нашего проекта, капиталистам подарить?!
-- Товарищ Давыдов, позвольте мне ответить?
-- Прошу вас, товарищ Антонов.
-- Коллеги. Не подарить, а продать. Не зря Ленин сказал, что капиталисты за деньги продадут нам даже веревку, на которой мы их повесим. Да не просто продать, а еще и в качестве дезинформации. Наш заказчик из разведки предупредил, чтобы аэродинамика и прочность ИХ планера не допускала скорость буксировки больше двухсот двадцати километров в час. ИХ планер не сможет, а НАШ должен летать быстрее двухсот семидесяти. Дать им такие планеры и пусть себе мучаются.
-- Более того, товарищи ученые, на дочернем американском производстве в Риге серию из таких планеров они хотят уже к марту выпустить. Только предприятие у них новое, и людей там раз два и обчелся. А мы им свой персонал подсунем, и все их технические секреты под этим соусом получим. А с тем, что останется, пусть сами поиграются, и лоб себе расшибут, доводя их до ума. Новые решения мы им не покажем, будем только на своих заводах внедрять...
-- Можно?
-- Пожалуйста, товарищ Гроховский.
-- А давайте, мы у себя сразу три типа планера под это дело отработаем! Чтобы нагрузка была от полутора тонн, до восьми тонн. И представленный в проекте откидывающийся нос фюзеляжа позволяет на таких аппаратах перевозить не только грузовики и орудия, но даже легкие танки и самоходки. Хватит уже, товарищи, буржуям первенство в конструировании уступать!
-- Ну, что ж, в замечания товарища Гроховского, резоны имеются...
Вскоре после совещания, Давыдов отправился на доклад к наркому НКВД. В Литве на небольшом арендованном заводе, действительно, готовилось производство каких-то планеров по чертежам компании 'Вако-Эйркрафт'. И УПР НКВД памятуя успех 'голландско-китайского' проекта в Иркутске, не зря решило запустить туда свои руки, глаза, уши и другие органы чувств. А, вот, к каким последствиям уже в начале весны приведет эта оперативная комбинация, Давыдов и его начальство даже не догадывались...
***
Если в Харькове зима была сравнительно мягкой, то в Подмосковье стоял трескучий мороз. Поэтому, вместо обсуждения во время прогулки на свежем воздухе, беседа отца и сына проходила в жарко натопленном доме за чашкой ароматного грузинского чая.
-- Пап! Ну, ты чего? Ну, я же просто хочу училище поменять! Я же учебу-то не бросаю!
-- Ты не просто из одного в другое училище переводиться собрался! Мальчишка! Ты же целый год на этом теряешь! А то и все два года! (звучит грузинское ругательство - типа балбес) Филин тебя на тот же курс точно не возьмет, пока все пропущенное не пересдашь. И я его просить об этом не буду! И Власику за тебя просить, запрещу!
-- А я все пересдам! Мехлис же нам еще в самом начале условие поставил, экстерном до завершения командировки все сдавать и без двоек. Я все свои хвосты сдал! И сразу, как вернулся, я все зачетки выправил. Мы с Тимуром Фрунзе вместе решили переводиться. И Чапаев с нами. Остальные пока думают.
-- Сначала научись, все дела до конца доводишь! Доучишься в своем летном, вот тогда иди себе на здоровье в ракетное! Там тебя по ускоренной программе за год выпустят.
-- А если раньше война начнется?!!! Мне, что же, вместо ракетоплана на древнем 'Ишаке' или 'Чиже' летать!?? Или вовсе на учебной этажерке!
-- Ай-ай-ай. На 'ишаке' ты еще летом мечтал летать. Что новую игрушку увидел, так старую и забыл уже?!
-- Да не забыл я!
-- А на тех учебных (которые ты столь гордо и спесиво зовешь 'этажерками'), сейчас особая авиагруппа Расковой в Греции на ночную бомбежку летает. И никто их, ни словом, в том не попрекнул! 'Древние'! Что ты сам сделал, чтобы тебя хотя бы вполовину меньше, чем лучших пилотов этих 'древних' уважали?!
-- Я белофинна сбил! И даже легкое ранение имею!
-- Вах-вах! Ну, поглядите на него! Какой маленький гордый орел из яйца вылупился! Меньше месяца повоевал, всего один раз добычу клюнул, зато вернулся с высоко задранным клювом!
-- Ну, пап!
-- Щеки надул за того сбитого над Заливом, из-за которого тебя на Красную Звезду подали? Настоящий джигит! А про твою царапину даже говорить стыдно. Ты думаешь, твой злобный-презлобный Королев, тебя совсем простил уже за все твои проделки?
-- Пап, он совсем не злобный! Он просто строгий очень. Сергей Палыч сам в каждом из дивизионов все боевые задачи лично отработал. Даже в нашем, в учебный перехват, на планере, с тренировочными ракетами, поднимался! И никаких любимчиков у него нет! Думаешь, он других не наказывал?!
-- Ну-ну. Власик мне рассказывал, с какими восторженными лицами вы те ямы копали. А теперь он тебе 'Сергей Па-алыч'. Ххе! Все-таки, маладэц этот Королев! Я тебя вон, сколько лет воспитываю! А такого простого, но очень правильного способа, так и не придумал! А он раз, и готово! И года не прошло, а Вася за ум взялся.
-- Мы там сами были виноваты... И сами ответили за себя! И мы не жаловались!
-- Еще бы ты на своего комбрига отцу не жаловался! За такое, знаешь, что бывает?!
-- ...
-- Ладно, не сопи... Наконец-то ты становишься мужчиной! Сам за себя отвечаешь. Это меня радует. А вот то, что перед своими глупыми выходками ты даже не вспомнил, КАКУЮ фамилию ты носишь... Что, стыдно стало?! Щеки стали, цвета алых знамен первомайских, прямо, как помидоры в шашлыке...
-- Отец!
-- Вай-вай-вай, обиделся, наш Красный!
-- Пап, ну позвони Филину, пожалуйста. Ну, я слово даю...
-- 'Слово он дает'. Нет, Вася. Мы с тобой по-другому поступим. Ты в своем училище этот курс заканчиваешь. Не перебивай отца! Я говорю, заканчиваешь курс! И раз я говорю, то, значит, так и будет! Не пыхти, сказал! И одновременно, ты экстерном готовишься и сдаешь за весь первый курс ракетного!
-- За весь?
-- Вот тебе мое условие! Скатишься в летном на тройки - не видать тебе ракетного! Не сдашь экстерном за первый курс ракетного - до самого конца учишься в своем летном! Это мое тебе слово! А там уже посмотрим, на какие жертвы ты готов. Глядишь, может, вместо ресторанов побольше над учебниками посидишь.
-- А если, я справлюсь, ты Филину позвонишь, чтобы он меня сразу на ускоренный курс принял?!
-- И это все, чего ты просишь?
-- И еще с Королевым поговори, чтобы он мне в бригаде разрешил новые ракетные самолеты испытывать!
-- Королев свою особую бригаду уже заместителю сдал. Он уже дивизионный инженер, и пока пусть новые ракеты строит. Там ему своих заводских испытателей и без такого недоучки хватает. А ракетные войска командарм Грендаль будет заново создавать. Так что, ты пока не спеши в испытатели рваться. Но раз ты такую Голгофу сам выбираешь, то с честью её пройди! Чтобы фамилию не позорить! Тогда на меня можешь рассчитывать. И 'с честью' это значит 'С ЧЕСТЬЮ'! Никакого мне обмана! Даже мелкого обмана не допусти! Все сам по-честному сделать должен...
Сталин проводил своего младшего сына и задумался. То, что ракеты хорошо себя показали под Выборгом, и позволили не особо крупной моторизованной группировке прямо со льда залива ударить по финским укреплениям, и настолько их дезорганизовать, что Выборг пал в течение суток. Это было серьезно. Значит, эксперимент Клима все-таки удался. Ракетчики не подвели, и на них можно рассчитывать даже в Большой Войне. Это было важно. Куда важнее той мышиной возни, что устроили разведчики с ракетчиками в Литве (хотя и там чуть не поставили новый мировой рекорд высоты). А за сына отец все-таки переживал. Тот получил свою 'царапину' от близко рванувшей в воздухе 60 мм шрапнели. Кто его знает, а вдруг тот осколок мог убить Васю.
