***

  ***

   Сергей появлялся в Командном ракетном училище (имени Кибальчича) наездами. Жизнь закрутилась столь стремительно и кучеряво, что чувствовал себя словно Фигаро, которому одновременно нужно быть в разных местах. В октябре, заскочил в училище, и забрал с собой часть курсантов-артиллеристов и курсантов-техников для укомплектования ими расчетов ракетных установок НИИ-3 и тренировок перед показом комиссии на полигоне. На том самом Софринском полигоне, где поглядевший на их 'ракетные художества' маршал Ворошилов, благословил создание отдельной ракетной части. Правда, та учебная часть, пока больше напоминала несерьезный партизанский отряд, собираемый для испытаний новой техники в боевых условиях надвигающейся войны с Финляндией. Но Сергею верилось, что вскоре появятся и настоящие кадровые части ракетных войск. В общем, повод для радости был, но и ответственность выросла в разы. После того показа, взяв с собой несколько курсантов-отличников, Королев сорвался сначала в Тихвин на базу ОКОНа. Здесь, им удалось немного посмотреть на особую бригаду Карбышева, и даже договориться с самим комбригом о ротации кадров в плане обмена опытом. Затем отправились на Вологодчину, тренировать низовой личный состав выделенного ему учебного дивизиона (назначенного ракетно-артиллерийским). Там, недалеко от поселка Чагода, специально отобранных младших сержантов и сержантов (гаубичников и минометчиков) будущий комбриг гонял в стрельбе из 'монгольских барабанов' и капризных динамореактивных пушек Курчевского и Кондакова. Долго погонять сержантов не пришлось, дела звали дальше. Успехи были скромными, но Сергей не унывал. Лиха беда начало! Оттуда он уехал в УПР к Давыдову, и затребовал к себе 'в поле' опытные образцы крылатых ракет группы Дрязгова. Опытных крылатых ракет производственным участком КБ было выпущено только двадцать пять штук средних весом в 800 кг и десять крупных весом в полторы тонны. Все 'изделия' еще только учились летать, стендовые и полигонные испытания шли, ни шатко, ни валко. Убедить Мишу Дрязгова, отдать технику и часть персонала КБ для армейских испытаний было делом непростым. Воинское звание у Сергея было повыше, но здесь многое зависело от того, как на это посмотрят Давыдов и Берия, поэтому 'тянуть за хвост' тут нужно было очень аккуратно. Особым дипломатом Королев не был, но в этот раз 'ворошиловской поддержкой' решил не давить, а попытаться договориться. Сошлись на компромиссе. Королев пригонял сюда на практику группу курсантов из ракетного училища, а сам временно забирал в состав нового ракетного дивизиона опытных инструкторов и техников с частью испытательной аппаратуры, и вместе с половиной выпущенных КБ изделий. Группа Дрязгова за это получала доп. снабжение. Вдобавок на стажировку в КБ направлялся взвод курсантов из ракетного училища, а от Королева подробные отчеты об эксплуатации на 'войсковых испытаниях'. Ну, а сам бригадный военинженер получал через неделю еще один кое-как обученный дивизион будущей особой секретной инженерной бригады.

   Параллельно Сергею приходилось помотаться для решения вопросов снабжения новых учебных подразделений. Заезжал в Центр реактивной авиации 'Пустыня' (рядом с Нестеровским и Ефимовским летными училищами). Привозил Филину с Грицевцом 'на обмен' группу своих курсантов (переведенных летом из летных школ), двадцать новых ракетных барабанов калибра 130 мм с пятикратным боекомплектом, и шесть учебных крылатых ракет для отработки пусков с ДБ-А (четыре средних и две больших). Взаимообразно, забрал от них одного обученного инструктора реактивщика, группу курсантов-техников и шесть курсантов-учлетов Ефимовского училища для стажировки в УПР (в КБ Москалева-Грушина, и КБ Болховитинова-Березняка). А, вот, проектировщиков и производственников из тех двух КБ 'в поле' было не вытащить. Эти коллеги разрабатывали, помимо реактивных самолетов с ТРД, еще и ракетные перехватчики с жидкостными ракетными моторами, и с пакетом из тридцати 60 мм ракет в носовой части аппарата. По сути своей обе группы создавали пилотируемые зенитные ракеты. Сам же Королев создавал вместе с Глушко, Боровковым и Флоровым несколько другую пилотируемую ракету, которую также очень хотелось испытать в боевых условиях. К тому же, проектировщики, мастера и курсанты КБ Королева, помимо своей задачи еще и изучали подвесные двухступенчатые ракеты Германа Оберта, запускаемые с гиганта АНТ-20бис. В ноябре, будущий комбриг снова выдернул из ракетного училища группу наиболее толковых курсантов, на этот раз для тренировок в ХАИ. Там всей сборной команде, вместо налаженной учебы, пришлось повозиться с освоением харьковских трубчатых установок и тяжелых автомобильных пушек. Ревновать к успехам 'конкурентов' было некогда, ведь их договор с Ворошиловым касался всех ракетчиков, и подмосковных, и украинских. Случись на армейских испытаниях серьезный 'конфуз', репутация подмокнет у всех, а значит, делали они общее дело. Приехавшие из Подлипок мастера, хоть поначалу и крутили носом, но вскоре наладили общение, и крепко взялись за дело. Практически сразу наметился обмен технологиями. Топливные шашки, взрыватели, системы запуска, и масса всякой мелочи прибывали в Харьков вагонами. Обратно шли прицелы, образцы складывающегося оперения, образцы трубчатых направляющих, образцы доработанных пороховых двигателей и готовые подвесные самолетные орудия калибра 130 мм. Прогресс радовал, но кое-где приходилось и поругаться. Стать настоящим Фигаро, Королеву не светило, наступал момент, когда на первое место выходило делегирование задач. Вот только людей для распределения по всем направлениям явно не хватало. И тогда Сергей вспомнил свои безрадостные 'тундровые путешествия'. Нужные люди ТАМ еще оставались, а значит, требовалась помощь Давыдова, вхожего к самому наркому внутренних дел. И неутомимая энергия нового Главного, вскоре продавила освобождение из 'мест отдаленных' целой толпы нужного народа. Была у Сергея мечта всех 'расконвоированных' призвать на время армейских испытаний в состав ракетной бригады. Есть, конечно, риск, что покажет себя бригада не шибко здорово. В этом случае, людям могло и не поздоровиться. Но, зато в случае успеха, Королев с полным правом, мог поставить вопрос о полной амнистии и восстановлении в правах бывших 'зэка'. Люди появились, но проблемы поменяли ракурс. С самого начала на первом месте было ускорение производства, секретность шла следом, а про политработу никто и не вспоминал. Но теперь, прибывший в создающуюся бригаду, комиссар 1-го ранга Мехлис эту картинку дополнил.

  --- Это что такое тут у вас?! Мало того, что тут через одного недоученные курсанты пасутся. А если авария с человеческими жертвами?! И я также вижу у вас тут, не протолкнуться от граждан, которых советская власть временно простила за совершенные ими преступления. Вот так создавать секретную ракетную бригаду не годится, товарищ Королев! Как вы предлагаете решить вопрос с бывшими 'зэка'!

  --- Товарищ Мехлис! Этих людей нормально контролирует наша охрана от ГУ ГБ. И я вижу единственное решение в том, чтобы дать людям доказать стране и партии, что в их отношении была совершена ошибка. Да, ошибка! Дела лучше слов покажут, чего достойны эти люди! И убедительно прошу понять, что без этих людей мы к назначенному сроку бригаду не обучим! Хотите их убрать отсюда, убирайте и меня!

  --- Понадобится, и вас уберем! Такое важное дело, как создание ракетных войск не может делаться нечистыми руками! Не перегибайте палку, товарищ Королев! И я все еще жду ответа о ваших конкретных предложениях!

  --- Предложения? Хорошо! Вот вам конкретика! Пришлите к нам в бригаду трех-четырех толковых политработников, и еще двух особистов. Тех, кто не станет в самые важные рабочие моменты отрывать людей от дела, и собирать слабо подготовленные собрания. Нужны такие 'политбойцы', которые будут понимать нашу специфику, помогать решать производственные вопросы, и исподволь проводить эффективную политработу с людьми. Вот, таких, нам нужно! Если, конечно, найдете...

  --- В политуправлении РККА любые люди найдутся! Никто вас за язык не тянул, товарищ Королев. И скоро мы вам не только политработников пришлем, но и здоровые кадры на усиление. Чеpте что, устроили тут!