3. Интересует информация о конструкции и результатах исследований по бесхвостым ракетным самолетам, создаваемым под патронажем доктора Липпиша и конструктора Мессершмитта на планерных заводах института DFS (а также на баварском авиационном заводе) и оснащаемых ЖРД конструкции Вальтера (в частности по новому самолету 194). Также нужны сведения по бесхвостым самолетам типа 'летающее крыло' конструкторов Реймара и Вальтера Хортен. В том числе нужны сведения по предназначенной для этих самолетов специальной композитной обшивке, снижающей заметность аппаратов для радиометрических средств обнаружения.
4. Интересуют детальные сведения о применении работающих на перекиси водорода устройств и агрегатов конструкции инженера Гельмута Вальтера, в том числе высокооборотных парогазовых турбин. А также планы применения этой технологии для создания единого двигателя подводных лодок, и для совершенствования турбонасосных агрегатов и ускорителей боевых жидкостных ракет Дорнбергера и Брауна. Также, нужна любая информация о цикле производства подобного оборудования и подходы к образцам (включая сведения о доступе к утилизируемым аварийным агрегатам и запчастям).
5. Интересуют сведения по самолетным радиометрическим системам и прицелам, создаваемым на основе технологии стационарных радиометрических средств ПВО (полученных ранее).
6. Интересуют детальные сведения о разрабатываемых планирующих бомбах на авиазаводе фирмы 'Хеншель' в г. Шёнефельде под руководством профессора Герберта Вагнера, и о любой подобной технике. Исключительно интересны сведения о системах управления и наведения этих систем. Крайне желательно наладить оперативное получение координат падений опытных образцов на дне водоемов и в труднодоступных местах, с параллельной дезориентацией и задержкой официальных поисковых работ...
________________________________________________________________________
Вильгельм еще раз перечитал послание, и отправил листок в камин, поворошив угли кочергой. Желтые лепестки пламени быстро поглотили бумагу, оставив лишь черные хлопья, растаявшие на красных углях. Разведчик помассировал переносицу, и прикрыл глаза. В этот раз русские коллеги требовали от него слишком многого. И хотя большую часть запрошенного он, наверное, смог бы предоставить, но риск разоблачения все более повышался. Поэтому для себя Леман решил, что частоту поступления запросов ему придется сократить, изменив свой ритм жизни, и согласовав с берлинским руководством активизацию операций в нейтральных странах. Если, конечно, ему еще не надоело вести свою партию в этой игре...
'Они там считают меня всезнайкой?! Почти на год после смерти Саши (Агаянца), они про меня почти забыли. И тут, получите - словно прорвало их, после того 'маньчжурского инцидента'. Будто с цепи сорвались. Раньше я сам настойчиво подкидывал им что-нибудь интересное, и порой даже казалось, что русских мало что из этого интересует. Зато теперь их аппетиты, вон как, выросли. Причем, полученные вопросы свидетельствуют, что на них явно работает кто-то еще. И, кстати, этот 'кто-то' очень неплохо работает в рейхе. Части, перечисленных в послании, научных и технических тем я вообще никогда не касался, а некоторых касался очень мало. А у них уже в руках очень четкие запросы и направления поисков. И почему-то, при чтении этого послания, мне сразу вспомнилась упрямая маска на лице хулигана Пешке. Гм... Странно. Хотя он-то сейчас в Америке. Не может же он, находясь за океаном, узнавать о новейших проектах рейха, к которым тут его даже и близко не подпускали? Или все-таки может? Но усиление заинтересованности русских по столь многим секретным темам, может стать для меня началом конца. А Адам очень советовал мне, быть осторожным - не делать глупостей самому, и убедить 'друзей' в том же. Возможно, он уже тогда предвидел все это, и пытался меня предостеречь. Хотя темы в запросе по-настоящему интересные. Гм... Все это нужно хорошенько обдумать...'
Назавтра штурмбанфюреру Леману предстоял очередной доклад Гейдриху и Шелленбергу по запланированной на январь встрече с эмиссарами Интеледженс Сервис, в Лозанне и проведению с ними переговоров в рамках оперативной игры 'Трал' (нацеленной, как на дезинформацию вражеской разведки, так, и на перевербовку британских агентов).
***
А по другую сторону границы, перед начальником Управления перспективных разработок старшим майором госбезопасности Давыдовым замаячила перспектива многолетней работы без отпусков. Руководство ГУ ГБ целый месяц прикидывало разные пути решения проблемы, озвученной в октябре на научно-практической конференции по газотурбинным моторам, прошедшей на базе ХАИ. На той конференции, выяснилось, что имеющиеся в наличии материалы и оснащение производств не позволяют в промышленных количествах производить, ни турбинных лопаток, ни подшипников, ни компрессорных ступеней для новых ракетных моторов. До большой серии, смогли довести только элементы двигательной арматуры, и жаропрочные камеры сгорания пяти основных типов и четырех размеров (еще два типа камер довести не удалось). Начинался трудный период освоения и отладки технологий. Опытные самолеты с реактивными моторами уже были в СССР созданы, и даже кратковременно поднимались в воздух, но производить их, даже не массовой, а хотя бы малой серией, было нереально даже к началу весны. И это, несмотря на беспрецедентные полномочия УПР, и настойчивые требования со стороны ЦК партии и руководства наркомата. Приоритетное снабжение УПР НКВД всем необходимым от импортных станков до квалифицированных кадров уже дало отличный эффект в плане кристаллизации концепций, но теперь управлению требовалось совершить прорыв в материаловедении.
Озадаченная еще в октябре зарубежная разведка с большим риском установила, что в Германии для производства лопаток турбин применяется, разработанный еще в 1936 году исследовательским отделом фирмы Круппа, специальный жаропрочный сплав аустенитного класса 'Тинидур'. Важность проблемы, была столь высоко оценена Центром, что потребовалось тщательно спланированное и произведенное на квартире в Брауншвейге похищение инженера Морица Фрейнберга, являющегося ассистентом одного из создателей сплава 'Тинидур' Клауса Гебхарда. Получив от агента 'Брайтенбах' (курирующего охрану института DVL, секретных лабораторий Круппа и проектных групп фирм 'Юнкерса', 'БМВ' и 'Брамо'), все нити доступа к Фрейнбергу, группа Судоплатова, сработала ювелирно, замаскировав все под несчастный случай. От вывезенного в Чехию немецкого инженера разведчики ГУ ГБ смогли получить насколько возможно подробные сведения по рецептуре сплава и технологии производства лопаток, но этого было явно недостаточно. Промышленное производство входящего в состав сплава металлического титана еще не было полностью налажено в СССР, хотя сырьевую базу на Урале удалось развернуть еще в 20-х. В основном шло совершенствование производства титановых белил и испытания различных методов получения ферротитана. Как раз к текущему году усилиями С. С. Штейнберга, Н. С. Кусакина, В. П. Елютипа, Н. П. Шипулина и их коллег производство ферротитана, и получаемого сернокислотным способом из отечественных ильменитовых концентратов пигментного диоксида титана, наконец, приблизилось к промышленным объемам. Радовало, что производящие титан небольшие заводы действительно заработали, но для работы с металлическим титаном у советских ученых и производственников не хватало, ни опыта, ни оборудования, ни сырья. Поэтому для экспериментов с аналогами 'тинидура' требовалось срочно закупать рутиловое сырье за рубежом, и пока, увы, в объемах непригодных для крупного производства.
Однако, озадаченные НКВД ученые не унывали, ведь разведка помимо этого прислала им и другие 'подарки'. Так, из-за океана были получены непроверенные сведения о планирующемся использовании в САСШ для той же цели сплавов с высоким содержанием никеля, хрома, и присадками из титана и молибдена. Озвучены были и сведения по формовке лопаток из сложенных вдвое листовых заготовок с использованием штамповки и сварки. Было много и другой информации, нуждавшейся в тщательной проверке. Принципиальные схемы создаваемых на Западе ракетных моторов и рецептуры сплавов для турбинных лопаток, хоть и частично облегчали решение научной задачи, но и ставили много вопросов перед советской наукой. Фактически нужно было создавать отдельный научно-промышленный сектор. Оставался и риск потерь времени при отработке тупиковых направлений. Выступавший на повторной ноябрьской конференции директор недавно достроенного в поселке Норильск горно-металлургического комбината, Авраамий Павлович Завенягин, предложил перенести поближе к норильскому комбинату опытное производство жаропрочных лопаток, колец и прочего, вместе с научными лабораториями. Эта мера, по его мнению, позволяла ускорить получение отечественных уже серийных жаростойких никелевых сплавов и изделий из них, поскольку сырье было всегда под боком. К тому же процесс можно было гибко регулировать на основе данных научных исследований. Предложение Завенягина бурно обсуждалось в Москве и, несмотря на противодействие ряда экспертов, получило поддержку Сталина. Деньги на оснащение нового металлургического центра были выделены и закупки оборудования начались. Необходимое для опытного производства сырье планировалось получать разными путями. Рутил для производства титана планировалось закупать в Бразилии и во Франции вместе с другими минералами, как ювелирное сырье. Молибден можно было в достаточных объемах получать из планируемого к разработке Зангезурского месторождения в Армении. Со стороны внешней разведки также была обещана помощь. Майор госбезопасности Фитин поставил своей резидентуре задачу внедрения созданных этим летом разведкой реальных машиностроительных фирм в качестве подрядчиков и клиентов для британских компаний "Ровер" и 'Роллс-Ройс', "Пауэр Джетс", швейцарской 'А.Г.Браун Бонетти' и французской 'Турбомека'. Пока главными задачами были обозначены: сбор информации, отработка технологии получения новых сплавов и изделий из них. И хотя ряд советских ученых были не в восторге от назначенных им командировок из респектабельной Москвы на Север и на Кавказ, но спорить с ЦК никто не рискнул. И работа по постройке научно-производственной базы резко ускорилась. А сами научные исследования по созданию новых сплавов временно получили прописку на базе московского института стали имени И.В.Сталина.
