Попутно шло освоение пилотирования и боевого применения поликарповского ПБ. В отличие от хорошо отлаженного 'Юнкерса' советская машина была еще сыроватой, капризной и очень строгой. Порой садились на полосу уже на одном моторе. Отказывал привод шасси и створки бомболюка. Отрывались в полете решетчатые щитки для пикирования. Но даже при идеальной работе техники, состязаться с 'немцем' в углах пикирования и в точности бомбометания, ни СБ, ни ПБ, не могли. За то, пикирующий бомбардировщик Поликарпова в горизонтальном полете легко обгонял СБ, а 'фашиста' и вовсе делал, как стоящего, имея на полтораста кэмэ большую скорость. Да и по дальности существенно превосходил, а по бомбовой нагрузке также не уступал 'Юнкерсу'. Тренировки шли за тренировками. В один из октябрьских дней в Центр прибыло из Москвы пополнение, среди которого Роман узнал 'родную кровь', Васю с Левой.
--- Ромка, здорово дружбан!
--- И вам не хворать!
--- Что-то ты отощал тут без нас. Натуральный дистрофик, почти что 'Кощей Бессмертный'.
--- Зато вы за меня в Москве втрое щеки наели. Погуляли по ресторанам, а? Ладно, хватит баланду травить! Давайте расклад, что там с нашим 'автоматом'?
--- Ты только глянь, Лева, каким деловым стал наш дорогой друг! Ни тебе в баньку сводить, шашлычком накормить...
--- Вась, не томи! Колись уже, давай. Сделали?!
--- Ладно, чемпион. Пей мою кровь! Вон, те ящики, видишь, из 84-го выгружают? Опытная партия. Завтра вашему начальству доложим, и начнем ставить на СБ-2, СБ-РК и ПБ ваш новый. Пятнадцать комплектов!
--- Ну, парни!!! Будет вам за это баня! Слово даю! Правда, сразу же после первых испытаний...
--- Ну, вот, Лева. Ты ему всю душу нараспашку, а он...
--- Брось Васька травить. Ты же видишь, как он рад. Ну, чего Ром, ты нам в Москву писал, что вроде как, того - 'освоил'. Правду сказал или пули льешь?
--- Через день все сами увидите. Поверь, Лева, не разочарую.
И, действительно, гости не были разочарованы. Разваленный у них на глазах близким взрывом бомбы, семиметровый макет танка, разлетелся обломками сосновых досок, столь лихо, что оба вздрогнули. Та же участь вскоре постигла и имитирующие артиллерийскую батарею деревянные макеты. Правда, из трех макетов, лишь один разбило в щепки, а два стоявших чуть в стороне, всего лишь были свалены на землю, и перевернуты взрывом двухсот пятидесяти килограммовой фугасной бомбы. Видать бревна были сколочены на совесть, но впечатления это нисколько не убавило. Буланов, в личное время после показа, подпольно, накрыл друзьям 'поляну'. Вместо шашлыка было жаркое из кабана, а вместо водки приняли по одной рюмке кедрового бальзама. В Центре с пьянством было строго, поэтому Роман убедил друзей до выпуска не рисковать. Тем более, что с Иваном Семеновичем Полбиным Роман уже договорился перевести московских варягов в его Буланова учебное звено, и уже дал за друзей всевозможные ручательства и зароки.
В обучении не все шло гладко. Если в августе на СБ чуть не убился Василий, то в этот раз, в вылете на ПБ, чуть не накрылся Лева. Неправильно выставленная высота на автомате вывода, едва не стала причиной первой трагедии. Буланов корил себя последними словами, и даже приходил за разжалованием из комзвена в штаб к Полбину. Но тот лишь хлопнул его по плечу и сказал - 'Дал слово - держись! Каждый раз про этот свой грех вспоминай комэск, тогда из тебя толк выйдет!'. И вскоре толк из прикомандированных вышел. А Буланов даже заслужил благодарность командования. А в середине ноября сводную группу из двадцати лучших пилотов-пикировщиков Центра вместе со смешанной комиссией ВВС, ПВО и авиации погранвойск, отправили в 'турне' по авиабазам ВВС и ПВО, и по аэродромам погранвойск с показательными выступлениями. Начиналось все везде одинаково. Местным зенитчикам и дежурным звеньям комиссия приказывала сменить боекомплекты на холостые. Острословы тут же шутили, мол 'баре чудят'. На аэродромах народ продолжал свои рутинные занятия, и вдруг на них с неба со страшным воем наваливались 'одномоторные кривокрылые коршуны' и 'двухкилевые двухмоторные нетопыри' точно укладывая рядом со стоянками громко хлопающие имитаторы бомб. А потом нагло проносились на бреющем, пугая бойцов и командиров своим мерзким воем и короткими холостыми очередями. Сверху агрессоров прикрывала четверка знакомых многим по кадрам кинохроники 'Мессершмиттов BF-109'.
Потом начинался разбор этого 'бандитского налета', во время которого сначала доставалось местному начальству за отсутствие маскировки, слабую выучку и 'за все хорошее'. Затем выступление продолжалось уже для построенного личного состава. И тут уже доставалось вообще всем. И зенитным расчетам, так и не успевшим открыть огонь по 'врагу'. И техническим службам выставившим самолеты в линейку, словно на парад, прямо под бомбы пикировщиков. И командирам дежурных звеньев истребителей, не успевшим поднять своих 'ястребков' в воздух, до первой упавшей на стоянки бомбы. И даже начальнику БАО за недостаток средств пожаротушения и отсутствие средств разминирования неразорвавшихся авиабомб. И только после этого показывались упражнения по бомбометанию с пикирования практическими бомбами на полигоне. Разъясняли сильные и слабые стороны атакующего пикировщика. Возили командиров авиабазы, с земли и с воздуха показывая им эффективность различных вариантов размещения техники на стоянках и маскировки. Истребительные звенья тренировались в прикрытии своего аэродрома от атак пикировщиков, и в прорыве через 'мессеров' к бомбовозам.
А перед самым отъездом 'читинские варяги' еще раз проводили свое 'тренировочное нападение', которое в этот раз уже должны были нормально встречать ранее ими 'битые' хозяева аэродрома. Всего в выступлениях участвовали: четыре 'BF-109', восьмерка ПБ, восьмерка 'Ju-87' (к шести полученным в сентябре аппаратам, месяцем позже добавились еще два, а еще четыре германских пикировщика, восстановленных из польских самолетных могильников, попали в другие учебные центры). И, нужно отметить, что на таких финальных выходах, доставалось двадцати экипажам не слабо. Вылезали из кабин мокрыми, как мыши из ведра. Да и хозяева потратили на эти игрища немало своего пота и нервов. Случались и аварии, но по счастью, пока без жертв.
Всем трем друзьям эти захватывающие мероприятия были куда ближе по духу, чем обычные им будни бомбардировочной бригады, поэтому, когда обучение в Читинском центре подошло к концу, даже взгрустнулось. Но самым главным для капитанов ВВС стало понимание, что теперь они действительно знали, чего же по-настоящему хотят от службы, и чему готовы учить и учиться. Впереди их ждало новое место службы. Учебная смешанная авиабригада в Тихвине. Но что, оказалось странным и даже немного обидным, их будущим командиром оказался бывший командир полка ПВО на Балтийском побережье, а еще ранее командир истребительной авиабригады в родном Киевском особом военном округе. Смягчало обиду, лишь то, что этот командир, когда-то в прошлом гонял их старого знакомого Пашу Колуна (что помнилось еще по командировке в Саки). Но вскоре ситуация еще больше прояснилась. Оказалось, что в смешанную бригаду входят не только пикировщики ПБ и СБ-РК, но и диковинные мото-реактивные штурмовики-истребители 'Зяблик', и блиндированные штурмовики 'Кирасиры' (ИП-1 в штурмовом варианте), и даже двухмоторные истребители. К тому же на полевом кителе заслуженного полковника мерцал орден 'Боевого Красного Знамени' и уже знакомый друзьям знак участника боев на Халхин-Голе. А в показательном полете 'старикан' бодро продемонстрировал скептикам каскад сложнейших фигур пилотажа на очень похожем на их ПБ, двухмоторном истребителе И-40.
Помимо этого, выяснилось, что в Монголии полковник Петровский командовал несколькими группами штурмовиков, истребителей-бомбардировщиков, пушечных и ракетоносных истребителей, и потому отлично понимает специфику авиаударов по наземным целям. Хотя докой по бомбометанию Петровский, безусловно, не был. Главным же, чему комполка самому следовало подучиться, было как раз бомбометание с пикирования. И новый командир тут же покорил своих подчиненных серьезным подходом к собственной учебе. Не давая спуску, ни себе, ни им, новый 'батя' установил жесточайший темп тренировок. Службы полигона едва успевали сменять разбитые мишени. Зампотех с подчиненными ходили в мыле, то и дело, снимая с аппаратов моторы на частую переборку и замену деталей. До конца года удалось даже провести несколько совместных учений с Каргопольским УЦ. Причем целеуказание на укрепления и позиции условного противника, бригаде обеспечивали помимо высотных разведчиков РДД, еще и специальные 'летающие штабы'. Эти не совсем понятные новшества базировались на крупных самолетах, вроде бывшего агитационного транспортника 'АНТ-14 Правда' и нескольких Т-5 (транспортных вариантах бомбардировщика ДБ-А). А в канун Нового 1940-го года для участия в совместных учениях к ним в Тихвин прибыл невиданный двухфюзеляжный Т-8 (собранный из обшитых листами гладкого дюраля фюзеляжей ТБ-3, соединенных общей секцией крыла и таким же по ширине центропланом между ними). Секретную начинку мастодонтов изучить не удалось, но команды на поражение целей, те выдавали вполне надежно. Про эти 'летающие штабы' (которые в шутках личного состава превращались в 'летающие многоместные гробы') ходили странные слухи. Но, по-настоящему их значение прояснилось уже в январе 1940-го года, во время налетов на аэродромы финской авиации, и на опорные пункты финских укреплений в Карелии...
