находясь в тех же пробках по пути к своему дому. Охранник проводил Виктора со словами "Давай, давай,
до завтра" и захлопнул передную дверь министерства.
III
"Среди чужих смертей о своей не думаешь"
Анна сидела в своей кельне перед зеркалом далеко заполночь. Две свечи, стоявшие на комоде, еле
справлялись с мраком. Особенно темная ночь царила на Западном поселке, предшествие чего-то ужасного
улавливалось во всем вокруг. Анна скинула апостольник и принялась рассчесывать волосы. Так старательно
и нежно, движениями своей легкой и худой руки, она положила всю прядь волос своих на левое плечо.
С минуту, буд-то находясь под гипнозом, она всматривалась в свое отражение, после взяла ножницы
и отрезала небольшую прядь. Потом еще и еще, она резкими рывками кромсала свои белоснежные локоны,
уничтожая всю красоту своего образа. На последней пряди она сбавила темп и всмотрелась пучок волос,
из них шла кровь. Ощупав всю свою голову она пришла в шоковое состояние, все было в крови от волос.
Она подняла свой напуганный взгляд на зеркало, но вместо своего отражения увидела Марию.
Растянутая шея от веревки еле держала ее голову прямо, а выпученные глаза бездушно смотрели на Анну.
С глубоким вздохом она приходит в себя ранним утром в своей кельне, лёжа на кровати. Попытки
вспомнить как она уснула не привели к успеху, и, что не менее странно, спала Анна полностью одетой
в монашеское одеяние. Скептический взгляд на трактовку снов подсказывает мне лишь сильное
психическое расстройство Анны, которое вызвало бурю отрицательных эмоций и привело к дурному сну.
А если все-таки взяться за трактовку, то и сомнений не было, что сон предвещал беду. Распорядок сегодняшнего дня в монастыре был нарушен. Вместо утренних богослужений на восемь часов утра было
назначенно отпевание Марии, и последующие ее похороны с поминальным обедом. Анна в полной растерянности,
не успев придти в себя от друных грёз, принялась за утреннюю молитву. Перед выходом она набралась
смелости посмотреть в это самое зеркало, но вместо трупа Марии она увидела своё уставшее выражение
лица и несколько даже успокоилась, когда окончательно убедилась, что это был всего лишь сон, в чем
её убедила пышная прядь белых волос под её апостольником. В главном зале уже были собранны все монашки и прихожане также пришли проститься с Марией.
Черных платков было не счесть, большинство женщин вытирали глаза от слез, причитая "Земля пухом".
Матушка Евлампия, подойдя к гробу, долго всматривалась в лицо Марии. К счастью, в морге его привели
в порядок, если так можно выразиться, дабы не наводить ужас на скорбящих.
- Сестра Мария была великолепным человеком. Сильна духом и верой своей, она несла службу долгие годы
и казалось её было не сломить, Господь Милостивый забирает к себе только самых лучших, нисколько
не сомневаюсь, что сейчас она в лучшем месте. Земля тебе пухом. Аминь. - своим басовитым
голосом, содрагая воздух, произнесла матушка Евлампия. Все присутствующие хором подхватили "Аминь" и
трижды перекрестились. Анна подошла к гробу когда настала ее очередь прощаться с успошей, и положила
свою белую ладонь на ее холодную руку. В отличии от всех предыдущих она не проронила ни слезы,
думаю, что сил плакать у нее больше не было. Она произнесла "Земля тебе пухом" и отошла в толпу черных платков.
Церемония прощания и похорон в общей сложности длилась не более двух часов, после чего все скорбящие
были приглашены в столовую для поминального обеда. Соответственно никаких чтений к этой тарпезе не
пердлогалось, была произнесена короткая молитва благодарения Господу Богу за дары данные им на стол.
Вдруг, совсем неожиданно и не заметно для посторонних глаз, одна из монашек выскочила из столовой
с каким-то озадаченным лицом. Через минуту послышался крик. В главном зале царил пожар.
С криками "Госпади, что происходит" все монашки и прихожане рванули неуправляемой топлой в сторону выхода.
К тому моменту огонь распространился уже до самой крыши. Образы святых полыхали адским огнем,
создавалось впечатление, что монастырь буд-то бы сам, как живое существо, из последних сил пожелал
сгореть, и всеми силами помогал воспламенению. Толпа спасающихся побежала в россыпную. Сами монашки,
хорошо зная строение здания монастыря, побежали через черные выходы ведущие в сад. Один из них открыть
