Кира сидела в своей комнате и делала задание, когда пришла Аня. Она резко швырнула сумку на кровать и боевым шагом направилась в ванную комнату. Кира повернула голову вслед за ней. «Наверно, меня это не касается. Или…». Аня умывала лицо. Несмотря на то, что вода была включена, судя по звуку, на максимум, до Киры все равно доходили ругательства, которые искрами вылетали изо рта Ани.

Вскоре она вернулась к своей кровати и все так же нервно избавила свою сумку от содержимого. Кира тайком поглядывала на подругу и не знала, можно ли говорить с ней.

– Что случилось? – наконец спросила Кира, неслышно подойдя к краю кровати соседки и присев.

Аня выдохнула и бросила уже пустую сумку на кровать.

– Меня поставили на лабораторной в пару с Ирой.

– И что? – удивилась Кира.

Соседка подняла на нее глаза и мгновенно усмирила пыл, словно она сказала нечто такое, о чем сразу же пожалела.

– Ничего, – сухо произнесла Аня.

Кира пристально посмотрела на нее, а затем пересела обратно на свою кровать. Аня явно не доверяла ей или, может быть, чего-то боялась. Но ее нельзя было в этом упрекнуть, все-таки Кира для нее пока просто новая соседка.

– Как первый день? – пытаясь разрядить обстановку, спросила Кира.

– Паршиво.

– Могу я узнать, почему?

Аня села на свою кровать и теперь смотрела на лицо собеседницы. Ее что-то расстроило, и она даже будто была готова вывалить свои проблемы наружу, но явно передумала. «Может, я ей не нравлюсь?».

– Только первый день, а уже столько задали, – выдала Аня и фальшиво улыбнулась.

Кира кивнула, поддерживая это заявление. Она продолжила радостно вещать о лекциях и заданиях, но краем глаза заметила, что Аня ушла в себя и вовсе ее не слушала.

– Кира, можно одолжить у тебя твою музыку?

Аня перебила ее неожиданно. С другой стороны – она хоть что-то произнесла в ответ, это лучше предшествовавшей отрешенности. Тем более – музыка, об этом Кира может говорить часами.

– Да, конечно.

Кира протянула ей свой мр3-плеер. Получив его, Аня отметила, что предпочтения в музыке у них практически совпадают.

– Я послушаю и верну. Просто мой телефон сломался.

Она махнула рукой, в которой оказался зажатым старенький кнопочный телефон.

– Давай послушаем прямо сейчас?

Подавленного настроения Ани как не бывало. Она пересела на кровать Киры и протянула ей один наушник. Они беззаботно развалились по всей кровати и двигали головой в такт музыке.

– Хорошая песня, – сказала Аня, напевая слова.

– Классная.

Кира посмотрела на Аню и заметила у нее в районе брови небольшие дырочки, очевидно раньше она носила пирсинг.

– Ты носила пирсинг?

– Одно время.

– Почему перестала?

– У меня выявилась аллергия на металл. Поношу больше десяти дней и сразу начинаю чесаться, как сумасшедшая.

– И как живется неформалу без неформальных атрибутов?

– Хреново. Меня выперли вон.

Аня и Кира одновременно взглянули друг на друга и прищурили глаза. «Это правда?». Но Аня вскоре засмеялась.

– А, так это шутка? – спросила Кира.

– Что именно? Что меня выперли или то, что я неформал?

– А разве нет?

– Да нет конечно! С чего ты вообще взяла?

Кира окинула взглядом соседку с ног до головы. Аня, как и вчера, была во всем черном, только вместо юбки были джинсы, а вместо водолазки футболка.

– Да, брось. Так много кто ходит, но это же не значит, что они все неформалы. Это просто цвет моего настроения.

Кира ухмыльнулась.

– Отсылка засчитана. Но то же самое могу сказать о твоих догадках по поводу «типичных журналистов».

– Значит, мне не быть Шерлоком. И тебе тоже.

Кира щелкнула пальцами, и продолжила слушать музыку.

Кира была спокойным человеком, миролюбивым. Но, как и у каждого, у нее имелись недостатки. Она очень быстро привязывалась к людям и если ей кто-то нравился, то она немедленно все хотела о нем знать. Сама она не считала эту черту какой-то неправильной, но вот люди таковой ее обозначили. Казалось бы, что плохого в том, что ты пытаешься просто узнать человека? Но Кира делала это неумело, с напором и в очень ускоренной прогрессии. Она хотела знать все прямо здесь и сейчас, всю подноготную. Но ведь так не бывает. Людей отпугивает подобное поведение, действует обратно пропорционально – они не доверяют ей. Излишнее любопытство настораживает.

Аня очень ей нравилась. В ней проглядывала диковинка, и поэтому она не наседала. Она решила вообще не расспрашивать о чем-то большем. Кроме вопросов, к примеру, о том, кто твой любимый актер, от Киры бы Аня не услышала. По крайней мере, в ближайшее время. Но менять свои привычки очень трудно, особенно когда не знаешь, достоин ли этот человек таких усилий, которые ты прикладываешь, чтобы изменить себя. Но Кира решила рискнуть. Ведь она не слепая и видела, что у Ани проблемы. Кира никогда не была на виду, не была красоткой, но и козлом отпущения тоже не была. В школьные годы она застряла где-то посередине. Глядя на Аню, она понимала, какая сторона в ее случае перевешивала, и ей нестерпимо хотелось помочь.

– Знаешь, когда я была маленькой, мы с мамой как-то гуляли, – внезапно заговорила Аня, – и нам навстречу шла толпа молодежи. Они выглядели очень странно, потом мне сказали, что они были пьяные. Со мной рядом шла мама и я не боялась их, но внезапно один из них подбежал ко мне, посмотрел прямо в глаза и сказал: «Не повторяй наших ошибок». Думаю, у меня случилась психологическая травма, потому что я это помню по сей день. Но суть в том, что я хотела следовать его совету, но не знала, что он означал.

Кира только что думала о том, что не стоит лезть в душу Ани, как сама Аня практически сразу после этого рассказывает что-то личное. «Это вознаграждение за терпение», – подумала она и пошла навстречу.

– А сейчас знаешь? – спросила Кира и посмотрела на нее.

Как только она проявила заинтересованность, Аня словно очнулась и поняла, что опять взболтнула лишнего. Она поднялась с кровати, вырывая данным движением наушник из уха Киры.

– Кажется, да, – ответила она. – Думаю, его слова означали, что не стоит напиваться до степени отключения сознания и творения непонятно чего. Иначе проснешься и ничего нельзя будет изменить.

Кира испугалась.

– И у тебя получилось? Получилось последовать этому совету?

Аня направилась к письменному столу. Она собирала тетради и складывала их в сумку.

– У тебя завтра первое занятие есть в расписании? – спросила Аня.

– Да.

– Хорошо. Тогда я тебя разбужу, – она поставила сумку на пол, – я пойду в душ.

Аня мгновенно скрылась в ванной комнате и закрыла изнутри дверь. Кира приподнялась и села, вновь вставив наушники в уши. «Что же произошло?».

Дверь в комнату номер сто двадцать четыре была приоткрыта, и в нее вошла девушка. Возможно, она предварительно постучала, но Кира этого не слышала. Она сняла наушники и вопросительно посмотрела на гостью.

– Кира Сокол?

– Да, это я.

– Подойдите к Валентину Сергеевичу, он в своем кабинете.

Кира постучала в ванную и крикнула Ане, что ей необходимо отлучиться и чтобы та не закрывала дверь.

***

Кира вспрыгнула по ступенькам, толкнула тяжелую дверь и вошла в холл университета. Вокруг еще тусовался народ, хотя на улице вечерело. Многоголосный гомон заложил уши. Кира поправила волосы и зашагала к классу литературы.

– Валентин Сергеевич, вызывали? – спросила Кира, стоя на пороге аудитории.

– Да, проходи.

Кира села за первую парту, напротив преподавателя. Валентин Сергеевич что-то писал, и Кира не смела его поторапливать. Она внимательно оглядела кабинет. На столе преподавателя лежало много разноцветных папок.

Валентин Сергеевич поднял на нее глаза и отложил ручку в сторону.

– Заранее извиняюсь, что оторвал вас в личное время, но мне необходимо заверить список и передать в дирекцию. Совершенно забыл о нем. Вы подавали заявку на занятия по творческому письму?