Внутри пакета лежал смертный приговор, подписанный ЦК партии эсеров. Министр прочел первые несколько строк и удивленно задрал брови. Больше он не успел сделать ничего. Всю обойму своего револьвера террорист разрядил ему в живот.

На похоронах Сипягина подружка террориста должна была застрелить тогдашнего обер-прокурора, а третий член этой семейки — петербургского генерал-губернатора. Оба покушения сорвались, но начало эсеровскому террору было положено. Боевая организация начала свою «красную работу», жертвами которой вскоре стали несколько тысяч человек.

Следователи Краснодарской прокуратуры уверены, что так же, как и в начале ХХ века, организаторы и исполнители теракта были разделены. Мозг находился в Москве, исполнители были найдены на месте. И точно так же, как за убийством Сипягина, за покушением на Кондратенко должна была последовать широкомасштабная динамитная война.

Должна была?.. Такая война вскоре последовала. Начиная с 1997 года история терроризма в России вступила в новый этап.

Модный российский журнал «ОМ» писал:

Если бы классикам марксизма дали почитать прокламации этих революционеров, у тех случилась бы истерика. В десяти случаях из десяти под «революцией» здесь имеется в виду «сексуальная революция». Леннон для них был куда важнее, чем Ленин. И главное — во главе этой странной революции стояли не обездоленные тощие пролетарии, а обеспеченное и улыбчивое поколение послевоенного бэби-бума…

Тем не менее парижское восстание 1968 года было самой настоящей революцией…

Классический анархизм сформировался еще в конце XIX века. Троцкизм — в 1920-40-х годах. В конце ХХ века отечественные леваки понимали: им необходима более свежая идеология.

Такой идеологией стали взгляды европейских «новых левых».

В январе 1957 года в парижском отеле «Ритц» ждали приезда великого комика Чарли Чаплина. Швейцары вытягивались во фронт. Директор отеля раз в две минуты подбегал к дверям: «Еще не приехал?» В суматохе никто не обратил внимания на группу молодых людей, выстроившихся перед отелем.

В тот момент, когда машина Чаплина показалась из-за поворота, юные радикалы развернули плакаты: «Мошенник чувств и страданий!», «Сопливый гуманист!», «Фашистское насекомое!», «Убирайтесь домой, мистер Чаплин!» Прежде чем демонстрантов скрутила полиция, они успели раздать несколько сотен листовок. Франция была в шоке. Устроитель акции, девятнадцатилетний Ги Дебор, торжествовал.

В конце 1950-х кружок Дебора регулярно атаковал общественное спокойствие. Во время пасхальной службы, переодетый монахом-доминиканцем художник Мишель Мурр забрался на амвон собора Нотр-Дам де Пари и полчаса пичкал прихожан атеистической пропагандой. Парижские галереи выставляют картины авангардиста Конго. Когда критика признала произведения художника последним словом современной живописи, Дебор раскрывает карты: полотна намалеваны самцом шимпанзе.

Именно в этот период Дебор пишет статьи, из которых позже выросла его главная книга «Общество спектакля».

Он провозглашал:

Я обвиняю современников в позоре нашей эпохи: в прославлении труда. В создании идиотской идеологии, основанной на поклонении вещам и презрении к поэзии…

И на коммунистическом Востоке, и на капиталистическом Западе основа отношений между людьми — это деньги. А я утверждаю, что основой жизни должно стать творчество. Основой творчества — тунеядство. Работать должны машины, труд людей следует законодательно запретить!..

Дебор считал, что в борьбе за светлое завтра революционеры должны опираться не на интересы классов, а на свои собственные интересы. Наиболее последовательными революционерами он считал уголовников, футбольных фанатов и наркоманов. Он утверждал, что их основным занятием должны быть ограбления, публичные скандалы и акты вандализма.

В 1957 году Ги Дебор основывает организацию, ставшую иконой для сегодняшних «новых левых» — Ситуационистский Интернационал. В него входят несколько авангардных художников, поэтов и киношников. По всей Европе у Дебора появляются единомышленники.

Скоро сторонники ситуационистов захватывают власть в студенческом профсоюзе Страсбургского университета. Они увольняют всех профессоров, распускают университет — один из старейших во Франции, — а на все деньги из его казны печатают порнографические комиксы, которыми оклеивают стены города.

Дело кончилось судебным разбирательством. Прокурор зачитывает обвинительное заключение. В нем говорится, что молодые бунтари «отвергли все моральные устои, цинично возвеличили воровство и провозгласили Всемирную Революцию Непрекращающегося Оргазма». Ситуационисты поблагодарили прокурора, распечатали его речь и принялись распространять ее в качестве листовки.

К весне 1968-го идеи Дебора подводят Францию к грани, за которой следует вооруженное восстание. Об учебе студенты забывают окончательно. В одном только Нантерском университете (в пригороде Парижа) с января по апрель проходит 49 случаев массовых беспорядков. Студенты громят офисы американских фирм и захватывают административные здания.

Первомайская демонстрация в Париже заканчивается кровавым побоищем. Власти не выдерживают и объявляют о закрытии Нантерского университета. Туда вводят Роты республиканской безопасности — CRS. Этот французский ОМОН используется только для подавления беспорядков среди гражданского населения.

Студенты переворачивают полицейские машины и булыжниками бьют окна. Для тихого Парижа такое было в диковинку. Третьего мая 500 активистов-леваков были арестованы полицией. Митинги протеста начинаются во всех вузах страны. В Париже толпа из более чем 10 тысяч человек подходит к тюрьме Сантэ, где содержатся заключенные. Перед собой они несут плакат: «Мы — всего лишь кучка хулиганов».

На подавление демонстрации бросаются силы CRS. Облака слезоточивого газа «Си-Эс» накрывают целые кварталы. В результате одна из девушек слепнет. В ответ студенты начинают строить баррикады. Стиснутые на пятачке между Сорбонной и бульваром Сен-Жермен, они за несколько часов застроили баррикадами все свободное пространство. Были выломаны все железные ворота, разобраны булыжные мостовые, перевернуто и сожжено 188 автомобилей.