— ЕРЕСЬ!

— …Кроме тебя…

— Меня? Волан-Де-Морт хотел убить… меня? — с каким-то недоверием произнёс мелкий. И я его понимаю.

— Ага. Великий тёмный маг этого мира идёт убивать годовалого ребёнка… Гарри, ты это со стороны послушай. Хотя… от психов можно и не такого ожидать.

На моё заявление парень лишь молча согласился, а полувеликан меж тем продолжил.

— Да. У тебя на лбу необычный шрам, Гарри. Такой знак появляется, если на тебя насылает проклятие очень злой волшебник.

— И что с ним стало?

— Ну… говорят, что он умер. Ерунда, на мой взгляд. Нет. Я думаю, он всё ещё жив. Хотя, наверное, слаб.

— Впервые соглашусь.

— Но одно ясно точно. Что-то в тебе остановило его в ту ночь. Вот почему ты так знаменит. Ты — мальчик, который выжил.

Без комментариев. Вот просто без комментариев.

Гарри не ответил. Он ушёл в себя, явно о чём-то задумавшись. О чём, я не смотрел. Незачем, и так ясно. Однако, думал он долго, а когда созрел, то задал вопрос:

— Зачем ты настоял, чтобы Хагрид это рассказал? Ты ведь явно не лучшего о нём мнения и знаешь совсем другую историю.

— Затем, чтобы ты увидел эту картину с их стороны, — начал я. — И понял, насколько она печальна. Начну с того, что его утверждение о том, что Волди мог убить любого, ошибочно просто потому, что он ведь с кем-то сражался, а значит, кто-то нехило давал ему по шее. Это раз. Дальше хочу сказать о магии. Она не делится на хорошую и плохую. Есть светлая магия, а есть тёмная, но это вовсе не значит, что одна злая, а другая добрая. Всё зависит от волшебника, который ею пользуется. Ты ведь не будешь винить молоток, которым тебя ударили по голове. Это я утрирую, но не суть. Суть в том, что не будешь же?

— Нет.

— Ты будешь обвинять человека, который его использовал, верно? — парень кивает. — С магией то же самое. Ну, а теперь позволь открыть тебе правду относительно твоего шрама.

— А что с ним? Ты ведь уже сказал, что оставить его мог только очень умный и умелый волшебник. О чем тут ещё говорить?

— Не говорить, а добавлять. В твоём шраме находится крупица души Волдеморта. Иначе говоря, — «крестраж».

— Что?!

— Вот из-за этой гадости у тебя и болит голова, да так сильно, что ничего не помогает. Он, сам того не ведая, закинул в тебя частичку себя, и теперь я буду эту гадость выколупывать.

— Знаешь, это как-то…

— Тебя живьём закопали под туевой хучей однообразных писем в целом доме, ты говоришь со змеями, а потом на одинокий маяк прилетает здоровенный заросший мужик и говорит, что ты волшебник. Что заставляет тебя усомниться в моих словах?

— Ну, убедил. Но откуда ты..?

— Я много всего знаю. Намного больше, чем ты можешь себе представить. — и снова не вру. Разве он может представить, что я — сущность из другого мира, застрявшая неведомым образом в артефакте? Сомневаюсь.

— Хм…

— Гарри? С тобой точно всё в порядке? — Хагрид как-то странно на него покосился. Ну, в принципе, да. Парнишка после услышанного лицо не удержал.

— Всё хорошо. Правда. — и уже мысленно добавляет. — А ты сильнее Волан-Де-Морта?

— Если ты о том, смогу ли я ему противостоять, то имей в виду, что сражаться с ним придется тебе. Но с моей помощью. А мне на него как-то пофиг. Логическую цепочку выстроишь? — издевательски интересуюсь у задумавшегося, а потом и посветлевшего парнишки. — То-то. А пока просто забудь о нём, и без того есть, чем заняться. И да. Меня не трогать — я работать.

— Конечно. Спасибо.

Ну, а дальше меня оставили в покое. Гарри, удовлетворённый таким ответом, начал донимать Хагрида, а я через магию пошёл бродить по просторам его разума в поисках одной небезызвестной крысы.

====== Глава 3. Подготовительная группа или как всё начиналось ======

Лавка Олливандера

Директор школы чародейства и волшебства Хогвартс, верховный чародей Визенгамота и глава Международной Конфередерации Магов, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор величаво зашёл в магазин волшебных палочек Олливандера.

— Здравствуй, Альбус.

— Здравствуй, Гаррик. Как поживаешь?

— Оставь прелюдии, Альбус, я же знаю, зачем ты пришёл. За информацией о палочке юного мистера Поттера, не так ли?

— Да, Гаррик.

— Она не приняла его.

— Что?

— Помнишь, ты сказал мне, что именно та палочка будет у мистера Поттера? Ты ошибся — она совершенно его не слушалась.

— И какую же он приобрёл? — спросил директор, а в голове у него вспугнутыми зайцами заметались мысли. То, что палочка не приняла Гарри, было очень плохо, ведь Альбус самолично повесил на неё несколько особых заклинаний. Но, видимо, что-то пошло не так.

— Очень старую палочку, Альбус. Очень старую.

— М? — директор вопросительно посмотрел на старого друга.

— Эта палочка хранилась в моей семье очень давно, но лишь сейчас она обрела своего владельца.

— Что же это за палочка, Гаррик? — с неподдельным интересом спросил директор. Ведь многие старые артефакты носили самый разный характер, и не все из них были светлыми.

— Двенадцатидюймовая, из обсидиана и с острым концом. У неё очень крутой нрав, Альбус, раз её владелец объявился только сейчас.

— Но разве это возможно? Обсидиан же…

— Да, Альбус. Но, как мы можем видеть, это более чем возможно.

Директор задумался. Обсидиан считался далеко не светлым материалом, но при этом очень сильным, и то, что из него сделали палочку, заставляет задуматься о мастерстве изготовителей. Такой артефакт однозначно заслуживает внимания директора, и тот факт, что он прошёл мимо, немного расстраивает. Однако, несмотря на столь внезапные известия, Альбус Дамблдор решил не торопить события и посмотреть на эту палочку и её владельца, когда тот будет проходить распределение, а после уже решать, что делать. Ведь тогда мальчик будет в школе и влиять на него будет намного легче. Да и Старшая палочка при нём.

— Спасибо, Гаррик.

— До встречи, Альбус.

— Стой! Стой, падла, хуже будет! — кричал я улепётывающему шарику. Эта зараза неведомым мне образом что-то почуяла и, стоило мне его обнаружить, рванула от меня с такой скоростью, что спорткары позавидуют!

Вот мы пролетаем мимо фрагментов памяти, вот отдел, отвечающий за логику, а вот позади оказывается моторика. Блин, да когда ты уже угомонишься и поймёшь, что никуда с подводной лодки не денешься?!

Ведь три часа, три часа я гоняю эту блёклую хрень по сознанию Гарри, доставляя последнему нехилую головную боль. А ведь ещё шесть часов ушло на одни только поиски! Ну что я могу сделать, если разум парня сам не хочет отдавать мне крестраж и принимает его, как частичку себя? А если я буду воздействовать ещё чуть сильнее, то вместо головной боли награжу парня чем-то посерьёзнее. А «овощ», уж извините, мне не нужен.

— Попался! — наконец-то хватаю шарик и тут же обезвреживаю. Всё. Паразита больше нет, теперь можно чуть расслабиться. Дальше, как руки дойдут — выдрать знания, память и всё, что приглянется. Так, а это ещё что за шум?

«Проснувшись», осматриваю помещение, в котором мы лежим. Хм… похоже на чулан. Точно, чулан! Так, я не понял, с какого перепугу он опять в чулане оказался? Блин! Это ж сколько времени я на этот осколок потратил? Ладно, хрен с ним. Мы у Дурслей, а значит, есть отличная возможность поставить точку на страхах мальца.

Ну что ж, кадет. Утро уже настало, так какого же рожна ты спишь?! А ну подъём! Сформировав печать с пятью литрами воды, устраиваю парнишке освежающий душ. Ого, как он подпрыгнул… и тут же упал. Вывод: низкие потолки — это зло.

— Уй-ёй-ёй!!! — потирая ушибленную голову, Гарри с удивлением осматривается.

— С добрым утром! — бодро приветствую я, тут же накладывая чары сушки.

— С добрым? — скептически переспрашивает уже почти сухой мелкий, начиная одеваться.

— Да!

— И что же в нём доброго?

Ага. Проснулся в чулане, холодной водой облили, да ещё и головой стукнулся. Действительно, чего в нём доброго?